Королевство крестоносцев

Вторжения в Палестину и Сирию египтян и турок никак, или только в небольшой степени, не сказывались на национальном составе населения. Основная часть населения была представлена древними семитическими народами, которые последовательно подвергались влиянию эллинизма, римлян и христиан и, наконец, были обращены в ислам, хотя меньшинство всегда продолжало сохранять религию своих предков. Прибывшее в результате завоеваний новое население было незначительным. Солдаты различных гарнизонов в державах Птолемеев и Селевкидов были римлянами, романизованными кельтами и германцами, которые вступали в родственные связи с местными жителями. Возможно, оставили свой след и кочевые арабские племена, но он был незначительным. То же самое можно было сказать и о турецких гарнизонах в городах и крепостях, которые легко растворялись среди местного населения, чему способствовала общая вера.

Ко времени начала крестовых походов большинство местного населения были уже мусульманами. Сунниты и шииты в своей пятничной молитве в тысяче мечетей упоминали имена своих халифов. Однако это было скорее политическим, чем религиозным актом, поскольку тем самым подтверждалась верность своему правителю. Обычно он сам давал на это разрешение, местное население об этом не спрашивали. Начальник египетского гарнизона в приморском городе обычно произносил имя фатимидского халифа, в то время как турецкий командир в соседней крепости на некотором расстоянии от побережья тоже упоминал имя, но уже аббасидского халифа Багдада.

В конце X в. уроженец Иерусалима арабский географ Мукаддаси сообщал, что подавляющее большинство мусульман в Сирии и Палестине были суннитами, но в восточных и северных районах страны – в Тиверии, Кадеше (Галилея), в Наблусе и Аммане в Трансиордании население было шиитским. Накануне крестовых походов, когда на побережье владычествовали египтяне, шииты, возможно, были и в западной части страны.

В то время как большинство мусульман жило в городах и деревнях, некоторых из них представляли, и представляют до сих пор, кочевые племена. Это были бедуины, называемые в мусульманских источниках арабами, которые кочевали в поисках новых пастбищ между Евфратом и Нилом. Создание Латинского королевства прервало на время их традиционные кочевья, но крестоносцы вскоре признали за ними право на это и установили тесные отношения с обитателями пустыни.

Большое бедуинское племя таалаба, имевшее две ветви – бану-дарма и бану-рузаик на границе с Египтом, сотрудничало с франками. Одно из племен бану, которых называли джарм-кудаах, имело свои пастбища на границе пустыни между Газой и холмистой местностью в Хевроне (Эль-Халиле). К югу от Газы, в окрестностях Дейр-эль-Балаха, жили другие ветви этого же племени – бану-гхор и бану-бухаид. Другие племена, кочевавшие от оазиса до оазиса между Египтом и Сирией, были: бану-садр, бану-хааид и бану-убайи. Мы находим частые упоминания о существовании в этом районе кочевых племен, известных также в Египте и Южной Трансиордании, бану-кинана, бану-хаубар и бану-халед. В Южной Трансиордании, в окрестностях твердынь Керак и Шаубак (название у крестоносцев – Монреаль), обитали бану-укбах и бану-зухаир, а далее к северу вокруг гор Аджлун – бану-ауф, которые дали название высокой равнине Джебель-Ауф. К северу вплоть до Дамаска и Хаурана были владения большого племени бану-рабиах, ветвь племени бану-тайи. Накануне 1-го Крестового похода они владели столицей страны Рамлой, на что было получено позволение от Фатимидов Египта и Палестины. Позднее мы обнаруживаем их на северо-восточных границах Латинского королевства. Еще дальше на западе в Вади-аль-Тайм, долине, связывающей Южный Ливан и Палестину, мы также замечаем присутствие кочевого населения, пользовавшегося богатыми пастбищами этой территории.

Вероятно, в границах королевства обитало совсем мало кочевых племен. Нам известно о существовании нескольких племен поблизости от Наблуса. Они платили налоги Иерусалимскому королевству, но нельзя сказать с полной уверенностью, что это были за племена. Арабское племя бану-амила, осевшее в Галилее вслед за мусульманским завоеванием в VII в., дало свое имя горам Джебель-Амила в Южном Ливане. От них не осталось больше никаких следов в этой области, но в какое-то время они могли эмигрировать в Сирию, в район между Хомсом и Дамаском.

