Даниэль Деронда

– Простите за лошадь, сэр. Я знал, что это известие очень вас расстроит.

– А что с Гвендолин? – внезапно спросил мистер Гаскойн.

Не подозревая, что отец расспрашивает о нем, Рекс покраснел и нервно ответил:

– Не знаю и сам очень тревожусь. Хочу немедленно отправиться в Оффендин или кого-нибудь туда послать, чтобы узнать, вернулась ли она. Но кузина так уверенно держится в седле, что должна справиться. К тому же вокруг нее всегда полно народу.

– Полагаю, это она потащила тебя на охоту? – осведомился мистер Гаскойн, пристально посмотрев на сына.

– Все получилось само собой. Она ничего не планировала, просто подчинилась мгновенному порыву. Ну а я не мог не поехать, если поехала она.

Мистер Гаскойн выдержал короткую паузу и со спокойной иронией произнес:

– И вот теперь, молодой джентльмен, вы видите, что у вас нет достойной лошади, чтобы ухаживать за кузиной. Так что откажитесь от этой забавы. Вы уже испортили мне Примроза – вполне достаточно на эти каникулы. Прошу немедленно собрать вещи и завтра же отправиться в Саутгемптон к Стилфоксу, а потом вместе с ним вернуться в Кембридж. Уверен, что так будет лучше как для ваших синяков, так и для вашей учебы.

Бедный Рекс почувствовал, что сердце затрепетало, как у молодой леди.

– Надеюсь, вы не будете настаивать на немедленном отъезде, сэр.

– Так плохо себя чувствуешь?

– Нет, дело не в этом, но… – С досадой ощущая, как подступают слезы, Рекс прикусил губу, а совладав с чувствами, добавил более твердо: – Нужно побывать в Оффендине, но могу отправиться туда сегодня вечером.

– Я сам съезжу и все узнаю о Гвендолин, если тебе это важно.

Разгадав намерение, фатальное не только для его счастья, но и для самой жизни, Рекс не выдержал. Он привык верить в проницательность отца и ожидать от него твердости.

– Отец, я не могу уехать, не сказав, что люблю ее, и не убедившись, что она любит меня.

Мистер Гаскойн не только мысленно упрекал себя в неосторожности и излишней поспешности, но и искренне сочувствовал парню, однако все рассуждения теряли силу перед единственно верной тактикой. Он быстро принял решение и ответил как можно спокойнее:

– Дорогой мой мальчик, ты еще слишком юн, чтобы совершать столь важные и ответственные поступки. Это всего лишь фантазия, вскружившая тебе голову во время недели-другой полного безделья. Пришло время заняться чем-нибудь полезным и остыть. Не делай опрометчивый шаг. Во-первых, неблагоразумно жениться в твоем возрасте; во-вторых, союзы между двоюродными братьями и сестрами крайне нежелательны. Соберись с духом и прими это неприятное разочарование. Всем нам постоянно приходится преодолевать жизненные невзгоды. Ты стоишь в начале пути и должен справиться с этим легким испытанием.

– Нет, не легким. Я этого не вынесу. Не смогу думать ни о чем другом. Я не стал бы возражать, если бы мог поговорить с ней и заручиться согласием. Тогда я был бы готов исполнить любой ваш приказ, – пылко возразил Рекс. – Однако бесполезно делать вид, что готов послушаться сейчас. Даже если пообещаю, то непременно нарушу обещание, потому что я должен встретиться с Гвендолин.

– В таком случае подожди хотя бы до завтра. Утром обсудим все снова. Дай слово, – негромко заключил мистер Гаскойн, и Рекс не нашел сил отказаться.

Пастор даже не сказал жене, что едет в Оффендин не только потому, что желает убедиться в благополучном возвращении Гвендолин.

Племянницу он обнаружил не только в добром здравии, но и в превосходном настроении. Мистер Кволлон, первым настигший лису, преподнес молодой леди ценный трофей – пушистый хвост, и она привезла его домой, прикрепив к седлу. Больше того, лорд Брэкеншо лично проводил мисс Харлет домой и выразил восторг мастерством наездницы. Все эти замечательные новости Гвендолин сразу выложила дяде, чтобы показать, насколько оправданным стал отказ следовать его совету. Благоразумный священник попал в затруднительное положение: в интересах племянницы он старался добиться расположения к ней лорда и леди Брэкеншо и запретил Гвендолин участвовать в охоте, боясь их осуждения, однако ему на помощь пришла миссис Дэвилоу, заметив на восторженные слова дочери:

– И все же я надеюсь, что больше ты этого не сделаешь, иначе я буду волноваться каждую минуту. – И обратившись к мистеру Гаскойну, добавила: – Вы ведь знаете, что ее отец скончался в результате несчастного случая на охоте.

– Мамочка, дорогая, – проворковала Гвендолин, весело ее целуя, – сломанные ноги по наследству не передаются.

