Игра на пределе чувств

Я вижу, что никто из присутствующих не расстроен ответом, не считает грубым и не сильно торопится узнать, что произошло. Все продолжают смотреть фильм и смеяться на забавных сценах. И я, наверное, тоже должна, только разум отделяется от тела и спешит наверх. Он чем-то расстроен, а я не могу узнать причину. Просто не имею возможности. Всего лишь короткое знакомство и обмен парочкой фраз не делает нас лучшими друзьями.

Уилл всё же спускается через какое-то время, но на кухню, где шелестит упаковками. Я же замечаю, что всё прошедшее время с момента его появления, находилась в напряжении и отдирала катышки с кофты.

– Ты в порядке? – Спрашивает Коди, обращаясь к другу на кухне.

Уилл отзывается в ту же секунду.

– Да, папочка, просто урод замотал меня до вечера. Я ни черта не ел с обеда, кроме святого духа.

Ещё через минуту его шаги и шелест упаковки становятся громче.

Он останавливается в проёме с пачкой чипсов в руках и прибивается к косяку, устремив взгляд к экрану.

– Не знал, что сегодня вечер кино, что за фильм?

– У нас тут типа введение традиции по средам, – объясняет Рэй. – После просмотра кто-то танцует голым.

– Уверен, ты уже выбил честь снять трусы первым, – смеётся Уилл и переводит взгляд на друзей. Но натыкается на меня.

Я поворачиваю голову, всё это время наблюдая за ним лишь при помощи бокового зрения. Ради всего святого, не могу же глазеть на него как припадочная. Даже знакомство с Вики не вызывает столько противоречивых, но бурных эмоций, а она едва ли не Голливудская знаменитость.

– Привет, – спокойно произносит он, стирая удивлённое выражение с лица и оставляя лишь радушную улыбку.

Я выдавливаю слабую в ответ, внезапно почувствовав себя парализованной.

– Точно, – словно что-то вспомнил, Уилл щёлкает пальцами, отталкивается от проёма и проходит в гостиную. – Сегодня среда, были ваши женские делишки. Не знал, что будет продолжение у нас.

Он шевелит пальцами, указывая на свободную подушку рядом с Коди, и тут же её получает, после чего растягивается на ковре неподалёку от Рэя.

– Спасибо, хоть пиццу оставили, – Уилл стягивает коробку с журнального столика и кладёт на пол рядом с собой.

Я мгновенно успокаиваюсь и расслабляюсь, ощутив его покой.

– Это был мой завтрак, – усмехается Рэй.

– Воды попьёшь.

Рэй дотягивается и бьет его в бедро.

– Чем ты занимался? Попал в женское общежитие и заблудился?

– Бегал по полю до кровавых мозолей.

– Надо же, а футболка сухая и совсем не пахнет.

Уилл обводит взглядом присутствующих.

– Кто-нибудь сообщит ему о существовании душевых?

Конечно, вопрос риторический.

Фильм подходит к концу. Я смотрю на время и испытываю печаль, потому что не предупредила папу о том, что могу задержаться. Не хочу, чтобы он беспокоился понапрасну.

– Мне пора, – говорю я, как только по экрану ползут титры.

– Забегай в гости, – первым отзывается Коди, вероятно, из вежливости, а я не из числа тех, кто напечёт пироги и будет навещать соседей без приглашения.

– Идея традиции и правда хорошая, – его поддерживает Вики и следом обращается ко мне: – Что насчёт следующей среды?

– Да, почему бы нет? – Киваю я, поднимаясь на ноги.

Я делаю шаг в сторону выхода и получаю общее «увидимся», на которое отвечаю улыбкой.

Вслед за мной поднимается Уилл и отряхивается от крошек.

– Было круто и всё такое, но проект горит, – говорит он. На секунду становится неловко, отчасти потому что между нами переглядываются. Более неловкой ситуации в жизни не было.

Но мы расходимся в разные стороны: Уилл направляется к лестнице, а я открываю дверь, вздрогнув и замерев от звука его голоса.

– Спокойной ночи, Джейн.

Я держу дверь полуоткрытой и поворачиваю голову, взглянув на него через плечо.

Уилл остановился на первой ступеньке и положил ладонь на перила. Его глаза встречаются с моими. Я нервничаю, но внешне стараюсь оставаться непоколебимой.

Возвращаю ранее сказанное назад.

Вот она: самая неловкая ситуация в моей жизни.

– Доброй ночи, Уилл, – искренне желаю я, найдя голос.

Я быстро пересекаю двор на дрожащих коленях и чудом не сшибаю садового гнома, потому что витаю в облаках. Перед глазами застыла картинка: улыбка, которой одарил Уилл перед тем, как выскочила из дома. Теперь уж сомневаться не придётся, он будет думать, что я припадочная. Так или иначе, горжусь собой, что не растерялась уже второй раз.

– Как провела вечер? – Вопрос папы добирается до ушей, когда взбегаю по лестнице.

– Отлично, они отличные ребята!

Отлично, потому что они отличные ребята. Иисусе, да я и двух слов связать не могу.

Я падаю лицом в подушку и перевожу дыхание.

Может быть, так думать нельзя, а то и вовсе не позволительно, но я рада, что в это самое мгновение до меня никто не может добраться. Никто не постучит в дверь и не спросит, как я, всё ли в порядке. Потому что, чёрт побери, я далеко не в порядке. Я как неудачная шутка вселенной, веду себя как самая настоящая идиотка. Может быть, папа был прав, пятнадцати секунд вполне хватит, чтобы потерять голову и влюбиться.

Бессонница играет со мной злую шутку.

Я катаюсь по кровати, не в состоянии найти удобное положение и провалиться в сон. Чего только не делаю, чтобы вытеснить поток мыслей, но никто не способен убежать себя. Когда сотый раз посещаю ванную комнату, открываю шкафчик и смотрю на флакончик с волшебными пилюлями, отговариваю себя и возвращаюсь в постель. Я прибегаю к ним крайне редко, в те периоды, когда не вижу другого выхода, когда мысли о маме одолевают сознание, когда становится так плохо, что задыхаешься и загибаешься от боли. Когда понимаю, что всё могло быть иначе, если бы иногда люди прислушивались к чутью, доверяли внутреннему голосу, спасающему от роковой ошибки.

Перекатившись набок, замечаю тусклый свет в окне напротив и, подойдя к своему, с осторожностью выглядываю из-за плотной шторы, чтобы остаться инкогнито. Но именно в этот момент Уилл поднимает голову.