Уцелевшие потомки кочевников-тюрков вели тот же самый образ жизни, но были иного происхождения. В то время как большинство из них стали оседлыми в XII в., другие продолжали кочевать в поисках новых пастбищ. Арабские источники, так же как и крестоносцы, называют их туркоманами, чтобы отличить их от оседлых сельджуков.

Короли Иерусалима становились сюзеренами всех кочевых племен, лишь только те пересекали границы королевства. Племена были обязаны платить деньги за оказываемое им покровительство и использование пастбищ, а также за право прохода по стране. К несчастью, рыцари-крестоносцы не всегда могли сдержать себя, когда они видели великолепных коней, выведенных кочевниками, и, несмотря на заключенные с ними соглашения, совершали набеги на их стойбища. Сохранилась одна любопытная грамота короля Балдуина IV, в которой он даровал ордену Святого Иоанна в Бельвуаре (Галилея) привилегию принять в свои новые владения сотню шатров (семейств) бедуинов при условии, что прежде они не принадлежали королю Иерусалима.

В труднодоступных местах Ливана между суннитами на севере и шиитами на юге жили друзы. Секта появилась в 30-х годах XI в. после убийства в 1021 г. полубезумного фатимидского халифа аль-Хакима. Вера в то, что аль-Хаким был последним «воплощением Бога», распространилась за границы его Нильской державы вплоть до гор и долин Ливана. Еще раньше здесь находили прибежище различные мусульманские секты. Некоторые поверили в проповедь адь-Дарази о воплощении, от чьего имени и произошло название секты. Его слова упали на благодатную почву. Как ни странно, хотя истинный организатор секты Хамза Ибн Али впоследствии объявил учение адь-Дарази еретическим, но в ее названии сохранилось имя ее первого учителя. Со всей очевидностью, как уже часто случалось в этих местах, учение о воплощении было воспринято некой этнической группой, обитавшей в окрестностях замков Калъат-аль-Шекиф и Банияс и на соседствующих с ними землях Вади-аль-Тайма. Мусульманский историк Ибн аль-Асир писал, что в этой области жили нусайриты, друзы, зороастрийцы и представители других сект.

Самое первое описание друзов вышло из-под пера еврейского путешественника Беньямина из Туделы. Он пишет, что земля друзов простиралась от горы Хермон до приморского Сидона. Понятно, что он многого не знал о них. Близ Сидона, рассказывает он, «милях в десяти от него существует народ, воюющий с жителями Сидона (то есть франками). Этот народ называется друзы, они язычники, и у них нет религии. Они населяют высокие горы и уединенные места среди скал, и нет над ними ни короля, ни судьи. И их земля простирается до горы Хермон, что в трех днях пути». Если описание Беньямина точно, а обычно он подмечает все достаточно верно, тогда возможно, что шейхи Вади-аль-Тайма к востоку от Сидона (Сайды), о которых часто говорится в письменных источниках крестоносцев, были друзами. В XIII в. франкские правители Сидона имели довольно сердечные отношения с населением горной области, лежавшей к востоку от Сидона и Бейрута, в местностях Аль-Гарб и Аль-Шуф. Весьма вероятно, что это были друзы.

Беньямин из Туделы был не одинок в безуспешности своих попыток понять, что представляют собой друзы. Два поколения спустя епископ Акры Жак де Витри, яростный обличитель всех сект и ересей, с неудовольствием замечал: «И есть такие сарацины, которые придерживаются оккультизма. Они не рассказывают о своей религии своим сыновьям, даже когда те уже стали взрослыми».

Большинство коренного населения Сирии и Палестины уже приняли ислам прежде, чем начались крестовые походы. И все же не весь Ближний Восток был мусульманским. Христиане из автохтонных семитов выстояли даже при исламе. Большие территории Малой Азии в горах Тавр и на южных его склонах имели армянское население, которое сохранило верность своей автокефальной церкви. В XII в. правившие армянские династии создали христианское царство, известное как Малая Армения, в воспоминание о Великой Армении вокруг озера Ван, погибшей в волнах мусульманских нашествий.

