Молчание золото

– Кэйт прости меня, я дурак, не знаю, что со мной происходит. Я порой чувствую, что какая-то нечистая сила ведёт меня, порой я вижу какие-то тени, какие-то чёрные передвигающиеся предметы, я никогда не хотел тебя обидеть. Все мое отношение к тебе – это глупо, но так я показываю свою любовь.

Он опустился перед ней на колени, положив свою голову к ней на колени.

– Я не знаю почему ты меня все еще любишь, я причиняю тебе столько боли…

Кэйт ничего не сказала, находясь попрежнему под шоком быть запертой. Через пару секунд она ответила..

– Все нормально, все в порядке, я не держу на тебя зла, – гладя его по голове. – Ты знаешь, я тебе все прощу, потому что жизни без тебя я не представляю. Для меня уже радость просто видеть тебя, даже если ты флиртуешь в этот момент с другой.

– Кэйт прости меня.

Он поднял голову и посмотрел прямо ей в глаза. Его глаза были мокрыми, красными. Он приподнялся и поцеловал ее. Его руки стали гладит ее по всему телу, ощущая ее корсет.

– Я уже забыл что на тебе броня, – шутя сказал тот. – Можно я сниму его?

– Можно.

Она сняла его, оголяю после свое тело. Дэн быстро разделся сам, их тела прикоснулись друг к другу и раздался скрежет уже довольно старого дивана. В Кэйт раздалось чувства невероятного стыда, что после всего, она отдаётся ему, прямо здесь на старом диване, и за стеной сидят ее одноклассники. Но она не останавливала себя, наверное выпитый алкоголь взял вверх, сыграли гормоны и подалась волне наслаждения. Сердце билось в такт с его, сердце ликовало, а вот разум Кэйт буйствовал. Она ненавидела себя все больше, за то что никогда не могла сказать ему нет и подчинялась ему во всем, где угодно и как угодно и когда угодно. Он резко встал и быстро приблизился к ее лицу, заставляя открыть рот, как можно шире. Его бёдра стали двигаться быстрее, все глубже и глубже его «друг» проникал в ее гортань, на глазах Кэйт выступили слезы, он доставал до язычка вызывая при этом рвотный рефлекс у Кэйт. И вот оно, то удивительное наслаждение, из его уст раздался громкий вопль. Кэйт сглотнула, едва сдерживая рвотный рефлекс. Она быстро оделась и вышла из комнаты, забегая в ванную, полоская рот. Те двое сидели на кухне и только недоуменно следили за происходящим. Дэн вышел из комнаты счастливый, как-будто только что исполнилось его самое заветное желание, или человек в пустыни, жаждущий воды, наткнулся на оазис. Кэйт вышла из ванны, быстро собрала вещи и ушла, не попрощавшись ни с кем.

– Что ты сделал Дэн? – спросил Алекс.

– В смысле?

– Кэйт убежала, даже не взглянула и ни слова не сказала, она явно была расстроена.

– Нет, я просто кончил ей в рот, наверное сильно глубоко, – иронично сказал тот.

– Дэн я твой друг, но ты осень плохо себя с ней поступаешь.

– Повтори? – сжимая кулак, сказал Дэн.

– То что ты с ней делаешь, врагу не пожелаешь, я бы давно уже дал бы тебе по голове, а она все терпит, потому что дура, любит тебя. Дэн оставь ее в покое.

– Ты мне друг или нет? – спросил тот, слушая его не отводя глаз. – Она будет делать все что я захочу, когда и как захочу, она моя и я никому ее не отдам и не дам в обиду.

– Ты больной? Защити ее от самого себя!

Алекс вышел прочь. Дэн еще некоторое время сидел за столом. Вероника сидела напротив, не говоря ни слова. После он встал, надел штаны и закрыл за собой дверь.

Кэйт сидела на остановке, маршрутка должна вот вот отправиться, она уже заняла место, положив свою школьную сумку. Она сидела на лавочке, наблюдая как разные люди поочерёдно заходят в маршрутку и занимают место. Зашла пожилая женщина, спрашивая сколько стоит проезд, потом зашла мама с ребёнком, потом двое подростков, потом еще кто-то. Кэйт наблюдала как водитель стоял в стороне, куря свою пачку Мальбора. Его лицо было похожее на гармошку, от морщин, руки были сильно загорелыми, чёрными, наверное из-за ежедневной езды. Казалось его ничего и никто не интересует, он должен выполнить свой маршрут, доехать до города, а потом вернуться, потом повторить. Кэйт наблюдала за всем вокруг. У каждого своя жизнь, у каждого свои проблемы. У кого-то может даже нет и выбора, как жить. Водитель должен выполнить свой маршрут туда и обратно дабы принести деньги в семью, мама с ребёнком, должна доехать домой, забирая ребёнка со школы, потом прийти домой, приготовить ужин и прибраться, двое подростков наверное уроки должны сделать – у каждого своё занятие, о котором многие даже и не задумываются. Кэйт сидела и размышляла, что она сама позволила всему случиться, она могла уже много раз сказать нет, поплакаться отцу – все что угодно, но она выбирала молчать и продолжать любить. Любовь не возможно убить. Имеет ли она свой срок годности? Никто не знает. Кэйт по-прежнему спрашивала себя, что еще должно произойти, чтобы она наконец-то разлюбила. Она не знала, но знала она точно, что маршрутка завелась, и ей пора было забегать на своё место. Всему своём время.

