Виноградные грезы. Найти и потерять

– Да, конечно. Я ни в коем случае не считаю Джерада виноватым.

– Отлично, – довольно улыбнулся Стив. Он поджал губы, не зная, что еще добавить, потом отвернулся и открыл шкафчик с посудой.

– А ты… – Смелости придал шок от аварии, и я выпалила: – Ты тоже не такой, как в интервью?

Стивен застыл с тарелкой в руках.

– Я пытаюсь быть искренним. – Он обернулся. – Но у меня, как у всех, есть плохие черты характера и слабости. – Пожал плечами. – Я действительно романтик, это правда. В песнях я ни разу не врал.

У меня отлегло от сердца. Я ободряюще кивнула, показывая, что верю. Для меня творчество группы авторитетнее статей в журналах. И интереснее.

– Вот. – Рэтбоун поставил передо мной тарелку. – Осторожнее, готовил сам! – Он рассмеялся и взлохматил волосы. – Яичница, конечно, не очень подходит для ужина, но я не повар, а всего-то певец.

– Спасибо, Стивен.

Он сел напротив и облокотился на стол. Внимательно смотрел, как я ем. Да, чуть пересолил, но съедобно. Мне хотелось о многом его спросить, но Стивен будто выставил невидимую стену. Он был осмотрителен и вежлив. Привычка знаменитостей – не показывать эмоции всем подряд.

– Спасибо, – вновь поблагодарила я, вытирая рот салфеткой, и добавила чуть тише: – Не только за еду.

– За что еще? – напрягся.

– У меня тут нет родных, парень оказался козлом, а ты предложил мне остаться на ночь, – протараторила я, сминая салфетку в кулаке. – Не волнуйся, завтра утром я уйду.

– Что? Нет!

Я удивленно посмотрела на него. Стивен отвернулся и почесал щетину.

– Эм-м… не торопись. Завтра я отвезу тебя в больницу.

– Со мной все хорошо. – Не получилось подавить улыбку. Случайно брошенное слово? Или?.. – В чем дело?

Блеск в его глазах, неловкость в жестах и застенчивость в голосе придали мне уверенности. Грань «звезда-поклонница» стерта.

– Останься, если некуда идти, – выдохнул Стивен. – Ты выглядишь растерянной, хрупкой… И я больше не могу есть яичницу!

Я пропустила легкий смешок, а потом вскинула бровь – серьезно?

– Правда! Мне одиноко, Ари. Я бы завел пса, но его некому кормить, пока я на гастролях.

– Его могу кормить я.

Пришла очередь Стивена удивиться. Мы будто разыгрывали сценку, явно не всерьез.

– А что? Сам напросился. От меня сложно отделаться!

Мы засмеялись.

– Теперь рассказывай, что произошло? – Стивен вмиг стал серьезным. Он внимательно на меня посмотрел, напоминая, что от реальности мне не сбежать.

– Ничего… – Я принялась водить вилкой по пустой тарелке.

– Нет уж, – отнял столовый прибор, – вдруг ты человека убила, а я тебя от полиции прячу.

Я поперхнулась воздухом.

– Что?! Нет! Все просто. Меня предали. – Я прикрыла глаза, сдерживая слезы. – Парень… Он… изменил.

– Прости, что напомнил.

Холодная ладонь накрыла мою. Я не могла сказать, что чувство неприятное. Напротив, очень… хорошо. И неловко. На мне, кроме рубашки и нижнего белья, ничего. Неловкость сменилась горячей волной желания. Стивен Рэтбоун красивый мужчина, мы одни…

– Ты в порядке? – Стив убрал руку. Похоже, и ему не по себе.

Воздух искрился, будто оголенный провод. Я кивнула, гоня прочь опасные мысли. Остынь, Ари. Он не посмотрит на тебя. Стивен добрый человек, он согласился помочь, но его уровень – модели, а не восемнадцатилетние девчонки.

Я стиснула зубы от обиды. Лучше бы я уехала домой с мыслью «судьба когда-нибудь сведет нас», чем получала от него жалость, как к побитой собаке.

– Да, все отлично. Не будем о нем, предатели умирают для меня… – Я вспомнила шутку Стивена про убийство. – В переносном смысле. Еще раз спасибо, вкусно. – И я понесла тарелку к раковине. Смотрела под ноги, чтобы он ничего не понял.

Завтра я уеду. Все закончится, так и не начавшись.

– Я сам! – вызвался Стив, когда я открыла кран.

– Не стоит, я же ела, а не ты, – прозвучало тихо, губы дрожали.

По мне видно: сейчас разрыдаюсь, обманутая собой. Может, у него хобби: приглашать девушек с концертов, а потом издеваться над ними – дарить надежду и забирать? Спал бы он лучше с фанатками, как его друг Джерад Андерсон. Жестоко, но честно.

Стивен забрал из моих рук тарелку.

Отлично! Я сделала шаг в сторону – давай, мой посуду и отправляй меня спать в гостиную, джентльмен. А потом мы заведем пса, и я буду его кормить. Ха-ха-ха.

Но Стивен не двигался, сжимая тарелку. Смотрел на меня. О чем, интересно, он думал?

Вода из крана убегала в трубу. Молчание ощущалось почти физически. Я моргнула, смахнув слезы, и потянулась к губам Стивена. Пусть он оттолкнет меня. Пусть выгонит. Но я вспомнила, как необходимо было Адаму мое тело, и подумала: да, это я могу предложить. Я хотела Стивена и хотела рискнуть. Если ничего не выйдет, я не буду жалеть.

Его губы приоткрылись, а язык настойчиво проник в мой рот. Я прижалась к горячему телу Стива, закинув руки ему на шею. Мы целовались, и я думала о том, насколько это прекрасно.

Тарелка выскользнула из его рук и со звоном разбилась. Я отпрянула, пробормотав извинения. Как стыдно! С горящим лицом я взглянула на него и увидела, как дьявольски пылают зеленые глаза. Он взял мое лицо в ладони и настойчиво поцеловал.

Он. Меня. Поцеловал.

Я запустила пальцы в мягкие локоны на его затылке. Страсть овладела разумом, я не понимала, что происходит, да и не пыталась понять.

Рэтбоун отстранился первым. Выключил кран, собрал шваброй осколки и достал из джинсов сигареты.

– Будешь? – спросил.

– Не курю.