В то время как восточные районы до горного барьера Тавра были мусульманскими, на западе ситуация на побережье вплоть до Антиохии складывалась иным образом. Здесь население оставалось христианским, придерживающимся греко-православного или византийского обряда. Правда, Антиохия была под мусульманским владычеством более чем три столетия (636–969). Но затем наступил век господства Византии (969–1084). Мусульманское завоевание Антиохии (1084) за пятнадцать лет до появления первых крестоносцев (1098) не могло радикально изменить этнический и религиозный состав населения города. Не повлияло на него и завоевание города крестоносцами, в древней столице Сирии появился лишь новый правящий класс. Ее население оставалось в основном византийским, и император Константинополя считал себя патроном и защитником города. Свою задачу он выполнял с молчаливого согласия мусульманских властей до появления на Ближнем Востоке франков.

Однако греки не были единственными христианами на этой территории. Сирийцы (suriani), как их называли франкские источники, очень часто было родовым именем всех религиозных некатолических течений, которые имели «восточный» облик в глазах особо не разбиравшихся в этих вопросах франков. Официально так следовало именовать восточных христиан, которые придерживались византийского обряда и служили литургию на греческом языке, а в повседневной жизни говорили на арабском. Яковитов все еще зачастую продолжают называть «сирийцами». Зарождение яковитской церкви восходит к богословским диспутам о природе Христа, которые раскололи церковь в середине V в. В 451 г. на Халкидонском соборе было принято учение о двух природах (physis) Христа, Божественной и человеческой, и осужден еретический догмат, признававший только одну Его природу – Божественную. Сторонники этого учения были названы монофизитами. В VI в. были основаны три монофизитские церкви: Коптская церковь Египта и Абиссинии, Армянская национальная церковь и Яковитская церковь Сирии и Палестины (или Сиро-яковитская церковь). Своим названием яковитская церковь обязана монаху Иакову Барадею, который основал ее в VI в. У яковитов был свой патриарх в Антиохии, которому при византийском правлении не всегда разрешалось там проживать. Когда мусульмане завоевали Ближний Восток, яковиты оказались в более благоприятном положении, чем их преследователи греки, так как мусульманские власти часто подразумевали последних, и, возможно, не без основания, в провизантийских симпатиях. Яковиты предпочитали правление мусульман-сельджуков правлению христианской Византии, и новые яковитские церкви появились в Антиохии после ее завоевания сельджуками. Яковиты, чьим родным языком был арамейский, под влиянием завоевателей приняли арабский язык, но продолжали пользоваться западноарамейским диалектом в литургической практике. Застарелая ненависть между греками и яковитами пережила время. В последней четверти XII в. уже при правлении франков яковитский патриарх Антиохии Михаил Сириец никогда не упускал возможности очернить греков в своих проповедях.

Другие монофизитские церкви – Армении и Египта – были представлены довольно слабо за границами своих стран. Однако притяжение Святого города было столь велико, что каждая из них имела свою церковь и монастырь в Иерусалиме и в других местах Святой земли. Коптская церковь Марии Магдалины была построена почти сразу же после завоевания города турками.

Похожая ситуация сложилась с другой национальной церковью – православной церковью Грузии (называемой часто Иверией) на Кавказе. В Иерусалиме она имела монастырь Святого Креста, построенный на том самом месте, где было срублено дерево для Креста Господня. Монастырь был тесно связан с далекой Грузией и существовал на пожертвования ее царей и князей, среди которых была царица Тамара.

Несториане были еще одной сектой, плодом христологических споров. В то время как православное определение Эфесского собора 431 г. признало Христа Богочеловеком, еретический догмат гласил, что Христос был рожден простым человеком, с которым потом соединился Бог, и потому нельзя называть Марию Богородицей. Основной центр восточных несториан располагался в Персии (Иране), в Эдесском графстве и Ираке, где в Багдаде была резиденция несторианского патриарха. Отсюда отправлялись их миссии в Центральную и Восточную Азию, где они проповедовали свое лжеучение и крестили местное население. На территории, занятой франками, несториан было мало. Однако небольшая несторианская община действовала в Иерусалиме при господстве франков.