Глава 21

Кэйт перешла в одиннадцатый класс, свой последний школьный год. Корсет был снят, состояние её было стабильным. Никакие боли её больше не беспокоили. На прошлой недели, она была счастлива пройти с мамой по магазинам в поисках новой школьной юбки и блузки. Как здорово, что для старшеклассников разрешалось не носить строго форму, разрешалось не носить дурацкую жилетку и девчонкам заменить такую же юбку на что-то более женственное и сексуальное. Многие девочки приходили в школу в ужасно коротких юбках, прикрывающие разве что только ягодицы. Учителя ругались, но они были на пути к выпускному, последний учебный год: школьные и вступительные экзамены в институт. Кэйт уже определилась, что поступит в городской экономический университет, на специальность «бизнес менеджмент». Определилась ли сама Кэйт или это было больше решение её отца? Скорее да. Максимилиан был знаком с ректором, они были давно хорошими друзьями: отец помог как-то институту получить международную степень, после окончания которого можно было бы уезжать за границу. Кэйт повиновалась ни с чем не споря.

За годы её взросления она все больше отдалилась от отца. Его жесткая рука, воспитало в ней неуверенность в своих решениях и неспособность их принятия. Всегда следуя воли отца, его решениям, она никогда не знала, чего хочет сама от своего будущего, кем хочет быть, где хочет работать, хочет ли остаться жить здесь и т.д. Отец никогда и не спрашивал её мнения, молча стуча по столу, что «будет так как я сказал». Кэйт боялась возражать, и еще больше боялась сказать отцу за её отношения с Дэном. Этим летом они снова начали встречаться и поклялись друг другу, что это будет на сей раз надолго, что если будут конфликты они будут их решать, они будут понимать, поддерживать и слушать друг друга. Кэйт была искренне счастлива, как не была ранее. Череда кризиса прошла, Дэн перестал её обижать, никогда не отпускал из его объятий. Казалось что все что было до этого было юношеским непониманием значения слова «отношения», было просто тем, что лучше забыть и никогда не вспоминать. Кэйт искренне верила, что на сей раз, все серьёзно и все сложиться. Ей надо было сделать только одно: рассказать отцу. Дэн давил на нее, ему надоело прятаться; надоело, что Кэйт постоянно придумывает враньё, чтобы остаться у него; надоело, что он должен расставаться с ней за углом, чтоб только никто не видел их вместе. Дэну было больно, но и Кэйт тоже.

Все было в прошлом, все былые обиды, но на душе Кэйт остался осадок, она просила немного времени для их отношениях, чтобы укрепить их, чтобы они как ребёнок созрели, и тогда она хотела привести его в свой дом. Она знала, что её ждёт крах с отцом, с мамой, что они не примут Дэна. Кэйт не была готова к этому, она не была готова потерять все ради Дэна, не смотря на свои чувства. Она боялась будущего, боялась, что вот она рассказала, после собрала вещи и ушла, пришла к Дэну, они поссорились и он выгнал её. Так она рисовала своё будушее с ним. Она любила его, но её мучал страх, сомнения, тревога и будущее, которое было туманным.

Автобус приехал к месту назначения, во второй половине дня. За окном были безграничные, зеленые горы. Их хребет простирался, казалось, на сотни километров и нет ему конца. Кэйт вышла из автобуса, закидывая на спину свой рюкзак. Дэна она вдруг потеряла из вида.

– Мисс Вудд, мы сейчас селимся с гостиницу, будет ли у нас свободное время? – спросил кто-то из толпы.

– Да, послушайте информацию. Сейчас мы все сселимся в гостиницу, это займёт какое-то время, ибо нас много. После – свободное время. Дорога была долгой. Завтра у нас туристическая программа. Все кто желает отправиться в горы и на озёра, внести свои имена на рецепции гостиницы. Всем все понятно?

– Да, – закричали выпускники от радости долгожданной свободы.

Все разбрелись кто куда: кто-то уже нашёл небольшой магазинчик неподалёку и собирал заказы на алкоголь; кто-то стоял на рецепции, знакомясь с развлекательной программой; кто-то устроился по удобнее в номере и захрапел после ночной езды. Кэйт искала глазами Дэна. Она почувствовала лёгкую дрожь в ногах, у неё перехватило дыхание, и на мгновение она замерла. Он стоял вместе с гимназистками и Санни, обсуждая предстоящую сегодня вечером вечеринку. Кэйт была, казалось, лишней в этих дискуссиях, она словно погрузилась в сумерки, внутри её были словно пустые витрины. В ней росло негодование, которое уже плотной чёрной пеленой покрыло все её естество. Ревность мелкой дрожью пронеслась по её телу; всё внутри неё кричало, – это был крик протеста против собственной гибели.

