Грубейшие тончайшим на питанье
Идут: земля собой питает воду,
Вода и суша – воздух; воздух кормит
Собой огни небесные, и низший
Из них – луну; когда на лунном лике
Ты видишь пятна, это след нечистых
Паров земных, которые еще
В субстанцию луны не превратились.
И месяц также испаряет пищу
С сырого шара в высшие миры:
А солнце, всем им свет свой уделяя,
Питается от влажных их паров
И каждый вечер трапезу вкушает,
Спускаясь в океан. Хоть в Небесах
Амброзией цветут деревья жизни
И нектара исполнен виноград,
Хоть каждый день мы утром собираем
Со всех ветвей медовую росу
И перлами усеяна там почва,
Но Бог и здесь, по благости Своей,
Рассыпал столько новых наслаждений,
Что можно их с небесными сравнить.
Поэтому не думай, что способен
Твоим я угощеньем пренебречь».
Затем, за стол усевшись, приступили
Они к еде; и Ангел также ел —
Не кажущимся образом, для виду,
Как богословы любят толковать:
Он обнаружил настоящий голод
И с аппетитом пищу поглощал,
Дабы ее усвоить; проникает
Она легко и быстро в тело духов.
И удивляться этому нельзя,
Коль скоро мы припомним, что алхимик
Огнем углей коптящих превращает —
Иль думает, что может превратить, —
Металлы, из руды простой и грязной
Добытые, в сверкающее злато.
Нагая Ева, за столом служа,
Им сладостями кубки наполняла.
О милая невинность, райской сени
Достойная! Теперь, как никогда,
Заслуживать могли бы извиненья,
В тебя влюбившись, Божии сыны!
Но в их сердцах любовь без страсти плотской
Царила; ревность им была чужда,
Которою любовник оскорбленный
Терзается, в ней Ад свой находя.
Когда ж они питьем и вкусной пищей
Насытились, себя не отягчив, —
Тотчас же мысль явилась у Адама —
Не упустить благоприятный случай
Беседы этой важной, чтоб узнать
Побольше о делах иного мира,
О жизни тех, которые его
Во всем столь выше, чей лучистый образ
Божественным блистает отраженьем,
Чьи дарованья высшие и силы
Столь превосходят силы человека.
И вот к слуге высокому Небес
Такую речь он скромную направил:
«Сожитель Бога! Ныне вижу я,
Как человека ты почтил любовью.
Сюда, под кровлю низкую мою,
Ты снизошел, земных плодов отведал;
Хоть пища та – не ангельская, все ж
Ее с такою принял ты охотой,
Что, кажется, небесные пиры
Тебя насытить лучше не могли бы, —
А как их можно с нашими сравнить?»
Ему ответил иерарх крылатый:
«Адам, единый Всемогущий есть,
От Коего все вещи происходят
И снова возвращаются к Нему,
Коль от добра они не отвратятся.
Все совершенным создано, из общей
Материи первичной, в разных формах
И степенях субстанции иль жизни, —
Но тем духовней, утонченней, чище,
Чем ближе по природе к Божеству
Иль чем к Нему усерднее стремится
В своей особой деятельной сфере.
Таким путем духовной высоты
И тело может достигать по мере
Способностей своих. Так от корней
Зеленый стебель высшего устройства
Восходит вверх; он производит листья
Еще воздушней; наконец дает
Цветок прекрасный, в высшем совершенстве
Струящий свой духовный аромат;
Цветок и плод, как пища человека,
В нем достигая высших степеней,
Претерпевают дальше превращенье
В дух жизненный, животный и разумный:
Так жизнь и чувство создают они,
И пониманье, и воображенье;
От них душа имеет разум свой,