Железный предатель

– Твой отец запихнет меня в тюремную камеру, ключ от которой с удовольствием выбросит.

Кензи обхватила мою шею руками и наклонилась, улыбаясь мне.

– Ну, если такое случится, я как истинный ниндзя вызволю тебя, и мы вместе исчезнем в Небыли.

Я разрывался между желанием сказать Кензи, что ее план вряд ли сработает, и желанием поцеловать ее, но мимо нас прошла библиотекарша с тележкой, полной книг, и мы отскочили друг от друга.

– Ты уже придумал, что скажешь родителям? – спросила Кензи, снова став серьезной.

Я покачал головой:

– Без понятия. Все еще обдумываю.

– Хочешь, зайду к тебе после школы, чтобы устроить мозговой штурм?

Я ничего так не хотел, как снова увидеть Кензи в своей комнате, но…

– Сегодня вечером я не могу, – сказал я. – У меня кали.

Кали – это филиппинское боевое искусство, которым я занимаюсь более пяти лет. Там обучали самообороне с помощью мечей, палок, ножей, а также кулаков, что и стало главной причиной моего интереса: я хотел научиться владеть оружием, чтобы защититься от фейри. Гуро – мой наставник – верил в мир духов и не усомнился в моем здравомыслии, когда я рассказал, что за мной охотятся невидимые существа. Он даже помог нам в поисках Тодда, когда мне больше не к кому было обратиться. Пара обоюдоострых мечей, которые он подарил мне, занимали почетное место в моей комнате, а его защитный амулет Кензи по-прежнему носила под рубашкой.

Я не виделся с гуро с тех пор, как вернулся домой, и хотел поговорить с ним, поблагодарить за помощь и рассказать ему обо всем, что произошло. Я был перед ним в долгу.

Я думал, Кензи начнет протестовать, настаивать на том, что нам нужно разработать план, но она лишь кивнула.

– Передай от меня привет гуро. – Вот и все, что сказала моя девушка.

Я нервничал, не зная, что скажет гуро, когда увидит меня. В зале было полно народу: занятия по кэмпо и джиу-джитсу, которые проводились в этом же додзё, только что закончились, и ученики в белых ги с цветными поясами шаркали по полу, смеялись и разговаривали друг с другом. Наш класс был меньше – всего несколько человек в обычной тренировочной одежде и с ротанговыми палками в каждой руке. Они уже расположились в дальнем углу на матах, и я поспешил присоединиться к ним.

Гуро заметил меня в ту же секунду, как я появился в зале. Он выглядел как и всегда – невысокий жилистый мужчина с коротко стриженными черными волосами и темными внимательными глазами. Он ничего мне не сказал, просто кивком головы указал, чтобы я занял свое место в ряду. Некоторые из учеников смотрели на меня с интересом: либо до них дошли последние слухи, либо они видели в новостях мое лицо, как одного из подростков, подозреваемых в похищении. Но гуро начал урок в обычном темпе, и вскоре я был слишком занят тем, что блокировал удары ротанговыми палками по голове и уворачивался от прорезиненных ножей, чтобы думать о чем-то еще.

Однако после занятия он жестом пригласил меня следовать за ним, и я направился за ним по коридору в его кабинет. Внезапно занервничав и позабыв все нужные слова, я подождал, пока гуро закроет дверь и укажет на пару стульев в углу.

Мы присели. Я уставился на свои руки, чувствуя, что гуро оценивающе смотрит на меня. Гуро заговорил не сразу, и мне было интересно, о чем он думает, какое у него сложилось мнение обо мне.

– Как поживают твои родители? – в конце концов спросил гуро.

– Хорошо, – ответил я, отлично зная, что скрывается за этим вопросом. – Немного понервничали, но в целом в порядке. Они восприняли случившееся намного лучше, чем я думал.

– Хорошо. – Гуро кивнул, пристально смотря на меня. Я ждал, понимая, что беседа не окончена. Наставник наклонился вперед и, скрестив руки на груди, вперил в меня изучающий взгляд. – Сейчас, – продолжил он голосом, от которого у меня участилось сердцебиение, – ты не обязан рассказывать мне всего, Итан, только то, что можешь. Что произошло после того, как ты и твои друзья покинули мой дом тем утром? Вы нашли то, что искали?

Я сделал глубокий вдох.

И рассказал гуро обо всем.