– Дэн можно тебя? – махая ему рукой, просила подойти Кэйт.

– Давай потом, я сейчас занят! – грубо ответил тот.

Кэйт прошла через дверь гостиницы, называя после свое имя и получая ключ от всего номера. Ей хотелось по скорее закрыться от всех, и чтоб как можно быстрее прошли эти выходные. Кэйт не выходила из своей комнаты, слушая за окном, как все веселились, сидя на террасе. Кроме Дэна Кэйт последний год ни с кем не общалась, поэтому компании у неё не было. Она представляла в мыслях его лицо, ироничное, опасное, непостижимое и лишенное чувства вины, но которое она беспамятно любила. За окном веселились все, но Кэйт не видела Дэна. Где же он – спрашивала она себя. В какой-то момент Кэйт надоело сидеть одной, она накинула кофту у спустился вниз, как бы робко и стеснительно она себя не чувствовала.

– О Кэйт? А мы думали, что ты с Дэном, – сказал Санни.

– Я не видела его с момента, как мы приехали. Никто его не видел?

– Я видел его с девчонками из гимназии, – сказал Алекс, слегка убавляя тон.

Кэйт почувствовала себя рассеянно и, наверно первый раз в жизни, равнодушно от того где Дэн и с кем он. Ей вспомнилось её детство и былая детская уверенность, что неважно что она заикалась, она не видела себе ничего несовершенного.

– Кэйт присоединяйся к нам, – сказала Анна. – Может тебе пора открыть глаза и понять кто такой Дэн? Давай гулять, к черту его. Будешь пить? – та протянула ей стакан на половину заполненный водкой.

Кэйт решилась. Она взмахнула кистью правой руки и второй взяла стакан.

– И правильно! Сегодня мы выпускники и гуляем, – закричали все.

Кэйт закрыла глаза и услышал свой давно забитый смех. Это был очень веселый смех. Она поспешно открыла глаза и попросила наполнить стакан еще раз. Она начала вспоминать как часто они с Дэном были близки, теперь это воспоминание оскорбляло её. Она ощущала сожаление, но и надежду, медленно пробуждающая её. Кэйт выпивала один стакан за другим, потом закурила сигарету. Её самообладание несколько пошатнулось, но она была счастлива. Все купались в бассейне, ныряли, доставая до дна ногами, смеялись, веселились – были детьми. Ведь все они провожали свои лучшие годы, когда не было забот кроме уроков, беззаботные вечера, повседневность рабочей жизни и тягости мыслей о собственном будущем.

Ближе к вечеру, Кэйт уже потеряла самообладание. Это была уже не та робкая Кэйт, а уверенная в себе девушка, наделённая таинственной силой, и глядя на неё, остальные ребята замерали от восторга. Она смеялась, плясала; девушка, которая казалось была лишена сексуальность привлекательности, стояла чуть ли не прилично, во весь свой рост, намереваясь сделать прыжок в воду. Её купальник был до боли прост, но его красные бретельки демонстрировали ангельское полуобнажённое тело восторженным взглядами её сверстниками. Она была дерзка, но кокетка; в её глазах виднелось значение, единственное значение, признаваемое всеми, – вызов. Кэйт почувствовала необыкновенное облегчение, взгляды сверстников забавляли её, что подобное она никогда не могла и представить. Можно чувствовать себя поистине легко и непринужденно, лишь когда сознаешь свою значимость, подумала Кэйт.

На часах было уже восемь вечера. Солнце скрылось среди гор. Его зарево ещё простиралось по всему небу огненными красками, не давая дню никак закончиться.

– Так народ, перерыв. Переодеваемся и встречаемся на рецепции. Продолжаем веселье в другом месте, – еле выговаривая слова, в итоге произнёс Санни.

Кэйт вернулась в свой номер, встала под холодный душ. Ей было очень хорошо, пусть и закрывая глаза её качало в разные стороны. Она привела себя в порядок, подкрасив ресницы чёрной тушью, распустив свои каштановые густые волосы, надев платье по-короче, которое она тайком купила, спустилась вниз, где уже постепенно стали собираться ребята. Стоял шум и гам; они смеялись, шутили, но не от выпитого алкоголя, а от счастья быть свободными и, наверное, наконец-то взрослыми. Все дети хотят поскорее стать взрослыми, и взрослея понимают, что они очень сильно поспешили. Через десять минут все собрались внизу, отблески солнца умерли на отдаленных вершин гор и настало время ночи.

После приезда, Дэн отправился вместе с гимназистками осматривать окрестность. Как-то странна для молодого человека, находящегося в отношениях. Но это уже никого не удивляло и даже саму Кэйт.

– Дэн перестань! Ты же встречаешься с Кэйт? – держа его на расстоянии вытянутой руки, сказала одна из них.

– Все равно, я уже с ней не встречаюсь. Мы же когда-то встречались, я знаю, что ты до сих пор любишь меня! – целуя её в шею, простонал Дэн.

– Всё это как-то неправильно.

– Хочу тебя, пошли ко мне в номер.