Вместе с тобой

– Кому ты это говоришь, Купер?

– Иди в задницу. В любом случае, она ничего не расскажет.

– Тебе видней, – выдыхаю и откидываюсь на спинку кресла.

Его тайны и скрытность раздражают, но и я не далеко ушёл. Когда Крис спрашивал что-то о Лизи, всё, что получал – посыл нахрен или средний палец. Конечно, он, как никто другой, знал и понимал, что Лизи не разовый интерес, и благодаря этому, жёстко прикалывался. Я привык со временем, и на тот момент, Лизи выводила меня ещё больше. Она была рядом, но в то же время далеко, и я, не желая, мирился с её недоступностью и доступностью. И, кажется, гнев снова начинает подступать.

Спокойно лгу, что на сегодняшний день в расписании больше ничего нет и уезжаю.

Мой путь не ведёт к дому. Приезжаю в зал, желая остаться наедине с самим собой, чтобы выбить очередную подступившую порцию обиды и ярости, дабы не вывалить её на Лизи, но не могу. Силы отсутствуют даже для тренировки. Без всякого желания бью по груше один раз и падаю у стены, закинув голову к потолку. Пытаюсь успокоиться самым нелепым способом: закрываю глаза и дышу. Это помогает? Нет. Тело напряжено, в голове кавардак, перед глазами пелена. Буквально вижу, как постепенно теряю контроль. Ещё капля молчания, и чаша с терпением переполнится.

Несмотря на отсутствие тренировки, домой возвращаюсь вечером и теперь уже спокойно лгу Лизи, что был в зале. Хотя, в действительности, это не ложь. Я был там. За спиной тихо разговаривает телевизор, пока бесполезно болтаю ложкой в кружке, потому что сахар уже давно растворился. И это длится ровно до той самой минуты, пока Лизи не поворачивается ко мне лицом и не стреляет невидимыми лучами раздражения из глаз. Я снова вывел её без видимых на то причин. Это уже обыденность.

– Что случилось?

– Об этом хочу спросить тебя! – огрызаюсь в ответ, но ничего не могу с собой поделать. Слова сами льются рекой, я не в силах их остановить.

– Ты издеваешься?

– Нет, это ты издеваешься.

– Что я сделала не так?

– А ты подумай.

Сжимаю челюсть до скрипа зубов, потому что Лизи хлопает глазами и смотрит на меня, словно я – тот, кто должен что-то рассказать. В таком ритме проходит несколько минут. Наша тупая игра в гляделки завершается тем, что отодвигаю полную кружку в сторону и поднимаюсь из-за стола. Я больше так не могу.

У меня только одно направление и цель: её сумка. Спокойно открываю тот самый карман и вынимаю его содержимое, сжав в кулаке. Меньше, чем через минуту, возвращаюсь обратно и бросаю на стол тест, к которому присоединяется снимок.

– Ты решила сказать мне тогда, когда нужно будет ехать в роддом?

Карие глаза Лизи расширяются. Её нижняя губа начинает дрожать, а лицо становится бледным.

– Я.. – шепчет она, после чего переходит в оборону: – Ты лазил по моей сумке!?

Это поднимает во мне неслыханную ярость. Я думал, что взбешён, но оказывается, не до конца. Мой голос срывается на крик.

– Да, черт возьми, я лазил в твоей сумке! Когда ты хотела рассказать? Сколько хотела скрывать? Как долго хотела врать?

– Как ты узнал?

– В больнице сказали!

Пальчики Лизи обхватывают край столешницы и белеют. На её лице ужас и страх, но я слишком зол, чтобы поставить её эмоции выше своих даже тогда, когда по её щекам начинают струится слёзы.

– Я боялась! – тихо говорит она.

– Ты решила дотянуть до того момента, когда нельзя ничего исправить?

– Уже поздно что-то исправлять!

Запускаю пятерню в волосы и одёргиваю их так, что лопаются капилляры в глазах.

– Как мы станем родителями в таком возрасте? Что мы ему дадим?

– Что ты несёшь?

– Мы не готовы!

