Братство кольца

– Ты-то своего не упустил, я полагаю, – набычился Отто. – А ну, предъяви завещание.

Если бы не Фродо, наследником стал бы Отто Дерикуль-Сумникс. Он внимательно прочел документ и гневно фыркнул. К несчастью для него, документ был составлен честь по чести, а подписи семи свидетелей, сделанные красными чернилами, красовались там, где им положено.

– Опять мимо! – в сердцах сказал он жене. – Это надо же! Шестьдесят лет ждать и чего дождаться? Ложек? Тьфу!

Но от Лобелии так легко было не отделаться. Когда, спустя некоторое время, Фродо вышел из кабинета, то нашел ее деятельно исследующей все уголки и закоулки. Она как раз принялась простукивать полы. Пришлось решительно выпроводить ее за порог, предварительно освободив от нескольких ценных вещиц, случайно завалившихся к ней в зонтик. При прощании лицо Лобелии исказили муки творчества. Она пыталась создать сокрушительную прощальную фразу, но в итоге ограничилась простой грубостью.

– Ты еще пожалеешь об этом, молокосос! Ты-то чего с ним не ушел? Ты же нездешний! Какой ты Сумникс! Ты… ты… Брендискок ты, вот ты кто!

– Слыхал, Мерри? Вот какие оскорбления приходится выслушивать! – сказал Фродо, закрывая за ней дверь.

– Разве это оскорбление? – откликнулся Мерри. – Это же комплимент. Правда, незаслуженный.

Им пришлось еще раз обойти усадьбу дозором. Сначала они обнаружили трех молодых хоббитов (двух Умниксов и одного Пузикса), усердно ковырявших дырки в стенах одной из кладовок. Потом пришлось выдержать маленькое сражение с Санчо Большеногом, внуком старого Оддо. Он как раз приступил к интенсивным раскопкам в другой кладовой, ему там эхо особенное почудилось. Всех этих кладоискателей подогревало древнее правило: если богатство добыто колдовским способом, то кто найдет его (если не помешают), тому оно и достанется.

Выставив наконец Санчо, Фродо повалился в кресло.

– Мерри, закрывай лавочку, – простонал он. – Запри дверь, никого не пускай, пусть хоть с тараном приходят.

Только он собрался выпить чашку чаю, как в передней снова послышался стук. «Опять Лобелия, – подумал Фродо. – Придумала-таки, что сказать. Ну, ничего, подождет». – И он принялся заваривать чай.

Стук повторился уже громче, но Фродо решил не обращать внимания. Внезапно в окне показалась голова Гэндальфа.

– Фродо, если ты и дальше намерен не пускать меня, придется дунуть на дверь – ищи ее потом по всей норе!

– Ох, Гэндальф, дорогой! – вскричал Фродо. – Ну, конечно, сейчас же открою, – и бросился в прихожую. – Входи. Я ведь думал – это Лобелия.

– А-а, тогда прощаю. Я встретил ее. Она направлялась в Уводье, и с таким видом, от которого и парное молоко вмиг скиснет!

– Да я и сам чуть не скис. Честно. Даже за кольцо уже взялся. Только и оставалось – исчезнуть.

– Это ты напрасно, – сказал Гэндальф, усаживаясь. – Поосторожнее с кольцом, Фродо. Я ведь для того и вернулся, чтобы поговорить с тобой о кольце.

– А что такое с ним?

– Для начала скажи-ка, что ты уже знаешь?

– Только то, что Бильбо рассказывал. Ну, как он нашел его, да как пользовался им в путешествии. Ты же знаешь эту историю.

– Интересно, какую именно? – усмехнулся маг.

– Да нет, не ту, что он гномам рассказывал, а потом в книгу записал, – махнул рукой Фродо. – Он мне настоящую историю рассказывал. И еще сказал, что ты донимал его, пока не узнал всей правды, поэтому лучше и мне знать. Помню, он так и сказал: «Между нами секретов быть не должно, а дальше нас они не пойдут. Теперь ты видишь: кольцо мое».

– Любопытно, – отозвался Гэндальф. – Ну а ты что обо всем этом думаешь?

– Если ты насчет «подарочка», то настоящая история куда правдоподобнее. Непонятно даже, зачем было другую придумывать. На Бильбо непохоже, да и вообще – чудно.

– И по-моему – тоже. Но с тем, кто пользуется таким сокровищем, могут и почуднее вещи случаться. Ты имей это в виду и будь с подарком поосторожнее. Ведь в нем могут таиться и другие силы, кроме тех, для невидимости…

– Не понимаю, – честно признался Фродо.

