Когда туман рассеется

Но когда Флоренс подошла к железным воротам, они оказались закрыты. Сначала она не поверила своим глазам, но потом вспомнила о существовании дистанционных устройств. Несомненно, Клод заблокировал их с помощью такого устройства, и она превратилась в пленницу, до той поры, пока он не соизволит ее освободить. Хотя она понятия не имела, о чем еще им говорить. Она прислонилась спиной к воротам и смотрела, как он не спеша приближается – гибкий и грациозный, словно барс, и такой же опасный.

Когда он подошел, ее сердце уже стучало как бешеное. Их глаза встретились, его – холодные и грозные, и ее – Флоренс боялась, что слишком беззащитные. Все ее тело вдруг обмякло. Несмотря на гнев, а может быть, именно из-за него, она ощутила острее, чем прежде, глубокий ненасытный чувственный голод. Ее дыхание участилось, грудь взволнованно вздымалась и опускалась.

Клод остановился, стиснул пальцы в кулаки и хищно раздул ноздри. Сейчас он бросится на меня, промелькнуло в голове Флоренс, и никто не придет на помощь. Она попалась в ловушку. – Прежде чем вычеркнуть тебя из своей жизни, я хочу запомнить, каково это – целовать коварную корыстолюбивую потаскушку, – прорычал он и приблизил к ней лицо.

Флоренс зажмурилась и внутренне сжалась. Проглотить это или послушаться инстинкта? Победил инстинкт. Ее рука взмыла в воздух, и не успел он догадаться о ее намерениях, как она с силой ударила его по щеке.

Опешив, Клод отшатнулся, в его глазах промелькнула растерянность. Она завороженно наблюдала, как его щека сперва побелела, затем густо покраснела. Раскаяния Флоренс не чувствовала, он заслужил это сполна. Злобная свинья.

– Ты сам напросился, – произнесла она как можно спокойнее. – А теперь открой ворота и выпусти меня.

– Прежде я получу то, что хочу.

– Пошел ты к черту! – огрызнулась она.

– Я и так уже в аду.

И не успела она помешать ему, не успела даже пошевелиться, как он обхватил ее, с силой сжал и впился губами в ее рот. Этот поцелуй имел целью унизить, подчинить, раздавить. Но еще он взывал к самой ее глубинной сущности, требуя отклика, доказывая Флоренс, к ее неописуемому ужасу, что она любит этого человека. Неужели это возможно? Любит, несмотря ни на что.

Но Флоренс не могла расслабиться, прильнуть к нему в блаженном восторге. Гордость и рассудок удерживали ее от этого. Его поцелуй не был вызван любовью или хотя бы страстью. Он хотел получить доказательство того, что она снова попытается поймать его в свои сети, пустит в ход всю свою чувственность, чтобы возбудить его и добиться прощения. И тогда он с презрением оттолкнет ее.

Не дождется! Раз он предпочел поверить в худшее, на здоровье. Это доказывает, что он вовсе не тот человек, за которого она его принимала, и очень хорошо, что она избавилась от него. И когда его рука скользнула под ее футболку и сжала ей грудь, одновременно грубо и страстно, она устояла.

С отчаянным возгласом она высвободилась, голубые глаза ярко блестели, колени дрожали так, что она боялась, как бы не упасть к его ногам, утратив остатки достоинства.

– Хватит с тебя? – усмехнулся он.

– На всю оставшуюся жизнь, – задыхаясь, горько сказала Флоренс. – Открой ворота и выпусти меня немедленно.

Губы его были влажными и мягкими после поцелуя, но только это и осталось в нем сейчас мягкого. Глаза горели ненавистью, даже кожа на лице натянулась так, что проступили кости, тело двигалось напряженно и угловато.

– Убирайся, – скомандовал он.

Ворота открылись медленно и бесшумно. А затем со зловещим щелчком закрылись за ее спиной.

Тетя Мо, узнав о случившемся, расстроилась чуть не до слез.

– Не может быть, – восклицала она с болью в голосе. – Я поговорю с Клодом. Произошло недоразумение.

– Ради Бога, не надо, – возразила Флоренс. – Между нами все кончено. Не думаю, что наши отношения были чем-то серьезным.

– Просто ты не захотела этого, – многозначительно заметила тетя и ласково коснулась руки Флоренс. Ширли уехала в Окленд на встречу с другими туристами, а они сидели на террасе и неторопливо распивали бутылочку домашнего вина, приготовленного руками самой Морин. – Разве ты и вправду заинтересовалась Джаспером из-за его богатства?

Флоренс уныло пожала плечами.

– Боюсь, что да. В школе надо мной подшучивали, потому что я без конца твердила, что выйду замуж за богатого. Это была навязчивая идея. Меня и братьев вечно высмеивали из-за нашей потрепанной одежды, которую мама всегда покупала в комиссионке. Я не хотела, чтобы мои дети прошли через это. И вот – подвернулось простое решение.

– Но ведь потом ты поняла известную истину, что не в деньгах счастье… Ты рассказала Клоду, что у вас произошло с Джаспером?

