Виноградные грезы. Обрести и сохранить

– Я дура, Ари. Прости меня. Ты была права.

Тишину пару минут нарушали только взрывы в фильме. «Ты была права». Я мечтала услышать эти слова! Оказалось, они причинили мне не меньше боли, чем предательство. Асоль запрокинула голову, пытаясь остановить слезы, и одними губами произнесла:

– Джерад…

Имя гитариста Grape Dreams, имя лучшего друга Стивена Рэтбоуна, имя человека, которого я ненавидела всем сердцем. Бедная Асоль. Она верила, что сможет изменить самовлюбленного циника.

– Что он сделал? – спросила я – получилось сквозь зубы.

– Он сказал: «Разлука – это предвестие разрыва, поскольку она приучает нас к мысли, что мы можем жить друг без друга»[14 - «Горькая луна», Паскаль Брюкнер.]. Он… меня… не любит, – выдавила Асоль и разразилась новой порцией всхлипов. Она вскочила, вцепилась в мои запястья, выпалила: – Он любит другую!

– Отпусти! – Я попыталась вырваться и выдохнула с облегчением, когда Асоль разжала пальцы. Ее поведение аналогично наркоману в ломке, но ее наркотик – конченый сукин сын.

– Ему нужна другая. Он любит ее! Любит!

– Асоль!

– Любит…

Подруга завалилась на табурет и замолчала.

Мало Джераду моих страданий… Я выругалась. Зря провоцировала его на вечеринке. Как он сказал? «Ты ошибаешься, я умею любить». Вперемешку с планом мучительного убийства появились вопросы. Если Джерад любит другую, зачем ему Асоль? Для чего цирк с чувствами к ней? А если любит, то кого? И почему он не с этой женщиной?

– Он великолепный, Ари. Самый лучший.

– Асоль, он козел. И не достоин твоих слез, даже мыслей твоих не достоин. Он любит только себя.

– Неправда! – закричала Асоль и вскочила с табурета.

Я отступила, испугавшись, что она кинется с кулаками.

– До него мне попадались отморозки. Унижали, издевались… – Асоль скривила лицо, вспомнив испытанную боль. – Джерад увез меня с «Улицы Гортензий», он обещал заботиться, дарил подарки. А как он трахается, Ари!.. Я никогда не найду никого похожего на него.

– Найдешь, – уверила я. – Найдешь лучше!

Асоль втянула воздух и прикусила губу, чтобы вновь не зарыдать.

– Ты эгоистка, Ари. Когда ты страдала по Стивену, все сочувствовали. А Рэтбоун, мать его, сделал то же самое! Пообещал шлюхе красивую жизнь. Ничем мы не отличаемся!

Я вздрогнула. Она расстроена. Она злится. Она так не думает.

– Ты обязательно встретишь достойного мужчину, Асоль. Джерад – не Стивен. И, помяни мое слово, это к лучшему.

– Мне не нужен достойный мужчина, мне нужен Джерад! – заорала Асоль, будто я виновата в ее боли. – Убью! Убью эту суку! – Отчаяние уступило гневу. Наркоманы быстро привыкают к эйфории, а Джерад дарил Асоль взрывные эмоции, отказаться от которых она не могла.

– Успокойся. – Я некстати вспомнила визиты в темную комнату стрип-бара. В горле запершило. – Может, проверяет тебя: как ты отреагируешь…

– Нет! – Асоль вытерла блестящие щеки. – Нет. Он не будет с ней. Никогда! – И замотала головой, лихорадочно повторяя: «Никогда».

Давно Джерад сделал все, чтобы разрушить мои отношения со Стивеном. Но какие игры ведет теперь? Упивается чужой болью? Как незнакомец из темной комнаты. Я быстро заморгала. Это точно он. Дура! Побоялась рассказать Стивену. Он вышвырнул бы Джерада из своей жизни, из нашей жизни, и все были бы счастливы. Рэтбоун узнает сегодня. Поверит? Нет? Без разницы! Андерсон перешел все границы.

В спальне снова загремели спецэффекты. Надо позвать Стива. Он должен быть свидетелем происходящего. Должен узнать, какой на самом деле его друг!

– Налей воды, Ари.

Я засуетилась. Ура! Подруге лучше. Она скоро осознает правду, а я буду рядом. Асоль протянула руку, но не успела взять стакан – заиграла музыка из заставки сериала «Как я встретил вашу маму». Веселая мелодия казалась сюрреалистичной в данной ситуации, и Асоль не сразу поняла, что звонит ее телефон. Она шмыгнула носом и ответила:

– Алло…

– Сладкая, куда ты пропала? Выслушай меня…

Я отвернулась. Первый импульс – выхватить телефон и наорать на собеседника. Но я надеялась, Асоль его пошлет.

Я… надеялась зря. Подруга отвечала односложно, невпопад. Говорил в основном Джерад: я слышала его ленивую интонацию и британский акцент, но не могла разобрать слов.

Асоль спрятала телефон в шорты и сказала:

– Он все объяснил. Мне пора.

– Стой. – Я поперхнулась воздухом. – Подожди! Асоль!

Она не слушала. Вскочила с табурета, убежала в коридор.

– Прости, Ари. – Грустно посмотрела, словно за что-то извинялась. За потраченное время? За очередное предательство? – Мне надо идти. – Асоль поправила прическу, одернула майку.

В коридоре я спросила:

– К нему?

– Он хочет увидеть меня. Нам нельзя быть вместе, но… Он хочет меня увидеть. – Ее щеки раскраснелись, улыбка маниакальная. Тон мечтательный: – Он – божество, Ари. Когда-нибудь ты поймешь, о чем я говорю.

И Асоль, пританцовывая, покинула квартиру. Я осталась стоять, оглушенная увиденным. Утерла слезы злости. Или плачу от бессилия?

Битва Джераду проиграна. Он показал, что имеет власть над моей подругой, и вновь посмеялся над «малышкой Ари». Зря я провоцировала его на вечеринке.

Я вернулась в спальню, чтобы рассказать Стивену все: о темной комнате, о клиенте, о моих догадках. Он убьет Джерада! Мокрого места не оставит! Усмехаясь, я не сразу заметила: Стивен выключил телевизор и стоял у комода в полной тишине. Спина чуть сгорблена, плечи напряжены.

– О, ты слышал разговор? – истолковала я его позу. – Теперь согласен? Твой друг – подлый лгун!

– Лгунья ты, Ари.

Стивен повернулся и окинул меня брезгливым взглядом. Зеленые глаза потемнели, словно погасли. Я отступила на шаг.

– Что…

– Невероятно, черт возьми. – Стивен отыскал край постели, рухнул на матрас, уронил голову на ладони. – Какой же я идиот.

– Стив?