Сирены

Темнота.

Легкие неуверенные шажки. К кровати шла девушка. Она легла рядом, прильнула ко мне. От нее пахло сигаретами и свежим воздухом. Сквозь юбку чувствовалось разгоряченное тело.

– Привет, – сказала мне на ухо Кэтрин.

Комната вертелась каруселью, а голос Кэтрин звучал сиреной маяка. Наши пальцы сплелись в темноте. Она медленно потянула мою ладонь по своему бедру. Ложбинка между ног была теплой, и я сообразил, что на Кэтрин нет нижнего белья.

– Опять ищешь неприятностей? – Она рассмеялась.

Ее чудесный смех и легкое прерывистое дыхание возбудили меня. Она расстегнула мне брюки, принялась ласкать. Все это казалось воспоминанием. Воспоминанием рассказа о чьей-то чужой истории. Через несколько минут я кончил, и Кэтрин осыпала мне лицо и шею быстрыми поцелуями.

Мне послышалось, что она сказала: «Зейн».

Я лежал в изнеможении, тяжело переводя дух. Попробовал дышать ртом, чтобы не сопеть, но звук не пропал. Сопел кто-то другой, в дальнем конце комнаты. Я провалился в глубокий сон без сновидений.

Потом открыл глаза и резко сел. Сквозь шторы сочился тусклый дневной свет. Комната кружилась. Опыт подсказывал, что раз она кружится по часовой стрелке, значит скоро станет лучше. Я повернулся на бок. Кровать была пуста. Кэтрин ушла. От подушек веяло ее ароматом. Я нетвердо встал на ноги и вышел из комнаты. В доме слышался какой-то шум, но ни в коридоре, ни на лестнице никого не было. В пустом холле раздался приглушенный голос из-за двери:

– Шелдон Уайт?

В девичьем голосе сквозило что-то знакомое.

Страх.

Можно было заглянуть на голоса, но я не придал значения сексу на одну ночь. Тогда не придал. Открыл входную дверь, радуясь, что никого не встретил, и шагнул в ноябрь.

Щурясь на свету, я заметил на крыльце какое-то пятно, похожее на птичий помет. Черное с белым. Еще влажное. Я переступил через него.

15

– Ну и видок у тебя, – сказал Паррс, указывая мне на стул.

Было утро понедельника. Кроме ярко выраженного шотландского акцента, Паррс ничем не привлекал к себе внимания. Этакий незаметный человек в сером. Волосы Паррса преждевременно поседели, а цвет одежды поблек, когда его повысили до суперинтенданта. Его внешность словно бы намекала на глубокую внутреннюю жизнь. Мы сидели в дешевой забегаловке за Оксфорд-роуд. В управление мне ходу не было.

Я подвинул к нему газету на столе.

Паррс раскрыл ее посередине и принялся читать.

Тянулись минуты, а он все сидел и хмуро читал мой рапорт.

Сильно сокращенное изложение событий.

Никаких упоминаний ни о принятых наркотиках, ни о сексе. Ничего конкретного о состоянии Изабель. Наверное, мне хотелось ее как-то защитить. Если честно, я и сам не знал, почему утаил эту информацию. Наверное, не доверял суперинтенданту Паррсу. И министру Дэвиду Росситеру.

Напряжение пятничной вечеринки не отпускало меня до самого понедельника. Гудение ламп дневного света и шум кухонной вытяжки звучали гулом синтезаторов. Паррс закончил читать и посмотрел на меня поверх газеты. Я поймал себя на том, что вот уже несколько минут стучу ботинком по ножке стула. Вжав указательный палец в страницу, Паррс перечитал что-то в отчете.

– Ну и как тебе Карвер? – недовольно спросил он, будто повторял вопрос уже не в первый раз.

– Колоритный тип. У него точно есть свои люди в полиции. Очень внимательно слушал мой рассказ про секретную операцию.

– Поведется?

– Если его человек несколько раз увидит, как Райт, Редгрейв и Тиллман выходят из управления, то да.

– Кто живет в Фэйрвью?

Я оглянулся на дверь. Мы были единственными посетителями.

– Карвер и Зажим, – ответил я. – Из девушек, похоже, Кэтрин, Сара Джейн и Изабель. Бармен – нет.

– И что там было в пятницу?

– Да все то же самое. Ничего ужасного, но в воздухе витало что-то нехорошее. Какой-то гадкий общий настрой.

– Наверное, из-за того, что в прессе вспомнили про исчезновение бывшей подружки босса. – Паррс довольно улыбнулся. – Удалось выжать из Карвера что-нибудь про Джоанну Гринлоу?

– Думаю, мы задели его за живое. Он рассердился.

– И?..

– Отреагировал не так, как ожидалось. Сказал, что объявление не читал, но рад, что пошла какая-то движуха. Что Джоанну нельзя забывать.

– И что ты об этом думаешь?

– Говорил вроде искренне, но он все время играет на публику.

– Как по-твоему, ему что-нибудь известно?

– Нет, – ответил я, подозревая, что суперинтендант что-то скрывает. – Говорит, иногда ему кажется, что она вернется в Фэйрвью. Что все десять лет ничего о ней не слышал. Так что да, за живое его задело, но… – Я замялся.

– Думаешь, есть еще что-то?

– Может быть, Карверу всегда обо всем докладывают. По-моему, я привлек к себе внимание, потому что все держатся настороже.

Паррс хмыкнул.

– А еще упомянули некоего Шелдона Уайта и…

Он уставился на меня:

– Кто упомянул?

– Кто-то из девчонок в Фэйрвью.

Паррс закрыл газету с моим рапортом. Потом заговорил, понизив голос:

– Шелдон Уайт – призрак из прошлого, сынок. Некогда главарь бернсайдеров. Только что вышел после семилетней отсидки.

– Понятно.