Последняя христианская секта, сыгравшая свою роль в истории Латинского королевства и которую стоит здесь упомянуть, были марониты, христианское население Ливана. Несмотря на неоднократные попытки маронитов доказать свою принадлежность к православию, было очевидно, что они следуют догмату единой воли, в Христе воплотившемся. Учение монофелизма стало символом веры ливанских христиан после мусульманского завоевания и разрыва связей с византийской церковью. Название «марониты» происходит, как свидетельствуют члены этой церкви, от Иоанна Марона, бывшего якобы патриархом Антиохии в конце VII в. Однако патриарх с подобным именем в это время неизвестен. Некий Марон действительно жил в V в., и монастырь Святого Марона на реке Оронт в Сирии был центром христианской жизни. Однако раскол датируется VII в. Эта христианская община, как и ее соседи друзы, проживала в горных районах Ливана и пользовалась в достаточной мере правами автономии при мусульманах. Марониты были прекрасными воинами и лучниками, что было оценено франками. В 1182 г. патриарх франков Антиохии Амори добился евхаристического общения с папством. По свидетельству Уильяма Тайра, известного средневекового историка, сорок тысяч человек отреклись от монофелизма и приняли учение Рима. Община маронитов продолжает существовать и в наши дни.

К востоку от Антиохии, за Тигром и Евфратом, продолжали существовать небольшие общины сирийской, яковитской и несторианской церквей и христиане армяне. Эти области вокруг Тель-Башара и Эдессы, которые до середины XI в. принадлежали Византии, добились автономии и признания своей христианской идентичности после того, как было образовано графство Эдесса под управлением франков.

Между Антиохией и Триполи христиан встречалось мало. В середине VII в. Южная Сирия, Ливан и Палестина были отрезаны от Византийской империи, и хотя в результате успешной византийской «реконкисты» в X в. были возвращены территории вплоть до Йизреэльской долины и Кесарии на палестинском побережье, но все эти завоевания были преходящи.

На протяжении четырех столетий, когда эти территории не принадлежали Византийской империи, они были исламизированы. К сожалению, недостаток надежной информации не позволяет описать этот процесс. Все же можно уверенно заявить, что исламизация шла медленно, поскольку на этих территориях, и особенно в Палестине, арабы-мусульмане не селились, и лишь отдельные вторгшиеся племена обосновались на узкой прибрежной полосе. Однако ислам в начале XI в., как оказалось, стал не только религией правителей, но и большинства населения, особенно в районах к югу от Ливана. Однако именно здесь отдельные территории оставались преимущественно христианскими. Это касалось не только священных для христиан мест, таких как Назарет и Вифлеем, но также отчасти и Иерусалима, который оставался христианским вплоть до конца X в. Позже положение изменилось, но в середине XI в. христиане все еще занимали четвертую часть города, а именно северо-западную вокруг Гроба Господня. Соглашение, заключенное тогда между византийским императором и правителями Египта Фатимидами, предусматривало восстановление разрушенного храма Гроба Господня и поселение всех христиан в городе вокруг него.

Более интересным фактом является существование христианских анклавов в сельской местности. Христианские деревни, расположенные между Вифлеемом и Иерусалимом, не были исключением, как и деревни между Иерусалимом и Рамаллой на главной дороге в Наблус, на юге вокруг Газы и вблизи горы Фавор в Галилее на севере.

Представляется удивительным, что христианские деревенские общины Палестины после четырех столетий владычества мусульман и постоянно проводившейся их исламизации все-таки выжили.

С другой стороны, прозелитизм ислама, за исключением кратких периодов его активной деятельности, не был агрессивным, что помогало выживать христианским общинам. Следует также помнить, что византийская церковь была крупным землевладельцем и оставалась таковой вплоть до прихода крестоносцев, несмотря на частичные конфискации ее земель мусульманами. При этом не наблюдалось конфликтов между представителями мусульман с одной стороны и землевладельцами и крестьянами с другой. Процесс исламизации был более глубоким в городах, поскольку постоянно приходилось иметь дело с мусульманской администрацией, и всем были видны преимущества, которые давало исповедание господствующей религии. Также в городах принимались антихристианские и антиеврейские законы, которые предусматривали ношение особой одежды для всех «находящихся под защитой закона» общин. Такая дискриминация немусульман также способствовала обращению их в ислам.

Арабский язык постепенно вытеснял греческий в качестве официального в течение всего VII столетия, но стал местным языком только спустя 200 лет к 800 г. Но он так и не вытеснил греческий и арамейский язык на севере и еврейский язык на юге.

