Затем схватились, подражая нам,
Они за то же самое оружье
И вырвали ближайшие холмы;
Тут в воздухе, летая с громким свистом,
Гора с горою сталкивались дико,
Под ними же кипел жестокий бой.
Шум был ужасен: перед этой бойней
Война казалась нежною игрой;
Погибло бы в крушеньи том все Небо,
Когда бы Всемогущий наш Отец,
В святилище спокойно на престоле
Сидящий, обсуждая суть вещей,
Весь этот беспорядок не предвидел.
Намеренно его Он допустил,
Дабы Свое решение исполнить
И мщением врагам своим почтить
Помазанника Сына, облекая
Его Своим могуществом. И вот,
Участнику небесного престола,
Он так промолвил Сыну Своему:
«Моей великой славы излиянье,
Возлюбленный Мой Сын! Ты, в Чьем лице
Невидимой божественности силу
Я всей вселенной видимо явил,
Ты, Чьей рукой свершаются веленья
Мои, Ты, всемогущество второе!
Два дня, как Мы считаем в Небесах,
Прошли уже два дня с тех пор, как вышел
Со всей своею ратью Михаил,
Чтоб непокорных усмирить. Ужасна
Была их битва, и должно быть так,
Когда такие два врага сойдутся.
Я предоставил их самим себе;
Ты знаешь, что Я равными их создал, —
Греховность лишь их делает слабей,
Но слабость та еще не проявилась
Достаточно: Я с карой не спешу,
А потому продлиться может вечно
Их бой и не решится он ничем.
Все, что могла, война уж совершила —
Сняла безмерной ярости узду;
Оружием они избрали горы,
Борьба бушует дико в Небесах
И угрожает гибелью вселенной.
Итак, два дня прошли; день третий – Твой;
Тебе его Я предназначил; долго
Я это все терпел лишь для того,
Чтоб слава окончанья той великой
Войны осталась только за Тобой:
Один лишь Ты ее окончить можешь.
В Тебя Я столько благости и силы
Излил, что все – и Небеса и Ад —
Увидят, сколь превыше всех сравнений
Могущество Твое, и самый ход
Борьбы мятежной той Я так направил,
Чтоб показать, что Ты достойней всех
Принять Мое всемирное наследье,
Что по заслугам Ты Мое приял
Священное помазанье на Царство.
Иди же, сильный силою Отца,
Возьми Себе Мою Ты колесницу,
Которой бег колеблет Небеса;
Возьми с Собою все Мое оружье,
Мой лук и гром; Мой всемогущий меч
Неси на битву при бедре могучем;
Преследуй тьмы сынов и от Небес
Их прогони на дно ужасной бездны, —
Пусть там поймут, что значит презирать
Всевышнего и их Царя – Мессию!»
* * *
Так говорил Он, озаряя Сына
Сияньем всех лучей своих; и Сын
Отца неизреченную всю славу
В лице своем воспринимал чудесно.
И Божество Сыновнее рекло:
«О высший из Престолов всех небесных,
Отец Мой, первый, лучший, величайший,
Святейший! Знаю: Ты всегда искал
Прославить Сына, Я ж стремлюсь по праву
Тебя прославить: слава в том Моя
И возвышенье, в том Моя вся радость,
Что Ты ко Мне благоволишь и волю
Через Меня Свою свершаешь; Мне же
Свершать ту волю – высшее блаженство.
Я принимаю скипетр от Тебя
И возвращу его еще охотней,
Когда, в конце, Ты будешь все во всем
И Я в Тебе навеки; кто любезен
Тебе – любезен Мне, и ненавистен,
Кого Ты ненавидишь. Совершу
Твою Я кару, как свершаю милость;
Везде, во всем Я верный образ Твой.
Могуществом Твоим вооруженный,
Я Небеса освобожу от злых
И прогоню мятежников немедля
В жилище, уготованное им;
Пусть там, во тьме, в цепях они томятся,