Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Потерянный рай
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Путь остальной едва лишь начинает
По кругу необъятному Небес».
Так умолял Адам; и Рафаил,
Немного поразмыслив, согласился:
«Великого, о первый из людей,
Ты просишь у меня; к задаче трудной
И грустной мне придется приступить.
Как рассказать в словах, для человека
Понятных, все дела незримых духов
Враждующих? Как расскажу без горя
О гибели столь многих, прежде славных
И совершенных до паденья их?
Как, наконец, открыть и выдать тайны
Иного мира – и законно ль это?
Но ради блага твоего готов
Решиться я на это; то, что выше
Людского пониманья, постараюсь
Тебе я объяснить, уподобляя
Духовное телесному; а впрочем,
Земля, быть может, только неба тень,
И более небесное земному
Подобно, чем привыкли думать вы.
«Еще мир этот не существовал;
Хаос царил в местах, где ныне Небо
Вращается и где теперь Земля
Подвешена за центр. И вот однажды
Великий год небесный день принес
(Затем, что даже в вечности движенье
Во времени свершается и мерит
Оно собой все временные вещи
Прошедшим, настоящим и грядущим) —
День роковой, когда высокий зов
Властителя все ангельские рати
Пред троном Всемогущего собрал.
Со всех концов Небес они явились,
Бесчисленны, с начальствами своими,
В блистательном строю. Подъяты пышно,
Сверкали мириады мириад
Хоругвей и знамен высоких, вея
Над ними и собою означая
Деленье на подвластные отряды
И степени; носили те знамёна
Блестящие – святые знаки дел
И подвигов великих, совершенных
Любовию и ревностью святой.
Когда в неописуемо громадном
Пространстве, круг за кругом, обступили
Они Его сияющий престол,
С горы высокой пламенной, которой
Вершина так сияла, что была
Невидима, Отец наш Бесконечный,
Имея одесную во блаженстве
Божественного Сына, нам изрек:
«Вы, Ангелы, внемлите, дети света,
Престолы, Власти, Доблести и Силы,
Навеки непреложный Мой завет:
Сегодня я родил Того, кто будет
Моим Единым Сыном называться;
Его на сей святой горе на царство
Помазал Я; Он будет одесную
Меня сидеть; Он будет ваш Глава;
И Я дал клятву пред Самим Собою,
Что будут все пред Ним на Небесах
Склонять свои колена, признавая
Его навеки Господом своим.
Он – Мой наместник; под Его правленьем
Единою все слейтеся душой
В блаженстве вечном. Тот, кто непокорен
Ему, – Мне непокорен; тот нарушил
Навек союз священный между нами,
Отпал от Бога он и лицезренья
Блаженного; низвергнут будет он
Во тьму и бездну и томиться будет
Там вечно, без возврата, без конца!»
Так говорил нам Всемогущий; всеми,
Казалось, речь одобрена была, —
Казалось так, на деле же – не всеми.
Как и другие праздничные дни,
День этот проведен был в песнопеньях
Вокруг горы священной той и в плясках
Мистических, скорей всего подобных
Движениям планет на небосводе
И прикрепленных звезд на нем: так сложны,
Запутанны они, так сплетены,
Что в них как будто вовсе нет порядка, —
Однако же тем правильней они,
Чем кажутся неправильней. При этом
Такие песни сладкие звучали
Божественной гармонией, что им
Сам Бог внимал с великим наслажденьем.
Вот наконец и вечер подошел
(На Небесах у нас есть также вечер
И утро, ради смены, нам приятной,
Хотя необходимости в том нет), —
И после пляски к сладкому обеду
По кругу необъятному Небес».
Так умолял Адам; и Рафаил,
Немного поразмыслив, согласился:
«Великого, о первый из людей,
Ты просишь у меня; к задаче трудной
И грустной мне придется приступить.
Как рассказать в словах, для человека
Понятных, все дела незримых духов
Враждующих? Как расскажу без горя
О гибели столь многих, прежде славных
И совершенных до паденья их?
Как, наконец, открыть и выдать тайны
Иного мира – и законно ль это?
Но ради блага твоего готов
Решиться я на это; то, что выше
Людского пониманья, постараюсь
Тебе я объяснить, уподобляя
Духовное телесному; а впрочем,
Земля, быть может, только неба тень,
И более небесное земному
Подобно, чем привыкли думать вы.
«Еще мир этот не существовал;
Хаос царил в местах, где ныне Небо
Вращается и где теперь Земля
Подвешена за центр. И вот однажды
Великий год небесный день принес
(Затем, что даже в вечности движенье
Во времени свершается и мерит
Оно собой все временные вещи
Прошедшим, настоящим и грядущим) —
День роковой, когда высокий зов
Властителя все ангельские рати
Пред троном Всемогущего собрал.
Со всех концов Небес они явились,
Бесчисленны, с начальствами своими,
В блистательном строю. Подъяты пышно,
Сверкали мириады мириад
Хоругвей и знамен высоких, вея
Над ними и собою означая
Деленье на подвластные отряды
И степени; носили те знамёна
Блестящие – святые знаки дел
И подвигов великих, совершенных
Любовию и ревностью святой.
Когда в неописуемо громадном
Пространстве, круг за кругом, обступили
Они Его сияющий престол,
С горы высокой пламенной, которой
Вершина так сияла, что была
Невидима, Отец наш Бесконечный,
Имея одесную во блаженстве
Божественного Сына, нам изрек:
«Вы, Ангелы, внемлите, дети света,
Престолы, Власти, Доблести и Силы,
Навеки непреложный Мой завет:
Сегодня я родил Того, кто будет
Моим Единым Сыном называться;
Его на сей святой горе на царство
Помазал Я; Он будет одесную
Меня сидеть; Он будет ваш Глава;
И Я дал клятву пред Самим Собою,
Что будут все пред Ним на Небесах
Склонять свои колена, признавая
Его навеки Господом своим.
Он – Мой наместник; под Его правленьем
Единою все слейтеся душой
В блаженстве вечном. Тот, кто непокорен
Ему, – Мне непокорен; тот нарушил
Навек союз священный между нами,
Отпал от Бога он и лицезренья
Блаженного; низвергнут будет он
Во тьму и бездну и томиться будет
Там вечно, без возврата, без конца!»
Так говорил нам Всемогущий; всеми,
Казалось, речь одобрена была, —
Казалось так, на деле же – не всеми.
Как и другие праздничные дни,
День этот проведен был в песнопеньях
Вокруг горы священной той и в плясках
Мистических, скорей всего подобных
Движениям планет на небосводе
И прикрепленных звезд на нем: так сложны,
Запутанны они, так сплетены,
Что в них как будто вовсе нет порядка, —
Однако же тем правильней они,
Чем кажутся неправильней. При этом
Такие песни сладкие звучали
Божественной гармонией, что им
Сам Бог внимал с великим наслажденьем.
Вот наконец и вечер подошел
(На Небесах у нас есть также вечер
И утро, ради смены, нам приятной,
Хотя необходимости в том нет), —
И после пляски к сладкому обеду
