Перелетная птичка. «Рождение Соловья»

Не знаю, сколько будет слышен вой!
Лишь бы быть вместе с тобой.

На последних словах я запнулась. Песня была похожа на стихи, но я всегда любила их напевать. Пусть они никак не вязались с общепринятыми песнями. Да и сама Нейри их любила. Она постоянно мне говорила, что не важно, какие песни я пою. Главное, чтобы в них чувствовалась душа. Нейри была очень доброй и отзывчивой девушкой. Признаюсь, я взяла у нее всю наивность и мягкость. Я прислонила свою головку к ее. Сестренка нежно обхватила меня.

– Ты очень красиво поешь, сестренка. Я даже немного завидую.

– Не стоит завидовать мне, цыпленок. Ты тоже сможешь так, просто слушай свое сердце.

Я закрыла глаза и уснула рядом с ней. К сожалению, я не заметила, как все это время за нами наблюдал один из командиров Владыки. Услышав мою песню, он теперь знал, что при встрече расскажет своему господину.

* * *

Командир отряда направлялся в каюту к Владыке. Скоро отбой, но у него есть целый час, чтобы рассказать о том, что случилось в каюте у пленниц. Командира не радовало, что какие-то две девушки заинтересовали его господина. Это было его твердое мнение, которое он не изменит. Владыка никогда бы не прогнулся под мнения девушки. Вояка считал, что Владыка слишком часто слушает Сову. Та хоть и верное доверенное лицо, но она слишком часто давала советы, которые шли вразрез с мнением Владыки. Он постучался в дверь, а потом зашел в каюту. Владыка как раз собирался раздеться, чтобы пойти спать. Он снял верх одежды и стоял в штанах. Услышав, что в комнату кто-то вошел, Владыка разозлился. Он только-только хотел лечь спать, и тут в его личную обитель бесцеремонно зашли. Ему не было важно – девушка или парень – он хотел отдохнуть и никаких гостей принимать не хотел.

– Быстро говори, зачем пришел, и уходи! Я устал… И не хочу наказывать своего лучшего солдата за нарушение режима на корабле!

На лице командира нервно заходили желваки. Господин не разбрасывался словами. Если он заговорил о наказании, он непременно претворит его в жизнь. Но вояка был уже прожженным мужчиной. Он много раз находился в плену. Много раз выходил живым. И много раз претерпевал пытки. Он думал, что если и получит наказание от господина, то не упадет лицом в грязь. Вояка не любил Феллу и Нейри. С самой первой встречи, когда он участвовал в их поимке, эти две девахи заставили его помучиться с поисками. А он, как правило, не любил сюсюкаться с пленницами. Даже сейчас он желал избавиться от них. Вот и пришел к господину, чтобы тот передумал оставить их у себя. Слух о том, что Фелла стала служанкой господина, уже распространился по всему кораблю. Командир посчитал, что из-за красивого голоса девушки в борделе ей назначат хорошую цену. Солдат стоял по стойке смирно и прятал руки за спиной. Клеймо сокола на его запястье сильно чесалось. Но он терпел неприятно зудящее чувство.

– Господин, у меня есть кое-что, что вас заинтересует. Я понимаю, что за свое личное мнение вы можете строго наказать меня. Однако я хочу, чтобы вы выслушали меня. Это очень важно!

– Быстрее можешь?

– Так вот. Эти девушки – я не думаю, что они послужат вам в качестве служанок. Одна из них – довольно сносная служанка, другая – слишком мала. За них отвалят приличную сумму, и вы не останетесь не у дел. Тем более что у старшей хороший голос. Она красиво поет. А вы знаете, что в борделях сейчас дефицит певиц.

Владыка поднял свой любимый кинжал со стола и покрутил его в руках. Заходящее солнце послало последний лучик в окно каюты. Свет, столкнувшись с лезвием, заставил оружие откинуть небольшую тусклую радугу на поверхность стола. Лезвие кинжала было узким, тонким и легким на подъем. Именно этот кинжал он хотел отдать Фелле, чтобы та смогла хотя бы защититься от мужчин, которые могут пристать к ней. Судя по всему, он использует этот кинжал, дабы потренироваться в меткости. А в качестве мишени использует своего верного командира. Его мнение сейчас было «ни к селу, ни к городу». Он все решил, и его слово никто не мог оспорить. Тем более что пакт, который был заключен между ним и Феллой, никто не мог оспорить, кроме нее и его. Для Феллы это был первый день в качестве служанки, и она сама сказала, что никогда не работала по дому. Что Владыка ей и простил. А ее перебинтованный сегодня палец доказывал, что та хоть и не знала, как делаются дела в качестве служанки, но она, по крайней мере, старается что-то делать. Резко повернувшись к своему солдату, мужчина метнул кинжал в его сторону. Командир стоял твердо. Лезвие пролетело мимо него, но задело его щеку. Из свежей раны начала идти кровь. Вояка даже не дернулся, только сглотнул слюну. Понимал, что еще бы чуть-чуть – и он остался бы без глаза. Кинжал, ударившись о железную прошивку корабля, отлетел на пол.