О Рексе до сих пор не было сказано ни слова. В Оффендине о нем явно не беспокоились. В разговоре с матушкой Гвендолин объяснила исчезновение кузена очень просто:

– Наверное, отстал от всех и в отчаянии вернулся в Пенникот.

Трудно было отрицать, что неудача кузена пришлась весьма кстати, поскольку позволила лорду Брэкеншо проводить мисс Харлет домой, однако сейчас, глядя на племянницу, мистер Гаскойн подчеркнуто строго произнес:

– Что же, для тебя приключение закончилось значительно удачнее, чем для Рекса.

– Да, приходится признать, что ему выпало ужасное испытание. Вы не научили Примроза прыгать через живые изгороди, дядя, – заметила Гвендолин без тени тревоги во взгляде и в голосе.

– Рекс упал, – лаконично сообщил мистер Гаскойн, не сводя глаз с Гвендолин.

– О господи! Я так и знала! – в тот же миг в ужасе выдохнула миссис Дэвилоу.

– Ах, бедняга! Надеюсь, он не пострадал? – воскликнула Гвендолин с той долей сочувствия, которую ликующие смертные пытаются изобразить, в то время как сердце стремительно стучит от радости.

– Насколько мне известно, вывихнул плечо и набил синяков, – продолжил мистер Гаскойн и снова ненадолго умолк, продолжая наблюдать за племянницей. Гвендолин ничуть не изменилась в лице, лишь слегка сдвинула брови, и повторила:

– Ах, бедняга! Значит, ничего серьезного?

Мистер Гаскойн уже выяснил все, что хотел, но для пущей уверенности продолжил рассказ:

– Неподалеку оказался какой-то кузнец – не из моих прихожан. Он проявил завидную сноровку и ловко вернул плечо на место. Так что, судя по всему, пострадали главным образом мы с Примрозом. У коня на мелкие кусочки разбито колено: угодил в ямку и сбросил Рекса через голову.

Услышав, что плечо Рекса уже удачно вправлено, Гвендолин прогнала с лица слабое подобие тревоги, а при последних словах дяди очаровательно рассмеялась.

– Очень мило со стороны молодой леди смеяться над чужой бедой, – проговорил мистер Гаскойн с осуждением, хотя в душе был рад, что Гвендолин не выказала волнения за судьбу сына.

– Умоляю, дядюшка, простите. Теперь, когда Рекс в безопасности, так забавно представлять, как они с Примрозом кувыркались на тропинке. Отличная карикатура на погоню!

Гвендолин гордилась своей способностью смеяться там, где другие нашли бы лишь повод для сочувственных вздохов и серьезных рассуждений. В самом деле, смех настолько подчеркивал ее красоту, что окружающие с готовностью разделяли ее мнение. В этот миг у мистера Гаскойна даже мелькнула мысль, что не стоит удивляться влюбленности мальчика в эту молодую колдунью.

– Как ты можешь смеяться над вывихнутым плечом, дитя? – возмутилась миссис Дэвилоу, все еще пребывая во власти мучительной тревоги. – Жалею, что мы вообще разрешили тебе сесть на лошадь. – Она мрачно посмотрела на мистера Гаскойна и уверенно кивнула. – Скоро сами убедитесь, как опасно мы ошиблись. По крайней мере, ошиблась я, поддержав просьбу дочери.

– В самом деле, Гвендолин, – обратился мистер Гаскойн тем рассудительным тоном, которым обычно разговаривают с человеком, в чьем здравомыслии не сомневаются, – решительно рекомендую и прошу сделать одолжение впредь не повторять сегодняшнюю авантюру. Лорд Брэкеншо чрезвычайно добр, однако наверняка присоединится к моим словам. Разговоры о молодой леди, которая охотится, уверен, совсем тебе не понравятся. Поверь, лорд Брэкеншо не позволил бы леди Беатрис и леди Марии охотиться в наших краях, будь они достаточно для этого взрослыми. Когда выйдешь замуж, положение изменится: ты сможешь делать все, что разрешит муж, – но если собираешься охотиться, то придется найти мужа со средствами.

– Не понимаю, с какой стати я должна выйти замуж, не имея даже малой перспективы благополучия, – обиделась Гвендолин.

Заявление дяди вызвало острое раздражение, но выразить его прямо она не осмелилась и вышла из комнаты.

– Девочка всегда говорит о браке в таком тоне, – заметила миссис Дэвилоу. – Ничего, как только встретит своего человека – сразу изменит мнение.

– Как по-вашему, ее сердце еще ни разу не трепетало от чувств? – спросил мистер Гаскойн.

Миссис Дэвилоу молча покачала головой, а после долгой паузы пояснила:

– Только вчера вечером Гвендолин сказала мне: «Мама, понятия не имею, как девушки умудряются влюбляться. В книгах это легко сделать, а в жизни мужчины так нелепы».

Мистер Гаскойн коротко рассмеялся и сменил тему разговора.

На следующее утро, за завтраком, он поинтересовался:

– Как твои синяки, Рекс?