Сперва я не собирался этого делать, но стоило мне заговорить, и слова полились рекой, а в какой-то момент с ужасом обнаружил, что у меня щиплет от слез глаза. Я рассказал ему о Меган, Небыли и о том, как меня, четырехлетнего мальчишку, похитили фейри. Рассказал о Кензи, Тодде, Аннуил и Забытых – кем они были и что с ними произошло. Я признался в своей ненависти к фейри, в своем гневе на Меган за то, что она бросила нас, и раскрыл страх моей матери, что однажды я тоже могу исчезнуть в Небыли. А также рассказал гуро о Кирране, о нашем родстве и о том, что планировал сделать в эти выходные.

Когда слова наконец-то иссякли, я чувствовал себя измученным и опустошенным. И вместе с тем странное состояние освобождения, как будто с моих плеч сняли огромный груз. Никогда раньше я не рассказывал всю свою историю, даже Кензи. Это было огромным облегчением – наконец-то выложить всю правду. Поделиться с кем-то, кто поймет, кто поверит.

На протяжении всего рассказа гуро почти ничего не говорил, только тихо подбадривал меня, когда я запинался. На его лице по-прежнему было то же спокойное, серьезное выражение, как будто он не провел последний час, слушая подростка, болтающего о существах, которых мог видеть только он, о волшебном месте под названием Небыль и о том, что он приходится родственником королеве фейри.

– Знаю, звучит безумно, – закончил я, удивляясь теперь, что побудило меня выложить все начистоту. – Я, наверное, выгляжу как сумасшедший, но клянусь, все, сказанное мной, правда. Хотелось бы мне, чтобы люди увидели Их, не обретая при этом Зрение. Вот только стоит Им узнать о твоем даре, и Они будут мучить тебя вечно. Так что, думаю, лучше оставить все как есть.

– Я вижу Их, – очень тихо сказал гуро.

Я резко вскочил на ноги и уставился на своего наставника, открыв от удивления рот. Он натянуто улыбнулся мне и спокойным голосом продолжил:

– Не так, как ты. Я никогда не видел Их четко. Это, скорее, проблеск чего-то в зеркале, отражение или тень на земле, которая не соответствует ничему видимому. Но я знаю, что Они там есть. У моего деда тоже был подобный талант, – продолжил гуро, пока я шокированно таращился на него. – Он хорошо ориентировался в мире духов, в вещах, которые никто другой не видел. Наша семья всегда была восприимчива к магии и существам, в которых никто не верил. Поэтому я понимаю, как это трудно.

Я сглотнул, пытаясь прочистить горло.

– Хотел бы я, чтобы все понимали.

Гуро промолчал.

– Ты рассказал своим родителям? – вместо этого спросил он. – О том, чем планируешь заняться в эти выходные?

– Нет. – Я покачал головой. – Я еще не придумал достаточно веского предлога, хотя, что бы я ни сказал, это выведет их из себя, особенно маму. Но я должен поехать. – Я скрестил руки на груди, нахмурившись. – Просто не знаю, как убедить в этом их.

– Иногда самые простые ответы найти сложнее всего.

Я бросил на гуро озадаченный взгляд, прежде чем меня осенило.

– Вы хотите, чтобы я сказал правду, – сказал я. От одной только мысли об этом у меня сжался живот.

– Решать тебе, Итан. – Гуро поднялся, и я тоже встал, готовый последовать за ним. – Но позволь спросить тебя вот о чем. Думаешь, это последний раз, когда тебе приходится иметь с Ними дело?

Я оступился.

– Нет, – пробормотал я. – Я никогда не выкину Их из своей жизни. Они никогда не оставят меня в покое. Особенно сейчас.

Гуро медленно кивнул.

– Тогда будь осторожен в Новом Орлеане, – сказал он и открыл дверь своего кабинета. – Ты сохранил защитный амулет, который я тебе дал?

Технически я отдал его Кензи, но…

– Да.

– Держи его при себе, – предупредил гуро. – Не считая твоих навыков кали, это лучшая защита, которую я могу дать тебе. Если тебе или твоим друзьям что-нибудь потребуется – неважно, связано это с магией или нет, – приходите ко мне. Я не могу пойти с тобой в скрытый мир, но могу сделать твое путешествие менее опасным. Вспомни об этом, если тебе нужна будет помощь.

– Так и сделаю, гуро. Спасибо.

Он серьезно кивнул. Я покинул спортзал, чувствуя себя немного лучше, хоть и страшился того, что мне предстоит сделать этим вечером.

Когда я вернулся домой, все казалось нормальным. Аннуил нигде не было видно. Мама составляла тарелки в посудомоечную машину, а отец собирался на работу. Я остановился на кухне, наблюдая за мамой из-за стойки, а затем сделал глубокий вдох, чтобы приготовиться к самому тяжелому разговору в моей жизни.

Глава 7