Крылья для полета

Часы показывали пятиминутное отставание от привычного графика, и он, быстро поцеловав Джейн в шею, уехал – и вместе с ним уехала тяжесть.

Джейн вздохнула и потерла место поцелуя. Предвкушение новой встречи с Фархатом приятным нетерпением разлилось внутри, наполняя опустошенную грудь теплой волной. Она сложила ладони и прижала их к губам, словно в молитве. Но как его найти? Где он живет? Почему дважды звонил с городских телефонов?

Единственное место, на которое оставалось положиться – клуб «Исида».

Появляться там именно сегодня, одной, было опасно, и Джейн это прекрасно понимала. Если Эндрю встревожился, он вполне мог начать и следить за ней. От этой мысли на языке стало мерзко и захотелось сплюнуть. Кого любят – тем не ограничивают свободу.

Но и те, кто любят – не обманывают и не предают.

Джейн утвердилась в понимании, что на самом деле они с Эндрю друг друга не любят, и необъяснимая легкость расслабила уставшее от тревоги тело. Словно где-то за спиной начали расти невидимые крылья.

Излишняя конспирация могла привести к худшим последствиям или поставить в еще более неудобное положение, поэтому Джейн решила вести себя максимально естественно. В конце концов, разве не имеет она полноценного права явиться в клуб отца, когда ей вздумается? Разве должна она прятаться и скрываться? Конечно, ее визит вызовет излишнее внимание, но выход обязательно найдется. А если не удастся застать Фархата – что ж. Значит, так будет правильнее.

– Добрый день, мисс Говард, – администратор улыбнулась, показав тщательно отбеленные зубы со следами красной помады. – Мы так удивлены, – шепотом добавила она, провожая Джейн к столику, – что вы не предупредили о визите заранее. Конечно, наш сервис всегда на высшем уровне, но…

– Я пришла просто посидеть. Посмотреть. Послушать музыку, – перебила Джейн. – Я не нуждаюсь в каком-либо особенном сервисе. Если пункт «оставить меня в покое» есть в вашем меню, я предпочту заказать его первым.

– Как скажете, – натянуто ответила администратор и, развернувшись, сняла с лица маску улыбки.

«Возможно, это было грубо, но зато честно, – принялась размышлять Джейн, оглядывая зал в надежде заметить знакомое лицо. – Терпеть не могу лицемерие, поданное в виде вежливости… Это любит моя мать. Они себя так ведут, потому что она приучила, выдрессировала их подхалимство. Может, его сегодня вообще не будет? Вдруг он давно уволился? Нет, тогда Эндрю не вел бы себя так неадекватно… Пресвятая Дева, а ведь мне даже не у кого спросить что-нибудь о Фархате…»

Узнаваемость существенно ограничивала ее поведение. Любой вопрос мог повлечь за собой ненужные пересуды, и Джейн терпеливо сидела на одном месте, стараясь не привлекать к своему столу внимание. Она делала вид, что ест десерт, но от волнения с трудом могла проглотить хотя бы кусочек.

«Я сумасшедшая. Но я не уйду, пока не увижу его, даже если придется просидеть до поздней ночи».

Мог ли Эндрю представить, чтобы Джейн пришла куда-либо ради него, желая встречи и даже не зная, застанет ли, сможет ли поговорить?

– В зале почти никого, – хлопнула по коленям Бетси, присаживаясь в гримерной на диван рядом с Фатимой. Арабка пришивала к лифу бедлы искусственные жемчужины и стразы. – Но я увидела малышку Джейн. Сидит грустная.

– Джейн?

– Та девушка, которой мой знакомый делал предложение. Дочка нашего хозяина.

– Ааа… – безучастно протянула Фатима, не отрываясь от работы, – с чего бы ей тогда грустить.

Бетси наблюдала, как быстро снует иголка в смуглых пальцах подруги.

– Мало ли почему.

– Мне кажется, Бетси, люди, у которых все хорошо, просто не имеют права гневить Аллаха и жаловаться на судьбу.

– Откуда нам знать, что там у нее случилось?

– Ее родители живы и здоровы, они обеспечены до конца жизни. Ты сама говоришь, что ее будущий муж – хороший парень…

– Я бы даже сказала – слишком хороший, – рассмеялась Бетси.

– …и сама она здорова. Они поженятся, и у них родятся такие же здоровые и обеспеченные дети, Бетси. Я не вижу причин грустить, когда тебе не нужно думать, чем оплатить квартиру, – она со злостью ткнула иглой в складки лифа.

– Богатые тоже плачут. Читала такой роман?

– Первый раз слышу.

– Наверное, потому, что здесь не любят латиноамериканцев.

– Здесь и нас не любят.

– Это точно, – кивнула Бетси. – А знаешь, я счастлива и при такой жизни.

Фатима бросила на нее недоверчивый взгляд.

– А что ты смотришь, Фатима? Пусть я бедна, пусть моя родина в ужасном состоянии, пусть меня презирают здесь за то, что мои предки были рабами – пусть! Пока я плачу, моя жизнь проходит. Что я вспомню, когда встречу старость в Либерии? Тоску? Слезы? Несчастливые дни? Унижения? Нет – я хочу помнить только хорошее. Разве мало хорошего случается каждый день, Фатима?

– Завидую я твоему оптимизму…

– Попробуй посмотреть на жизнь иначе. Ты говоришь: они здоровы. Ты здорова? Здорова. Ты хочешь семью? Гони вон своего накуренного приживальщика и ищи порядочного человека. Мало денег? А у кого их много? Говарды не в счет.

– Фархат куда-то потратил кучу денег. Я не знаю, где он ходит, я не знаю, чем он занимается, Бетси! Нужно будет платить за квартиру – чем? Он все спускает непонятно на что! Он совсем не думает обо мне и о будущем…

– Так, – Бетси прервала ее рукой, – я даже не хочу в сотый раз говорить одно и то же…

– Но что делать, если в сотый раз все остается прежним?!

– Фатима. Если тебе сложно, если твой друг тебя бесконечно подставляет – может, ты вернешься домой?

Она отложила костюм и потерла лоб.

– Я не могу уже вернуться. Я ведь рассказывала тебе.

Бетси развела руками.

– Тогда нужно просто идти дальше. Самой.

– Нет, – покачала головой Фатима, – женщина не должна жить без семьи. Она должна опираться на мужчину.

– И сильно ты опираешься на своего мужчину? – воскликнула Бетси. – Им даже дверь не подпереть!

– Бетси…

– Я о том и говорю, что я бы на твоем месте не мучилась, а ехала домой. У тебя мышление восточного человека – но ты на Западе, Фатима. Пока ты не поймешь, что здесь каждый один и каждый сам за себя, ты не сможешь. Ты думаешь, вас с Фархатом двое. Но нет. Ты сама по себе, он сам по себе. Ты уже одна, Фатима.

Бетси думала, что подруга сейчас вновь расплачется, но она только глянула на дверь, и лицо ее изменилось.

– Все настраиваешь мою девушку против меня? – не успела Бетси обернуться, как услышала голос Фархата. – Заметно.

Он прошел к столику и забрал с него яблоко.

Бетси скривилась. Фархат, с хрустом кусающий зеленую кожицу оставленного ею фрукта, казался самым отвратительным существом на земле.