Даже тогда процесс не завершился. Первые христианские тексты на арабском языке из Сирии и Палестины, переводы Библии, агиографические тексты и подобные литературные произведения все еще использовали греческий и арамейский алфавиты, а евреи на протяжении длительного времени продолжали писать на арабском, прибегая к помощи древнееврейского алфавита. Более того, национальные языки продолжали существовать и развиваться в качестве привычного средства коммуникации между учеными. Хотя процесс арабизации стал определяющим фактором ближневосточной истории в IX в., процесс исламизации был более медленным и так и не искоренил местные религии.

Упорно держась за свою древнюю родную землю, еврейские общины продолжали существовать в довольно большом количестве в Палестине и сопредельных странах. Мусульманское завоевание в VII в. покончило с преследованием евреев со стороны византийских властей. Существовавший в Византийской империи запрет на проживание евреев в Иерусалиме был отменен. Попытки Иерусалимского патриарха воспрепятствовать этому окончились ничем. Еврейская община обосновалась в Иерусалиме поблизости от того места, где в прошлом стоял храм. Позднее евреи поселились в северо-восточной части к востоку от христианского квартала, расположенного вокруг Гроба Господня. Значительно более многочисленные общины существовали и в других местах. Наиболее влиятельная община сложилась в Рамле, недавно основанной мусульманами своей столице в Южной Палестине. Она пришла на смену Тиверии в качестве центра еврейской жизни в Святой земле.

Еврейские общины существовали также в приморских городах, но больше всего их было в Галилее. В то время как в Иудее и на прибрежной равнине общины располагались в городах, в Галилее мы наблюдаем совсем другую картину. Там еврейские общины существовали в деревнях, хотя население их не было исключительно еврейским, а смешанным. Некоторые еврейские общины Галилеи вели свое начало от времен Второго Храма и независимого государства Израиль. Известно, что после окончательной победы римлян Иудея пострадала в наибольшей степени, в то время как в Галилее ситуация была более благоприятной. На основании еврейских литературных источников и результатов археологических раскопок можно предположить, что значительная часть еврейского населения выжила на севере, и такое положение сохранялось на протяжении сотен лет после разрушения храма.

Сразу же после мусульманского завоевания главным центром еврейской жизни была Тиверия. Академия (иешива) и главный раввинатский суд продолжали находиться там при жизни нескольких поколений, пока обстоятельства не позволили им вернуться в Иерусалим. Но в гористой части Галилеи все еще продолжали существовать около двух десятков еврейских деревень.

Существовавшая изначально еврейская община в Палестине крепла, время от времени ее пополняли иммигранты из-за рубежа. Еврейские паломники и поселенцы прибывали из соседней Месопотамии и Египта и даже из таких отдаленных мест, как Русь и христианские страны Европы. Египетское господство в Палестине и Сирии в X–XI вв. создало благоприятные условия для деятельности еврейских общин, поскольку влиятельные единоверцы при дворе Фатимидов всегда могли поддержать их и пресечь акты произвола против евреев со стороны губернаторов и чиновников.

Иммиграция в Святую землю приобрела в X в. поддержку с довольно неожиданной стороны – еврейской секты караимов, которая в VIII в. откололась от официального или, как его называли, «раввинистического» иудаизма. Некоторые вожди караимов в Святой земле выступили с призывом к единоверцам оставить свои дома в диаспоре и переселиться в Святую землю, особенно в Иерусалим. Караимские общины не были многочисленными, но сами по себе караимы были людьми состоятельными. В городе Рамла, мусульманской столице страны, часто вспыхивали конфликты между караимами и еврейской общиной.

В середине XI в. обе общины достигли наивысшего расцвета, что стало известно из их переписки в этот период. Но в 70-х гг. вторжение сельджуков подорвало их позиции.

Войны в бурную эпоху турецких завоеваний и споры между руководителями общин принесли с собой разрушения и нестабильность. Раввины-гаоны еврейской общины, академия и суд переехали из Рамлы в Тир, а затем окончательно осели в Дамаске, откуда турки правили Святой землей, их власть не распространялась только на приморские города. В то же время другая часть общины поселилась в Аль-Фустате (старом Каире) в Египте.

