Шанс на выбор

Вздохнув, разжимаю кулаки и направляюсь к машине. Я не хочу драки, тем более на глазах у Эммы. Но первое не исключает второго: если бы Рэн снова не вмешался, я бы потерял контроль. Моё терпение окончательно дало треск. Я больше не могу держаться.

Всю поездку молчу, пока Эмма смотрит на меня со слезами в глазах. Я не знаю, страшно ли ей или же это из-за чего-то другого, но факт остаётся фактом: она главная причина, по которой я больше не могу быть собой. В машине гробовая тишина. На этот раз, между нами расстояние, его свободно может занять кто-то третий. И признаться честно, сейчас это было бы очень кстати.

Но к моему сожалению, Эмма двигается ближе, сокращая расстояние. Машина как раз паркуется, и я облегчённо выдыхаю. Когда она уйдёт, станет легче. Возможно, я ошибаюсь, но именно так хочется думать.

Девушка открывает дверцу и покидает салон. Уже хочу назвать следующий адрес, но дверца с моей стороны тоже открывается.

– Я не пойду с тобой, – отрезаю я.

– Эйден…

– Я не пойду с тобой, Эмма, ты слышишь?

– Пожалуйста…

– Нет.

– Ты должен довести меня до дома.

– И я выполнил просьбу.

– Нет, ты должен проводить меня до квартиры.

– Таких условий не было.

– Просто проводи меня, – просит она.

Вздохнув, прошу водителя дождаться меня и покидаю салон.

Стараюсь не смотреть в её сторону. Алкоголь даёт по вискам. И я жалею, что в стаканчике было не пиво, а чистый виски. Опьянение легко даёт о себе знать. Я уже не в трезвом уме, чтобы рассуждать разумно, а платье Эммы способствует разрушению всех принципов, которых я придерживался и стараюсь вспомнить сейчас. Масло в огонь добавляет её обнаженная спина и отсутствие белья под тканью. По крайне мере, верхней части.

Девушка открывает дверь и ступаете порог, чего не тороплюсь сделать я.

– Ну же, – просит она, держа дверь открытой и смотря на меня.

Отрицательно кручу головой.

– Нет.

– Пожалуйста. Тебя никто не ждёт, Эйден, я отдала ему деньги, когда ты отворачивался.

Я точно идиот.

Захожу в квартиру и останавливаюсь в пороге, дверь за спиной закрывается. Я остаюсь наедине с совестью и желанием.

Эмма ничего не делает. Она смотрит на меня из-под густых ресниц и подавленно шепчет:

– Мне жаль…

– Жаль?

– Что я стала причиной ссор между вами.

Это дарит отрезвляющую пощечину.

– Подожди, – говорю я. – Ты думаешь, что я и Картер типа лучшие друзья?

– Ну… думаю, что вы хотя бы друзья.

– Эмма, мы никогда не были друзьями. Скорей, Алестер является мне лучшим другом, а не Картер. Мы вынуждены общаться и контактировать. Мы – товарищи по команде, это не обязывает нас быть лучшими друзьями или просто друзьями. Ты одна из причин наших разногласий. Я больше не уверен, что он хочет вставить мне палки в колёса, и ты хороший способ. Ты нравишься ему. Он просто не знает, что с этим делать.

– А…

– Что?

Эмма кусает губу и смотрит в сторону.

– Я должна сделать выбор?

– Нет. Никто не обязывает тебя выбирать, тем более не в нашей ситуации. Нас не трое. Я даже не уверен, что нас двое.

– Потому что… – тихо говорит она, встречаясь со мной глазами. – Потому что у тебя ничего нет?

– Нет.

Эмма вздрагивает, как от пощёчины, после чего делает несколько шагов назад и быстро уходит в свою комнату, а до меня доходит смысл сказанного или лучше сказать – смысл моего ответа. Сбрасываю обувь и спешу за ней.

Обводя пальцем шкатулку, поверх которой возвышается балерина в пачке и пуантах, Эмма смотрит куда-то сквозь неё. Балерина грациозно тянет пальцы вверх и, склонив голову на бок, кажется задумчивой. Между ними есть сходство. Наверно, потому что, думая о балете, в голову сразу приходит образ нежности и лёгкости. Такой мне представляется Эмма. Казалось, что в первый день, когда я увидел её, она пахла цветами. На самом деле, всё иначе. Эмма не пахнет цветами или фруктами. Она пахнет нежностью. Особой нежностью.

– Я неправильно выразился.

Она ничего не говорит в ответ, но её палец застывает на пачке балерины.

– Есть, – исправляюсь я.

Подхожу к ней и убираю карамельные волосы за ухо, чтобы видеть лицо.

– Ты сама её купила?

– Что?

– Шкатулку.

– Алестер подарил.

– Она напоминает тебя.

– Почему?