– Господин…

– Не думай об этом… Я просто разминался. Однако твои слова оскорбляют мой слух. Если бы ты разозлил меня еще больше, то не ушел живым.

– Вы не можете меня убить, сэр! Я вам служу уже очень давно!

– Знаю. Но ты, как и все, должен понимать, что мои решения не оспоримы. Только я могу изменить их. Мой пакт с пленницами был моим личным делом. Вы имеете право высказываться между собой, но не в моем присутствии. Что делать с ними – решаю только я!

– Господин, я просто боюсь, что солдаты могут начать бунт. Вы ведь всегда продавали всех девушек в публичные дома, никто еще не удостоился быть принятой вами. Остальные солдаты могут понять, что вы слишком смягчились, и может подняться бунт!

Владыка усмехнулся, положив одну ногу на стол и нагло заняв собственный стул. Он скрестил руки и чуть злобно смотрел на своего командира.

– Не говори того, чего на самом деле нет. Если мои солдаты сомневаются в моей жестокости, я с легкостью докажу им обратное. И поверь: вам не понравится то, что я с вами сделаю. Мне надоело выслушивать разные советы за сегодня. Я принимаю во внимание их все. Но твой совет идет наперекор моим принципам. Прошу: в следующий раз держи свое мнение при себе!

Командир послушно опустил голову. Это был извиняющийся поклон. Владыка не оценил его попытку примирения; он, как и всегда, уткнулся в свежий указ, что принесла сегодня Сова. Владыка никогда не покидал родного острова без большой кипы бумаг. Путешествие помогало ему не только смотреть, как живет простой народ, но и так же у него было время разбираться с бумажными делами и реформами. Смотря на документ, Владыка проговорил все еще склоняющемуся голову солдату:

– Если ты говоришь правду про талант Феллы к пению, я подумаю над тем, чтобы передать свои извинения. Но берегись, если ты обманул меня!

– Я никогда не обманывал вас, господин!

– Как скажешь. А теперь уйди! Я хочу отдохнуть!

– Спокойной ночи, Владыка!

Солдат вышел из каюты. Ему казалось, что он постарел на целый десяток лет. Ему никогда не было так страшно. Повезло, что отделался только испугом. А ведь могло бы закончиться не так радужно для него, не промахнись Владыка кинжалом. Как бы он не был против двух пленниц, просто так вывести их из игры не получится. Ему нужны были сподвижники. А пока придется терпеть их присутствие рядом с Владыкой.

* * *

Солнце село за горизонт. Я проснулась и не ожидала, что уже так поздно. Нейри тихо посапывала на кровати. А я лежала рядом с ней, даже не переоделась в сорочку, что дала мне Сова. Платье было помятым. Широкая бархатная юбка свободного кроя слегка утяжеляла меня. Да и сам бархат слегка загрязнился. Попыталась отряхнуться, но мелкие ворсинки остались на кайме юбки. Я хотела выругаться, но боялась, что Нейри проснется от моего возгласа. Посмотрев в окно, увидела, что погода этой ночью спокойная. Захотелось пройтись по палубе. Особенно после душной каюты. Я осторожно вышла из комнаты и поплелась наверх. Тихо, если не считать громогласных храпов мужчин. Типичные парни – подрались, напились, домогались ее, а потом – на боковую и спать! Причем спали так громогласно, что могли и медведя разбудить. Внутренне проворчав, я поднялась на лестнице наверх. Мне пришлось идти на цыпочках, ведь я шла напротив каюты Владыки. Еще не хватало и его разбудить до кучи. Двумя руками держась за перила, я поднялась на борт корабля. Свежий воздух. Хорошо, особенно после продолжительного дня плавания. Руки только замерзали. Ничего, это пустяки. Не промерзну, тем более что я давно привыкла к вечерней и утренней прохладе. Гладь воды была спокойная, только редкие небольшие волны бились о железный борт корабля. Жалко только, что присесть некуда. Рукой погладила поверхность борта. Ладонь ощутила холодную влагу, на пальчиках остались капли воды. Я прогулялась от носа корабля до самого конца. Остановилась у борта, который упирался мне в живот. Я посмотрела вниз. Стало чуть страшно, и я слегка отошла от борта, Небо сегодня выдалось не звездным. Я с трудом могла найти, по меньшей мере, лишь пять звезд. А луны так вообще не было видно. Думала, что это из-за освещения на корабле. Только электрические лампы помогали мне ориентироваться на нем. Я медленно прогуливалась туда-сюда. Размышляла, но тут услышала твердые звуки шагов у себя за спиной. Не ожидала, что кто-то кроме меня не будет спать. На палубу вышел мужчина. Я уже догадалась, кто это был. Знакомая походка, внешность, одежда. Это был Владыка. Он тоже не ожидал меня тут увидеть. Выражение его лица не изменилось. А я думала, что он сможет смягчиться при виде меня. Наивная, и почему я все еще верю, что в нем есть что-то хорошее? Рубашка у него была наполовину спущена. Свет на борту оставлял глянец на его кожаных штанах. Он не собирался подходить близко ко мне, только и делал, что наблюдал за мной. Как же это раздражало! Я чувствовала себя как кусок интерьера, который он видит каждый день! Злость все больше нарастала во мне. Он думал, что я не человек и не имею права хотя бы пройтись!