Самаритяне, исторически составлявшие часть еврейской общины, продолжали жить в гористом районе у Наблуса (в древности Сихем). После византийского правления, во время которого они то были терпимы, то подвергались преследованиям[9 - См. примеч. ранее.], настали более мирные дни под господством ислама. Вековая традиция ритуального жертвоприношения на горе Гаризим в праздник Песах восходит к древним верованиям за несколько столетий до разрушения государства Хасмонеев. Первосвященник и каста священнослужителей управляли общиной. Древние летописи сохранили имена первосвященников, сменявшихся из поколения в поколение, а также скудные сведения о преследованиях общины и случившихся бедствиях.

Калейдоскопическое наслоение этнических групп и религий подобно библейскому списку различных народов. Каждая этническая группа и каждая вера, известная цивилизованному миру, присутствовали на этих древних библейских землях, и в частности в Иерусалиме. Любая нация или вера, которая располагает частью еврейского библейского наследия, обязательно представлена в колыбели еврейской религии.

Глава 6

Завоеватели

Родовая знать

Латинские поселения на Востоке были первой попыткой европейцев основать колониальное королевство и управлять им. Завоевания привели к созданию нескольких средневековых сообществ, основывавшихся на принципе разделения на победителей и побежденных, которому вряд ли удавалось следовать в полной мере на протяжении двух сотен лет. Крестоносцы не стремились ни изгнать местное население, ни обратить его в свою веру. Их устраивало такое положение, потому что исконное население было главным источником их существования. Та же причина служила политике христианизации и последующего освобождения новообращенных.

Франкское общество правило покоренным чужеземным большинством. В XII в. оно поддерживало свое собственное существование и образ жизни за счет нескончаемого притока паломников и поселенцев и создания надежных барьеров между собой и местным населением, которые оставались всегда неизменными. Завоеванная Палестина, которая стала родным домом для завоевателей и их потомства, должна была, согласно их планам, и впредь быть колониальным христианским королевством на границах с исламом.

В то время как война и завоевания были явлениями не новыми, администрация колониального поселения не имела прецедента в средневековой европейской истории. Становление франкского общества и его социальное расслоение, связи с родной страной и отношения с местными жителями – все это было явлением новым. Некоторые шаги франки на Востоке предпринимали сознательно, хотя в большинстве случаев они были вынуждены действовать под давлением обстоятельств. Некоторые из их наработок были использованы позднее, когда франки оказывались в подобной ситуации в Средиземноморье. Впоследствии ряд известных ученых утверждал, что их опыт был использован европейцами на Канарских островах и в Северной Америке.

В середине XII в. в представлении европейцев знать Латинского королевства была воплощением высоких рыцарских идеалов. Потомков первых крестоносцев идеализировали за их неоспоримую отвагу, связь со Святой землей и защиту ими Гроба Господня и христианства. Их облик нашел отражение в самом почитаемом святом рыцаре – святом Георгии. Его изображение – в кольчуге, восседающего на боевом коне и поражающего ужасного дракона – известно по множественным фрескам, витражам и скульптурам, декорирующим тимпаны и порталы в сотнях церквей.

Этот идеализированный образ не всегда был далек от действительности. Крестоносцы по праву прославились своей храбростью, стойкостью и военной доблестью. Но даже сражающееся общество существует не только благодаря мечу. Войны имеют обыкновение заканчиваться, и эти могучие воители, перед которыми трепетали мусульмане, могли насладиться длительными периодами мира и жить обычной жизнью колониального правящего класса в заботах о своих семьях и попечении о своей собственности. Здесь в основном идет речь о франкском обществе как таковом, его формировании, структуре и эволюции на протяжении двухсот лет его существования.

Армии крестоносцев 1-го Крестового похода стали тем фундаментом, на котором сформировались все социальные классы в королевстве. Рыцари, которых вела преимущественно французская знать, а также небольшие отряды рыцарей из Германии и Северной Италии[10 - Так в тексте, однако в 1-м Крестовом походе видную роль сыграли формирования из Южной Италии, находившейся под властью норманнов, под командованием Боэмунда Тарентского.], сформировали ядро будущего общества. В некотором смысле сам крестовый поход стал фактором в их эволюции. Десятки и даже сотни тысяч участников крестового похода на Восток остаются неизвестными. Ни один из средневековых летописцев не обеспокоился указать их происхождение и социальное положение. Мы знаем только главных вождей похода. Имеются только отдельные упоминания об известных рыцарях, составлявших их свиту, чьи военные подвиги достойны упоминания, но все это только обрывочные сведения. Имена множества людей, конных воинов и сопровождавших их крестьян со своими семьями, отправившиеся в поход на Восток, затерялись во мгле веков.

