Манфред

Теперь пылающем обломке мира
Разбитого, блуждающего ада
И тем проклятием, что на душе моей,[2 - Ср. «Чайльд-Гарольд», п. I, строфа 83 (наст. изд. т. I, стр. 44):Гарольд, скорбя, не ведал упоенья:Проклятье Каина он на челе носил.]
Той мыслью, что во мне и надо мной,
Я заклинаю вас: ко мне! – явитесь![3 - «Заклинание» было впервые напечатано вместе с «Шильонским Узником», в 1816 г., с примечанием: «Это стихотворение составляло хор в ненапечатанной волшебной драме» начатой несколько лет тому назад». Высказываемое различными комментаторами предположение, что строфы этого заклинания направлены против леди Байрон, подтверждается близким сходством некоторых из этих строф с заключительною частью «Очерка» (см. наст. изд. т. I, стр. 466-7).]

(В темном конце галереи показывается звезда и останавливается, слышится голос, который поет).

ПЕРВЫЙ ДУХ.

Смертный, здесь я. На твой зов
Я примчался с облаков,
Из чертогов золотых,
Ярким солнцем залитых;
Отразился в них закат —
И синеют, и горят.
Хоть не прав ты может быть,
Я готов тебе служить.
Я пришел в лучах зари —
Что же надо? Говори.

ГОЛОС ВТОРОГО ДУХА.

Мон-Блан в короне из снегов
Есть царь седых вершин,
Окутан ризой облаков
Стоит как властелин.
На нем повисли льды лавин,
Но умолкает гром
Среди трепещущих долин
При голосе моем.
Когда ж громады ледников
Сползают день за днем —
Я путь указываю льдов,
Иль задержу на нем.
Мне внемлет снеговой простор,
И под моей стопой
Дрожат громады скал и гор —
Что общего с тобой?

ГОЛОС ТРЕТЬЯГО ДУХА.

Там, где ветер молчит
В глубине голубой,
Где морская змея
Улеглась под водой,
И где кудри свои
Чешет моря краса,
Как степной ураган
Твой призыв ворвался,
Над чертогом моим
Прокатился волной.
Все желанья свои
Духу моря открой.

ЧЕТВЕРТЫЙ ДУХ.

Там, где долго пламя
Дремлет под золой,
Где сверкает лава
Огненной рекой,
Где проникли Анды
В глубину земли,
A короной снежной
В небеса ушли, —
Я царю там вечно,
Но услышал зов —
Жду твоих велений,
Сделать все готов.

ПЯТЫЙ ДУХ.

Я вечный всадник урагана,
Я бури рулевой;
Лечу над бездной океана
Я в туче грозовой.
Я мчался на твое призванье
И видел мощный флот,
Но утра раннего сиянье
Обломков не найдет.

ШЕСТОЙ ДУХ.

Живу лишь ночью, мучусь дня сияньем:
Зачем меня терзал ты заклинаньем?

СЕДЬМОЙ ДУХ.

Я управляю той звездой,
Что правит всей твоей судьбой:
Когда-то чудный, светлый мир,
Она стремилась сквозь эфир,
Неслась вперед свободно, плавно,
В пространстве не было ей равной.
Но час пробил и время наступило
Ей стать блуждающею силой.
ее кровавое сиянье
Стоит угрозой мирозданья;
Небес прорезывая сферы,
Стремясь без цели и без меры,