– Кое-что рассказала, – призналась Флоренс. – Но причины, по которой вышла за Джаспера, не объяснила. Очень жаль, что вы не предупредили меня, что он богат, я бы и смотреть на него не стала.

– Извини, – виновато улыбнулась Морин. – Но я не могла подвести его, он настоятельно просил меня не говорить. Я не придавала этому особенного значения, думала, тебя ждет приятный сюрприз.

– И все-таки мне непонятно, – покачала головой Флоренс. – Вы оба убедили меня, что он зарабатывает тем, что помогает людям с ремонтом. Я принимала его за честного, трудолюбивого, великодушного парня.

– Он такой и есть, – убежденно сказала Морин, допивая вино. – Просто вдобавок к этому он еше и удачливый бизнесмен. И по-прежнему много делает для людей. Клод Бентли – единственный в своем роде.

Ясно, что тете не приходилось видеть его таким, каким он предстал перед Флоренс сегодня утром. Но ей совсем не хотелось рассказывать Морин в деталях о его поведении. Да и вспоминать об этом было тяжело.

Клод вел себя нетерпимо, грубо и доказал, что никогда не чувствовал к ней истинной привязанности. Это была просто животная страсть, которую она ощутила в его последнем поцелуе. Хотя Клод вряд ли отдавал себе в этом отчет. Он намеревался просто оскорбить ее и вполне в этом преуспел. Она ушла от него, чувствуя себя испачканной в грязи, на сердце лежала страшная тяжесть, ноги налились свинцом. С трудом переставляя их, она шла целую вечность, пока добралась до ближайшего городка, где взяла такси и вернулась в дом Морин.

– Думаю, стоит пригласить Клода на ужин. Вам есть о чем поговорить.

Флоренс это предположение показалось чудовищным и она так яростно затрясла головой, что ее волосы разлетелись во все стороны.

– Даже не думайте. Я устала от разговоров и не вижу в них смысла.

– Смысл может появиться, когда он свыкнется с тем, что узнал, – уверенно ответила Морин. – Ты не должна винить Клода за то, что он подумал о тебе плохо. У него был очень неудачный опыт с так называемыми золотоискательницами… Дадим ему несколько дней поразмыслить, а потом…

– Ох, тетя Мо, лучше не надо, – умоляла Флоренс, сознавая в то же время, что Клод —. друг Морин, и если тетя решит пригласить его, она ничего с этим не поделает.

– Когда ближе к вечеру домой вернулась Ширли, то сделала вид, что не замечает атмосферы подавленности и спросила бодро:

– Клод сегодня не пришел? Жаль, я хотела попрощаться. Завтра мы отправляемся.

Ну конечно, теперь самое время, после того как ты основательно насолила мне, подумала Флоренс. Она даже удивилась, узнав, что Ширли все-таки уходит в свой поход. Флоренс была уверена, что та разоблачила ее, чтобы устранить соперницу, поскольку сама заинтересовалась Клодом Бентли.

– Я была уверена, что ты погостишь у меня еще несколько дней, – сказала Морин, неосознанно озвучивая мысли Флоренс.

Ширли усмехнулась.

– Я собиралась, но сегодня встретила Бланш, Роджера и прочих. Вместе нам будет очень весело.

Этой девице даже невдомек, что она разбила ей жизнь. Или это слишком сильно сказано?

Если бы она действительно любила Клода, то сразу согласилась бы выйти за него замуж, разве не так?

Должно быть, она питала к нему не любовь, а элементарное физическое влечение. Слава Богу, что она вовремя узнала неприглядную сторону его характера. Пожалуй, ей тоже не стоит здесь задерживаться… хотя податься особенно некуда. Вернуться в Англию она еще не готова. Может быть, тоже отправиться в поход? Или устроиться на временную работу и подыскать себе комнату? Тогда Морин сможет приглашать Клода так часто, как ей вздумается.

Следующие несколько дней Морин тщетно пыталась убедить Флоренс поговорить с Клодом, но девушка решительно отказывалась. Когда Клод все-таки заехал к Морин, Флоренс не оказалось дома. Она отправилась в Окленд, прогулялась по Куин-стрит, посетила Национальный морской музей. Потом закусила бутербродами в кафе с видом на бухту, что напомнило ей о временах, проведенных с Клодом. Это были хорошие воспоминания, они навсегда останутся в ее памяти.

Флоренс наблюдала, как паромы и катера скользят по водной поверхности, и гадала, какие из них принадлежат Клоду. Она вгляделась в названия. На одном из катеров было написано: «Круизы БИ». Может быть, «БИ» – это сокращенное «Бентли»? Катера были очень красивые, белые с синим, под названием шла синяя волнистая линия, символизирующая океан.

Она еще немного побродила по набережной и задержалась у доски объявлений. Может быть, купить билет на какой-нибудь из этих катеров? Например, на пятичасовой круиз. Или назавтра, на двухчасовой. Только не на вечерний…

Ей хотелось спросить кого-нибудь, правда ли, что это катера Клода Бентли, но стоявшее у причала судно было пустым, оно отправлялось только через два часа. Флоренс не стала ждать.

Когда она вернулась домой, Морин сообщила о визите Клода.