Мерцающий огонь

– Который из них ваш? – спросил он, глядя на два одинаковых велосипеда, прислоненных к кирпичной стене здания.

Вивиан показала пальцем:

– Вот этот. Второй принадлежит моей сестре.

Он обернулся:

– У вас есть сестра?

– Да, но она во Франции, поет в ночном клубе.

Он на мгновение задумался:

– Возможно, нам следует забрать с собой оба. Зачем их разделять?

Вивиан кивнула.

Он подхватил ее велосипед и отнес в багажник. Джексон тоже вышел из машины и помог погрузить второй.

Вскоре они снова поехали прочь – в сторону Тауэрского моста.

– Огромное вам спасибо, – едва дыша, поблагодарила его Вивиан. Она больше не хотела оглядываться назад. – Чувствую себя так, будто вы мне жизнь спасли.

– Не стоит благодарности. Рад, что смог помочь.

Он коснулся ее руки, и она крепко сжала его ладонь. И лишь мгновение спустя поняла, как неприлично прикасаться к мужчине, который теперь был ее работодателем.

Она была благодарна ему за помощь, но какая-то ее часть испытывала грусть оттого, что она больше не могла быть той манящей певицей, с которой он познакомился в «Савое». Теперь он знал о ней слишком много – видел рядом с собой настоящую Вивиан. К тому же ей стоило помнить свое место, когда она начнет работать в министерстве.

Заставив себя отпустить руку Теодора, она отвернулась к окну, за которым сейчас проплывал Вест-Энд.

Глава 6

2011 год

– Так вот как ты с ним познакомилась, – сказал папа, когда бабушка на мгновение прервала свой рассказ.

У меня возникло ощущение, что она погрузилась в какие-то воспоминания – возможно, в те, до которых пока не дошла.

– Да, – наконец ответила она. – Я хотела, чтобы ты знал – с нами произошло то, что случается лишь раз в жизни. Теодор оказался замечательным, отличным человеком – и это была настоящая любовь. А ее прекрасная история заслуживает того, чтобы вы о ней узнали и она не была похоронена вместе со мной.

Однако папа не успокоился:

– Тогда как ты могла быть с кем-то другим? Потому что на фотографиях вы с тем нацистом выглядите по-настоящему влюбленными.

Я укоризненно его одернула:

– Подожди. Дай ей шанс. Она еще не закончила свою историю.

В этот момент зазвонил телефон, и отец встал, чтобы ответить.

Бабушка меня поправила:

– Не будь к нему слишком строга. Он расстроен, и я это понимаю. Не каждый день узнаешь, что твоя мать была влюблена в немецкого нациста.

Я нахмурилась:

– Ты была в него влюблена? Это правда? И если правда, то как так вышло, что…

Я запнулась на полуслове, потому что папа повесил трубку, вернулся в гостиную и сообщил:

– Звонили из дома престарелых. Спрашивают, сможешь ли ты сыграть на рождественской вечеринке для стариков и их родных в следующем месяце. Пятнадцатого числа.

– Возможно, – ответила бабушка. – У нас ведь ничего на этот день не запланировано?

– Вроде бы нет. – Он сел и, тяжело вздохнув, откинулся на спинку дивана. – Прости, мам. Не следовало мне так поспешно тебя осуждать. Ты права. Мне неизвестно, что было на самом деле. Но я хочу все узнать. Ты расскажешь, что было дальше?

Я повернулась к бабушке. Мне хотелось снова погрузиться в ее историю, но она смотрела в другую сторону:

– Я думаю… Мне бы не помешало вздремнуть.

– Вздремнуть? – хором повторили мы.

– Только сейчас поняла, что не удалось сегодня днем подремать. А от джина меня клонит в сон. – Она встала и направилась наверх.

Едва она ушла, я прошептала:

– Не стоило делать ей второй коктейль.

– У нее выдался долгий день. Она вернется, подождем немного. Всегда была совой.

Запрокинув голову, я задумалась о ее рассказе и призналась:

– Понятия не имела, что отец ее бил. А ты?

Папа кивнул:

– Я кое-что знал. Она упомянула об этом однажды, когда я учился в старших классах и Джек за что-то меня наказал… уже и не помню деталей. Я пожаловался ей на него. А она ответила, что мне повезло, так как меня воспитывают без помощи кулаков – в отличие от методов ее отца. Я знал только, что он был пьяницей. Однако и подумать не мог, насколько все было плохо. Понятия не имел, что он пытался ее задушить и мог запросто убить, если бы она тогда не ушла.

– Бедная наша бабушка. Очень вовремя ей встретился Теодор.

Зная, что раньше чем через час бабушка к нам не вернется, я решила провести время с пользой. Собрала стаканы, чтобы отнести их на кухню, и сказала:

– Сейчас пять. Хочешь, я приготовлю ужин? Бабушка наверняка проснется голодной.

– Заманчивое предложение. Помочь тебе?

– Нет, справлюсь. Хочу занять себя чем-нибудь. Чтобы забыть сам-знаешь-о-чем. – Папа догадался, что я имела в виду неверность Малкольма. Но, оказавшись в одиночестве на кухне, я не нашла в себе сил отвлечься от случившегося. Снова и снова представляла себе Малкольма с другой женщиной, их секс в первом ряду частного кинотеатра. Я никак не могла отойти от шока. И, крепко зажмурив глаза, пыталась выбросить навязчивый образ из головы.