Игра на пределе чувств

– Можешь, но только знай, что буду приглашать до тех пор, пока не получу согласие. Не отбирай шанс, я признаю, что наломал дров. Не хотел, чтобы так вышло, но ничего не могу изменить. Это была ошибка. И я должен предупредить…

– О чём?

Я бросаю взгляд на тонкие пальцы, побелевшие в костяшках, потому что Джейн сильно сжимает скалку, и не понимаю, что происходит в её голове.

– Сейчас начинается самый сумасшедший период. Межсезонье подходит к концу, тренер начнёт активную подготовку к играм со следующего месяца, я стал ассистентом профессора и должен выполнять часть его работы, сверху есть свои задания, их никто не отменял. Всё это в совокупности будет отнимать много времени, но обещаю, что каждую свободную секунду проведу с тобой. Просто хочу, чтобы ты знала это, когда будешь принимать решение.

Джейн удивлённо вскидывает брови.

– Ты стал ассистентом профессора?

– Тебя это смущает?

– О Боже, конечно же нет, Уилл. Это замечательно! Если честно, даже в какой-то степени горжусь тобой. И это не совсем то, что меня беспокоит.

Она начинает раскатывать тесто сумбурными движениями и выглядит скованной.

– Я знаю, свидание ни к чему не обязывает, но ты разобьёшь мне сердце.

Мне хочется сказать, что её сердце – это единственный в мире предмет, которым буду дорожить и охранять намного лучше титановой бронебойной двери любого банковского хранилища. Но сохранит ли она моё?

– Чтобы ты не сомневалась, я отдам своё. Это будет честно.

Я замечаю улыбку, пробегающую по её губам.

Стоит ли отметить, что получил тумаков от Одри и не сержусь. Заслужил. Да, я тот ещё мудак в квадрате, если после поцелуя с одной, выискивал другую. Но от этой другой, не хочется сбегать. Я всегда хочу, чтобы она осталась, всегда хочу, чтобы задержалась дольше положенного. И даже когда она будет в полусонном состоянии еле волочить языком, я проявлю черты заклятого эгоиста, не пожелав прощаться.

Мы закрываем неприятную тему, но вопрос со свиданием остаётся открытым. Я чуть ли не каждую секунду жду заветное «да». На помощи в готовке сосредотачиваюсь лишь тогда, когда Джейн доверяет мне готовый пирог, а сама занимается панировкой куриных ножек и выставляет температуру духовки.

– Подожди, Уилл, стой, – она кладёт ладонь на моё предплечье и останавливает, вероятно, от ошибки. Я смотрю на её маленькую ладошку, согревающую изнутри, а Джейн объясняет: – Его нужно переворачивать.

Скользнув взглядом по руке, нахожу её глаза.

– Морковка, я чертовски сильно стрессую и боюсь испортить твой шедевр, и что значит переворачивать?

– Накрой сковороду тарелкой и переворачивай так, чтобы сковорода оказалась сверху. Это нужно сделать очень быстро.

Я делаю глубокой вдох и сжимаю задницу, потому что действительно боюсь загубить её труды. В конце концов, собираюсь духом и делаю так, как объясняет Джейн: резко меняю сковороду и тарелку местами.

Аллилуйя.

Чудом удаётся ничего не уронить, и я мысленно читаю псалмы.

– Теперь осторожно снимай сковороду, пирог не должен прилипнуть, – мягко командует Джейн.

Я киваю и поднимаю сковороду, обнаружив на тарелке невероятно красивый десерт. Черт подери, однажды начну петь серенады под её окном. Она – мой клад.

Груши с золотистой корочкой под слоем карамели выглядят блестяще и пахнут так восхитительно, что необходимо ведро для моих слюней, и всё это создано руками Джейн. Я сорвал грёбаный джекпот и мысленно представил будущее, которое может быть с ней. Девушку, которая встречает тёплой улыбкой и делает счастливым изо дня в день. Дом, который пропитан её сладким ароматом и доброй энергией. Лучшее будущее, которое могу вообразить. Я впервые хочу заглянуть далеко вперёд и увидеть там её.

– Ты молодец, – гордо улыбается Джейн.

– Да, если не подхожу к кухне близко, – подразниваю в ответ.

– Не будь таким категоричным, всё приходит с опытом. Я первый раз сожгла любимую сковороду, а грушами можно было кормить младенцев.

Что я говорил?

Именно это мне необходимо: поддержка и понимание абсолютно во всём.

– Даже если ты выжжешь кухню вместе с домом, уверяю, я погрызу угольки и скажу, что было вкусно.

Джейн смеётся и качает головой.

– Слово скаута, – я поднимаю правую руку и зажимаю мизинец и большой пальцы. – Всё твоя заслуга.

– Ты был скаутом?

– Нет, но это не мешает мне пользоваться их примочками, чтобы втереться в твоё доверие.

На её щеках вспыхивает румянец, а зелёные глаза сияют, подобно изумрудам.

– Ладно, осталось горячее, – Джейн заметно смущена и растерялась, поэтому хочет перевести тему. Я не буду останавливать.

– Тут я бессилен… – не могу подавить желание подразнить и добавляю: – Подруга.

– Ты можешь найти большое блюдо, друг, – не отстаёт Джейн, приоткрыв дверцу духового шкафа.

– Есть, мисс, – отзываюсь в ответ, отдав воинскую честь.

Она улыбается, а это всё, чего желаю.

Джейн ставит противень с ножками и картофелем в духовку, а я нахожу блюдо под раковиной. Споласкиваю тарелку от пыли и ставлю на столешницу.

– Вы все уезжаете на Рождество? – Спрашивает Джейн.

– Нет.

– Кто-то остаётся?

Я беру минуту на обдумывание.

Людей, знающих о моих сложных взаимоотношениях с родителями, можно сосчитать на пальцах одной руки. И да, пальцы не понадобятся. Это не та тема, подлежащая свободному обсуждению. Я стараюсь исключить все разговоры.

– У меня другие планы, – я всегда ловко обходил прямые вопросы.

Джейн хмурится.

– Не весь ярлыки, – говорю я, вытирая мокрые руки подозрительно долго. – Это вовсе не семейный праздник. Либо не для всех семейный.