Однажды в феврале

Мелисса

Читая книгу Кэйси Уэст, я чуть было не скатилась с дивана, когда увидела чье имя отображалось на экране телефона, и подскочила с места так, будто меня катапультировало.

Меня на миг охватила паника, ведь я была уверена в том, что Дин больше не даст о себе знать после того, как я попросила его оставить меня.

Но пока Брендона нет, я подумала о том, что это отличный шанс провести время с Дином, и узнать его ближе, хоть и понимала, на сколько сильно я рисковала.

Нет. Мне точно конец.

Дин обладал непревзойдённой харизмой, галантностью, а в основе его воинской дисциплины лежали строгость и даже жестокость, только это ничуть не отталкивало меня, а наоборот подогревало интерес ещё больше. Безумно.

Мне нравилось, когда мужчина имел твёрдый, непробиваемый характер. Брендон же на этот счёт местами мягкая личность, а может, из-за его частых разъездов, я его так и не раскрыла.

Но вне службы Дин имел своеобразный юмор и тактику общения, а свой военный дух старался оставлять за пределами гражданского общества. И напрасно. Ведь то, что уже четко годами сформировано внутри – не спрячешь.

Он прекрасен, но мне стоит быть осторожной, более чем…

– Чего тебе?

– В принципе, другого я и не ожидал от тебя услышать…

– А на что ты надеялся?

– Ну…, например, что пока спала, ты видела меня в своих снах… – сделав на этом подозрительный акцент, Дин выдал ехидный смешок, отчего стало даже как-то неловко.

– Да ты можешь присниться мне только в кошмаре! – выдаю недовольным тоном и зажимаю рот рукой, чтобы не рассмеяться.

– Смотри, как бы я в реальности не стал твоим кошмаром, Мел… – томно сказал Дин, отчего я почувствовала, как пробежал холодок по спине, и прикусила губу. – Кольцо на месте? – спросил он и я не поняла к чему он это.

– Да, – взглянула я на безымянный палец.

– Жаль… – вздохнул он и я по-прежнему не понимала к чему был его вопрос.

– Ладно, чего ты хочешь, мне некогда трепаться с тобой по телефону.

– Я хочу тебя… увидеть, Мел.

– Это невозможно, я тебе уже всё сказала. Дин, нам нельзя видеться!

– Мел, успокойся. Я ни на что не претендую, давай просто встретимся, сходим куда-нибудь, пока Брендон не вернулся?

– Нет! – сказала я на «полном серьёзе».

– Не забывай, я знаю, где ты живешь, и поверь, найти твою квартиру в этом стеклянном небоскрёбе мне будет на раз плюнуть. И тогда ты пожалеешь, что отказала мне. Не заставляй меня идти на крайние меры, пожалуйста.

– На крайние? Спасибо, что предупредил, я сообщу охране, чтобы тебя и близко не подпускали к моему дому, а не успокоишься, сдам тебя копам, – на услышанное Дин взорвался в заразительном смехе, который я изо всех сил старалась не подхватить, и потерялся в нем секунд на пять, смеясь без остановки.

– Интересно, и что же ты им скажешь, детка? Или, имея связи, через своего адвоката запустишь сенсационную новость по зомбоящику, что я какой-нибудь внебрачный сын серийного убийцы Ричарда Рамиреза, который пошёл по стопам отца: убийство, насилие и грабёж?

– Отличный расклад, пожалуй, запишу. И я, кстати, тебе никакая не детка.

– Твое отпирание, Мел, только ещё больше вызывает интерес. Это инстинкты. И не лги, что тебе не понравилось, как я тебя назвал.

Мои глаза в панике забегали по всей гостиной, каждое сказанное им слово, на месте заставало меня врасплох.

– На чем мы вообще остановились? – потеряв всякий рассудок, я пыталась вспомнить, о чем шла речь.

– Я всего лишь хотел провести с тобой время за чашкой гребаного кофе, как видишь, ничего запрещённого и никакой романтики здесь нет, но ты тут начала выстраивать против меня чуть ли не целую армию федералов. Ну, так что, Мел? Ты согласна?

– Согласна! Последняя встреча и отвяжись уже от меня, больше никогда не давая о себе знать, – вру самой себе, и эти противоречивые чувства, рвут меня напополам.

– О… вот как значит? А ведь в баре этой ночью, если бы один засранец по имени Алекс не прервал наш поцелуй, то боюсь даже представить, чем бы дальше эта ночь для нас с тобой закончилась, Мелисса… – издевательски протянул он. От воспоминаний тело бросило в жар.

«Я сейчас убью его…»

– Прошу тебя, не смей об этом упоминать! Забудь! – взволнованным шёпотом проговариваю каждое слово, с опаской оборачиваясь в собственном доме по сторонам.

– Боишься, что твой адвокатишка воткнул повсюду прослушку? – передразнивая, аналогичным шёпотом протянул он, но не без своей игривой интонации, отчего я судорожно сглотнула, а после уголки моих губ растянулись в легкой улыбке.

– Не неси ерунды… – направилась я из гостиной на кухню, вспомнив про кофе, который готовила около получаса назад. – Так когда ты хочешь встретиться? – задала вопрос, помешивая в чашке крепкий, но уже остывший Лонг блэк.

– «Мы». Мелисса, «Мы», хотим встретится… не стесняйся своих желаний, – на полном серьезе выдал он, и по телу пробежала ощутимая дрожь, во рту пересохло, ладошки начали потеть.

Самообладание, даже не пожав мне руку на прощание, полностью покинуло меня. Я замолкла, переваривая его слова, на которые в ответ не могла ничего Армстронгу возразить.

– Мел? Ты здесь?

– Да… – мой короткий ответ больше походил на сдавленный стон.

– А покорность тебе к лицу…

– Боже, Дин, пожалуйста, хватит!

– А эти слова точно в такой же последовательности ты будешь кричать подо мной ночью.

Мои представления от услышанного уже вовсе вылезли за рамки, тем самым заставив ноги подкоситься.

– Не дождёшься, – старалась произнести как можно с большим отвращением.

– Успокойся, Мелисса, мне просто нравится выводить тебя на эмоции. Теперь к делу: во сколько сегодня возвращается Брендон? – добавил он как ни в чем ни бывало, и я настолько была шокирована его напористостью, что так и не сделала глотка кофе из чашки, которую уже дважды подносила ко рту, и вновь отставила ее.

– Уже ни во сколько, сказал примерно через три месяца, он и сам не знает на сколько затянется дело, – будто под гипнозом растрепала ему всё.

– Что-то не слышу огорчения в твоем голосе, – простонал он. – Значит на протяжении всего этого времени мы будем видеться, а после ты сама не захочешь расставаться со мной, вот увидишь.

– Почему ты в этом так уверен?

– Я всегда во всём уверен. Мелисса, ты бесишься из-за того, что хочешь поступить иначе, но из-за своих каких-то глубоко засевших страхов ты не можешь этого сделать.