В самых первых документах упоминаются владельцы первых пожалованных фьефов в королевстве, которые вряд ли имели какую-то связь с европейскими знатными семействами. Даже с самыми неродовитыми, не говоря уже о аристократических. Это позволяет сделать вывод, что, за исключением некоторых княжеских домов (Готфрида Бульонского, Боэмунда Тарентского (Отрантского), его племянника Танкреда и Раймунда Сент-Жиля), ни один аристократический род не участвовал в становлении знати королевства на его начальной стадии. Держатели фьефов в Латинском королевстве в первой четверти XII в. все homines novi, новые люди, которые благодаря своим личным усилиям добились успеха и положения в Святой земле. На родине они были простыми рыцарями в свите местной знати. Другие рыцари владели небогатыми поместьями и вели жизнь мало в чем отличавшуюся от жизни подвластных им зажиточных крестьян. У них не было ни достойного социального статуса, ни состояния. Для многих из них было естественным шагом поступить на службу к богатому сеньору, что многие и делали. Другие выступали в поход самостоятельно. Но во время долгого похода на Восток их скудные средства быстро таяли, и они, в свою очередь, становились вассалами, принося присягу в верности какому-либо вождю крестоносного войска. Последний должен был обеспечивать существование рыцарей, а они – добывать ему славу в боях и приносить доход.

Армии крестоносцев формировались по территориальному признаку на основе родного языка и национальной принадлежности. Соратники графа Роберта Фландрского говорили в основном на фламандском языке, хотя их вожди определенно знали французский. К норманнам под командованием герцога Роберта Нормандского присоединились некоторые рыцари из норманнской Англии[11 - Англия была захвачена офранцуженными норманнами из Нормандии под командованием Вильгельма Завоевателя после битвы при Гастингсе в 1066 г. (ранее с конца IX в. Англия периодически захватывалась датчанами, в 1013–1035 гг. входила в состав державы датских королей, прежде всего Кнуда I Великого, правившего в 1017–1035 гг. Данией, Скандинавией и Англией).]. Герцог Годфрид Лотарингский имел под своим началом армию, говорившую на немецком и французском языках (обе эти нации заявляют свои права на него, но только бельгийцы считают его своим героем). В армию Лангедока входили дворяне Прованса и, вероятно, говорившие на каталанском языке рыцари Раймунда де Сент-Жиля; а франко-норманнских завоевателей Южной Италии и Сицилии вели Боэмунд и Танкред.

Такое квазинациональное разделение армии имело решающее влияние на будущие судьбы завоеванных земель на Востоке. Вожди крестоносцев, ставшие правителями вновь завоеванных княжеств, обустраивали их, передавая право сбора налогов своим сторонникам, а впоследствии и раздавая феоды. В результате княжество Антиохия под управлением Боэмунда стало норманнским по своему характеру и обычаям, графство Триполи, основанное Раймундом Сен-Жильским, – прованским, в то время как Иерусалимское королевство во всем напоминало Северную Францию. Графство Эдесса с самого своего основания имело свои особенности: местное в основном армянское население (но также яковитское) не ушло с приходом завоевателей. В княжестве действительно было совсем немного франкских поселений. Хотя им правили представители дома Бульонов, а потом и Куртене, сохранилась значительная прослойка исконной армянской и местной знати.

Все княжества крестоносцев, будь то норманнское, прованское или французское, создавали свою знать буквально из ничего. Становление новых семейств было процессом длительным в стране, терзаемой войнами, где жителей косили чума и тяжелый климат. Знатью становились люди предприимчивые и целеустремленные.

Как сообщают летописи, многие бедствующие рыцари становились богачами, забирая в свое владение собственность в захваченных городах. Это была первая приобретенная в Святой земле «легальная» собственность, согласно любопытному Закону о завоеваниях, действовавшему во время крестовых походов. Рыцарь и простолюдин встраивались в экономику своей новой страны.

Тот же самый закон действовал, видимо, и по отношению к земельной собственности. В письменных источниках упоминаются многие деревни в окрестностях Иерусалима, которые носят названия не исторические – еврейские, греческие или арабские, – а называются по имени их владельца франкского воина. Права на владения деревнями на начальном этапе существования королевства рыцари могли потребовать на основании уже упомянутого закона.