– Да я и сам пока не очень-то понимаю, – ответил маг. – Но после сегодняшней ночи очень мне твое кольцо интересно. Ладно, не беспокойся. Просто послушай моего совета – не пользуйся им, а то, знаешь, пойдут разговоры… И храни его понадежнее, да так, чтоб не знал никто.

– Сплошные загадки, – растерянно проговорил Фродо. – Чего ты боишься?

– В том-то и дело, что сам не знаю. Сейчас мне пора идти. Может, когда вернусь, буду знать больше. Ну, до свидания. – Маг встал.

– Да куда ж ты так сразу? – вскочил Фродо. – Я думал, ты хоть неделю побудешь тут со мной, поможешь мне…

– Помог бы, обязательно помог бы, но теперь вот решил идти. Меня может долго не быть, но я повидаюсь с тобой непременно, как только смогу. Жди меня в любой день, но открыто я больше в Шир не приду. Не любят меня здесь, оказывается. Говорят, спокойствие нарушаю. Бильбо вот похитил, если не хуже. Поговаривают, – маг подмигнул, – мы с тобой сговорились, чтобы здешние сокровища прикарманить.

– Да ну их! – воскликнул Фродо. – Это ведь Отто с Лобелией. Фу, гадость какая! Да я бы им не только Засумки отдал, но еще и от себя бы добавил, лишь бы вернуть Бильбо или вместе с ним бродяжить уйти. Только я Шир люблю, – вздохнул он. – Правда, если так дальше пойдет, меня тоже странствовать потянет. Интересно, увижу я Бильбо когда-нибудь?

– Мне тоже интересно, – ответил маг, – и не только это. Ладно, до свидания, малыш. Береги себя. И жди меня. Особенно в неподходящее время. Всего доброго!

Фродо проводил мага до дверей. Гэндальф махнул на прощание рукой и ушел, шагая удивительно быстро. Но Фродо, глядя на его согбенную спину, вдруг подумал, что старый маг несет на плечах груз куда более серьезных забот, чем потешные огни. Серый плащ мелькнул в наступающих сумерках и пропал.

Прошло немало времени, прежде чем Фродо встретил Гэндальфа снова.

Глава II

Тень прошлого

Гэндальф оказался прав. Новое исчезновение Бильбо дало пищу разговорам не только в Хоббитоне, но и по всему Ширу. Об этом судачили год, а вспоминали и того больше. Со временем Сумникс-заумникс, исчезающий с треском и блеском, а появляющийся с мешком золота и драгоценных камней, стал любимым героем всяческих баек и страшных историй, из тех, что так хорошо слушаются зимой у камина.

Но пока история была у всех на слуху, у очевидцев и их слушателей постепенно сложилось единодушное мнение о старом, беспутном Бильбо, который, видно, свихнулся окончательно и удрал неведомо куда, чтобы сгинуть в реке ли, в болоте ли; да ведь и то сказать: пожил, пора и честь знать. Ну а сбил его с панталыку, вестимо, Гэндальф.

– Ладно – Бильбо, – качали головами старики, – лишь бы этот проклятущий чародей Фродо в покое оставил. Может, уймется малый, наберется ума, еще, глядишь, нормальным хоббитом станет!

Ко всеобщему удивлению, маг оставил-таки Фродо в покое и сам, в свою очередь, куда-то запропал. Да только ума это Фродо не прибавило. Уже очень скоро за ним прочно укрепилась репутация хоббита со странностями. Начать хоть с отказа от траура! На следующий год Фродо, нимало не заботясь о том, как посмотрят на это соседи, устроил праздник в честь стодвенадцатилетия Бильбо. Правда, торжество получилось скромным – гостей собралось не больше двадцати, да и тех, как говорят хоббиты, «едой припорошило, винцом покрапало», – и о празднике скоро забыли. Однако через год Фродо дал понять, что намерен отмечать день рождения сгинувшего дядюшки ежегодно, и скоро к этому привыкли. Сам Фродо не раз говаривал, что не верит в кончину Бильбо, но на вопросы о том, где же тогда искать старого хозяина Засумок, только пожимал плечами.