Лизи вздрагивает, как от пощёчины, из-за чего дёргаюсь сам. Я не знаю, что во мне говорит, но это явно сильнее меня. Я совершенно слаб перед этим незнакомым чувством.

– Ты… ты предлагаешь сделать аборт? – дрожащим голосом, шепчет она.

– Я не знаю, что нам делать!

В то время как я застыл на месте, Лизи отшатывается с каждым новым словом, которое слетает с моих губ. Совсем недавно она была у плиты, а сейчас сместилась ближе к коридору.

– Ты хотя бы представляешь, чем это может обернуться? Ты понимаешь, что после аборта, я могу вовсе не забеременеть. Никогда!

– Что за бред? – хрипло фыркаю я.

Я слышу её тяжёлое дыхание, вижу, как трясутся руки. Она смотрит на меня с такой ненавистью, что начинаю задыхаться сам. Я видел это только один раз, и тогда смог всё исправить, но сейчас, кажется, что это невозможно. Я никогда не чувствовал от неё того, что ощущаю сейчас. В эту самую секунду, она ненавидит меня больше чем кого-либо ещё.

– Ты предлагаешь убить ребёнка! Нашего ребёнка!

– Это не убийство! – я не знаю, зачем говорю это, но невозможно забрать сказанных слов.

– Убирайся! – шипит Лизи. – Катись к чёрту, Картер! Проваливай!

У меня нет слов. Я оцепенел. Меня парализовало. Скорей всего, я ненавижу себя больше, чем Лизи. Я противен самому себе, но именно сейчас, ничего не могу сказать. Я просто смотрю на неё и не могу выдавать слова, которые застряли поперёк горла. Я должен что-то сказать, исправить, но Лизи делает это быстрей.

– Лучше уйду я, – несмотря на слёзы, она говорит так спокойно, как будто это естественно. – Я не хочу тут оставаться.

Лизи исчезает в комнате. Я слышу лишь грохот и шорохи, но не могу пошевелиться. На этот раз, ко всем чувствам присоединяется страх потерять её. Несколько дней назад я молился, чтобы с ней всё было в порядке, а сейчас не способен сдвинуться с места. Я позволяю всему разрушиться. И всё рушится, когда она появляется перед глазами, волоча за собой чемодан. Только это заставляет выйти из транса и оживиться.

– Что ты делаешь?

– Остальные вещи заберёт Алекс.

Она даже не сменила одежду, лишь надела кроссовки. И последнее, что окончательно убивает меня: ключи и кольцо, которые Лизи кладёт на стул у двери, после чего, выходит за порог. Кольцо, которое говорило о том, что она принадлежит мне, сейчас смеётся надо мной и говорит, что это больше не так. Это ломает пополам от боли и разрывает на части.

Глава 11

Я не могу собрать в кучу мозги, хотя через пару часов должен быть готов к бою. Я так и не позвонил ей. Я вообще не сделал ни черта. Ночь была бессонной, и сейчас из рук валится абсолютно всё. Я не могу взять под контроль ни эмоции, ни тело. Единственное, что могу – ощущать ноющую дыру в области сердца. Ту самую пустоту, когда улетел в Форт Лодердейл один и когда мог потерять её раз и навсегда после аварии. Телефон третий раз верещит где-то под подушкой, но я не сдвигаюсь с места, у меня не хватает сил. Меня парализовало. В следующую секунду, по двери начинают барабанить кулаки. Я слышу лишь эхо грохота, словно это где-то далеко. Всё это происходит не со мной и не с нами.

Конечно, она вернётся. Я знаю, что вернётся. Она никуда от меня не денется. Но почему чувствую, что это жалкие попытки убедить самого себя? На протяжении всего времени жду, что она вернётся, скажет, что это ерунда, мы справимся, но каждый раз взгляд обращается к кольцу и ключам, говоря, что возвращение невозможно. Она ушла, оставив меня. Она не вернётся.

– Картер! – голос Люка пропитан яростью, он почти вышибает дверь, но до этого нет прока. – Открывай эту чёртову дверь, я знаю, что ты там!