Три желания Мэйв

Мермер не обратил на мой вопрос ни малейшего внимания.

– О-хо-хо, и что велишь мне сделать в следующий раз – покрасить волосы своих товарок в розовый? Испачкать их платья и потоптаться по игрушкам? Тьфу! – Сплюнув на пол, он покачал головой. – Видели бы братья, в каком униженном положении я оказался… Позор мой сравнится лишь с позором тысячи ослов, запряженных в телеги, полные протухших фиг!

– С чем сравнится твой позор? – Я тряхнула головой. Похоже, от долгого заточения в жестяной банке у Мермера протухли мозги. – С тухлыми фигами? С позорными ослами? Все равно ты ничего поделать не можешь, так что устраивайся поудобнее.

Я медленно обошла джинна кругом. Он вращался в воздухе, не сводя с меня глаз, будто я могла каким-то образом нанести ему удар в спину.

Ударить его? Но как? Существо, состоящее из пара? Я замерла… Он вообще плотный? Или это просто дым?

Я ткнула Мермера в татуированное плечо. Палец пронзил серебристо-зеленую кожу насквозь, и та зажглась. Я отдернула руку.

– Зачем это ты сделала? – требовательно поинтересовался Мермер.

– Да так…

Палец был целехонек, совсем не пострадал. Неужели джинн соткан из зачарованного огня? Я мерила шагами подвал и размышляла. Выяснилось уже немало. Как я всегда и думала, у меня только три желания, но надежда все же оставалась. Однако, как только джинн исполнит последнее, он исчезнет, и больше я до него не доберусь. Нужно еще кое-что разведать.

– А ты хотел бы когда-нибудь освободиться из банки? Перестать быть джинном, не исполнять желания?

Мермер усмехнулся в густые белые усы.

– Я хочу этого так же, как ты хочешь смерти.

– Чего-о?

Джинн закатил глаза. А он тот еще актер, оказывается!

– Мой сосуд – моя жизнь и сила. А исполнение желаний – смысл существования. Отбери это все, и я исчезну.

Любопытно.

– А если кто-нибудь пожелает освободить тебя от чар?

– Это не свобода, – нахмурился Мермер. – Это убийство. В любом случае на подобные желания наложен запрет. Они не исполнятся.

– Похоже, правила не так уж просты. Давай-ка проясним. Хозяину дается три желания…

– Любая попытка загадать больше трех желаний обернется для хозяина ужасными бедствиями, – по-акульи свирепо оскалился Мермер. – Видела бы ты, что случилось с тем, кто это сделал…

Запомню. Я старалась не представлять кровавые картины.

– Только три желания, значит. Число не меняется.

– Всего три, на всю жизнь, навсегда.

Я помедлила, размышляя, и наконец кое-что придумала.

– Хочешь сказать, если хозяин загадал одно или два желания, а потом потерял тебя – например, сосуд украли, ведь логично, что другие попытаются его похитить, узнай они… – Я представила Терезу и Томми. – Если бы кто-то стащил банку и стал твоим новым хозяином, а потом настоящий владелец вернул бы…

– Никаких добавочных желаний, – решительно отрезал Мермер. – Только три желания – и все. Если ты меня потеряешь, когда у тебя в запасе останется еще два желания, а потом вернешь – что крайне маловероятно, – то лишь два желания у тебя и останутся. И ничего сверх того.

Черт. Вот тебе и новая идея…

– Это также значит, что ты не можешь передавать джинна приятелям, загадывая желания по кругу до бесконечности. – Мермер язвительно расхохотался. – Такое проделала однажды шайка воров. Все они сошли с ума и поубивали друг друга.

Я содрогнулась. Как это вообще пришло в голову ворам, ведь, как правило, они ребята предусмотрительные?

– Сначала люди искренне убеждены, что сдержат слово, и доверяют товарищам, – продолжал Мермер. – Но когда наступает пора передать меня другому, большинство забывает об обещаниях и стремится урвать свое.

Я обдумала его слова. Похоже на правду.

– Как ни странно, но зачастую те, кого предали, не в восторге от обмана, – ухмыльнулся Мермер и зловеще провел пальцем по горлу.

Я содрогнулась и предпочла вернуться к обсуждению правил.

– Итак, ни один хозяин не в силах вызволить тебя из плена.

– Я не в плену.

– Прекрасно. Нельзя пожелать тебе свободы, поскольку от этого ты погибнешь, так что подобное под запретом.

– Верно, – со скучающим видом зевнул Мермер. – Может, хватит? Загадай желание или оставь меня в покое.

Я всмотрелась в его лоснящееся рыбье лицо.

– Почем мне знать, что ты не врешь? С чего бы я должна верить твоим словам?

Джинн презрительно фыркнул.

– Всегда одно и то же. Каждый раз вопросы. – Он снял серьги и принялся полировать их об чешуйчатый жилет. – Мне запрещено говорить неправду хозяину.

Вот это да… Великолепно!

– Так, значит, каждое твое слово – правда? Тебе запрещено меня обманывать?

– Мне нельзя говорить тебе неправду.

Я снисходительно улыбнулась. Разницу между «говорить неправду» и «обманывать» я прекрасно знала. Придется глаз с Мермера не спускать.

– Если б я мог солгать, зачем мне рассказывать, что я могу исполнить твои желания, и исполнять их на самом деле?

Я засмеялась.

– Здорово подмечено! Ты не сделал бы для меня ничего хорошего, если бы тебя не вынудили. Доброты в тебе нет ни капли.

Джинн нахмурился и энергично отряхнул руки и плечи, словно доброта могла его как-то запятнать.

Мне нужно было выведать еще кое-что, и, судя по характеру Мермера, существовал лишь один верный способ добыть у него информацию – уколоть гордость. Задира есть задира, зеленый или нет.