Жил он один, но друзей имел, не в пример Бильбо, много – в основном молодежь из рода Старого Тука. Они и раньше частенько навещали Засумки, а теперь и вовсе чувствовали себя здесь как дома. Чаще других Фродо навещали Фолко Умникс и Фредегар Пузикс, но в ближайших друзьях ходили Перегрин Тук (которого все звали попросту Пиппин) и Мерри Брендискок (настоящее-то имя – Мериадок, но об этом редко кто вспоминал). Вот эта троица и бродила по всему Ширу, хотя часто Фродо, к удивлению добропорядочных хоббитов, видели и одного, то на тропинках Уводья, а то и вовсе в Северной Чети, в холмах, под звездами. Мерри и Пиппин полагали, что их друг, как раньше Бильбо, гостит у эльфов.

Шло время, и вот сначала кто-то один, а потом и многие стали замечать и за Фродо признаки «отменной сохранности». Внешне он выглядел здоровым, энергичным хоббитом, едва вышедшим из доростков, да ведь лет-то ему было уже немало.

Приятно чувствовать себя хозяином настоящего имения, «господином Сумниксом с Сумкиной Горки», весьма приятно, и несколько лет Фродо был совершенно счастлив и совсем не заботился о будущем. Но от года к году где-то в самой глубине сознания хозяина Засумок росло сожаление о неких упущенных возможностях. Временами, особенно осенью, он вдруг начинал грустить о каких-то диких краях, и странные видения незнакомых гор наполняли его сны. Тогда-то Фродо и говорил себе: «А что? Может, однажды и я уйду за Реку», но тут же отвечал: «Не сейчас, конечно, когда-нибудь потом».

Он и не заметил, как промчался четвертый десяток, близилось пятидесятилетие. Дата казалась ему значительной, если не грозной. Бильбо было столько же, когда его настигло Приключение. Покоя уже не было; старые, милые и такие знакомые тропинки наскучили Фродо. Он теперь часами просиживал над картами и все гадал – что там, за границами, что таят эти сплошные белые пятна? Все чаще и все дальше уходил он один, вызывая у Мерри и остальных друзей нешуточное беспокойство.

В ту пору в Шире как никогда развелось разных чудных странников, и Фродо не раз замечали беседующим с этим перехожим людом. Шир полнился слухами о небывалых событиях, творящихся в мире, а Гэндальф сгинул напрочь и за несколько лет не удосужился даже весточки о себе подать, так что Фродо по мере сил собирал новости. Эльфы, которые раньше в Шир почти не заглядывали, вдруг двинулись на запад. В вечерних сумерках они шли по лесным тропинкам, шли и не возвращались, покидали Среднеземье, предоставляя разбираться с новыми тревогами и заботами остающимся. Затем на дорогах стали встречать гномов, да столько, сколько никогда не видели. Древней Западной Дорогой они и прежде добирались к своим копям в Синих Горах, но вообще-то она вела в Серебристую Гавань. Именно от гномов и получали в Шире новости, да только гномы неразговорчивы, а хоббиты нелюбопытны. Однако теперешние гномы были все больше чужедальние и не к древним копям направлялись, а просто искали пристанища на западе. Вид у них был встревоженный, и Фродо не раз приходилось слышать произнесенное шепотом слово «Враг» и зловещее название страны далеко на востоке – Мордор.

Не сказать, чтобы оно было совсем незнакомым – оно маячило зловещей тенью в глубинах самых седых легенд. По последним слухам выходило, что злая сила, изгнанная Белым Советом из Сумеречья, тут же объявилась в древних твердынях Мордора. Говорили о Темной Крепости, отстроенной заново… Там рассадник войн и сердце страха, расползающегося по жилым землям. Беглецы сообщали, что в горах снова развелись орки. Да что – орки! Тролли появились: коварные, вооруженные, куда более опасные, чем встарь. И полз шепоток о существах еще более жутких, неведомых доселе и неназываемых.

Большинство-то хоббитов по-прежнему не брало эти разговоры в голову, но отмахиваться от беспокойных вестей становилось все затруднительнее. Некоторые ведь бывали по делам в Приграничье и тоже рассказывали о всяких неприятных диковинках.

Как-то раз, по весне, аккурат в год пятидесятилетия Фродо, в «Зеленом Драконе» – трактире на дороге в Уводье – в самой, можно сказать, середине Шира, – состоялся примечательный разговор.

В углу, возле камина, сидел Сэм Гэмджи – сын Старичины Хэма, а против него нянчил кружку мельников Тэд Песошкинс. Вокруг собрался прочий деревенский люд, со вниманием прислушивавшийся к беседе.