– Почему не в каюте? – послышался голос у меня за спиной. Он был недалеко от меня, так что я могла слышать каждую его нотку недовольства.

– Мне нужна причина, чтобы прогуляться по кораблю?

– Забываешь о том, кто здесь хозяин! Тебе повезло, что встретила меня. Будь то другой солдат из моей свиты, ты бы не вернулась в каюту девственницей. Порой я думаю, что лучше бы оставил тебя в клетке!

Эти слова заставили меня возненавидеть его еще больше. Теперь мне казалось, что он воспринимает меня как животное. Я кулаком слегка постучала по борту и повернулась к нему. Твердой походкой я подошла к нему и посмотрела в глаза. И вот теперь я смогла увидеть в его глазах хоть маленькую каплю удивления: еще ни одна девушка не позволяла себе такого! У Владыки дернулась рука. Что он хотел сделать? Ударить? Так я ему ударила в ответ:

– Вы считаете, что меня можно держать в клетке словно зверя! Я – живой человек, у меня тоже есть чувства, у меня есть сердце. Я имею право, чтобы со мной обращались по-человечески!

Владыка выгнул бровь и оценивающе смотрел на мое тело. Его язык прошелся по зубам. Я заметила это по закрытому рту. Было заметно, как язык прошелся по рту, его губы говорили об этом. Он встал прямо. Я и забыла нашу большую разницу в росте и теле. Такая маленькая хрупкая девушка выглядела спицей на его фоне. Мой взгляд упал на его грудь. Вся в шрамах, где сильно выделялось клеймо ворона на правой стороне. Его шею обрамляла цепочка, которая придерживала странный на вид кулон, очень похожий на монету. Посмотрев наверх, заметила, что он носит странную сережку на все ухо. Название я не знала. Сережка напоминала летучих мышей. Мужчина ничего не сказал мне. А я все продолжала бесцеремонно рассматривать его тело. Казалось, ему нравится такое внимание к себе. Я поторопилась разорвать напряжение между нами. Я отошла от него на пару шагов. Осторожно сказала:

– Мне это только кажется, или вы сами хотите, чтобы я физически принадлежала вам?

Он поднял обе брови верх и тяжело вздохнул:

– К твоему счастью, я не изверг, что насилует девушек, когда ему заблагорассудится. Если девушка благоразумна, она не полезет ко мне в постель. Именно таких я и уважаю. Твой вопрос дал мне понять, что ты не совсем понимаешь мужчин. Большинство из нас не всегда интересует секс с девушками. А вот вы… Считаете, что можете завоевать благосклонность, если отдадите свою невинность или тело. Сколько я таких знал! Все они пустышки… Надеюсь, что ты не одна из таких.

– Вы тоже судите о нас лишь по обложке! Вы когда-нибудь задумывались, что чувствует униженная вами женщина?!

– А кого ты называешь униженными женщинами?

– Например, тех, кого вы продавали в бордели!

Мужчина громко рассмеялся. Он явно не понимал, почему я защищаю женщин. От его смеха накипала ярость. Руки так и чесались, чтобы ударить его.

– Ты серьезно?.. Дорогая моя, ты поменяешь свое представление о женщинах, когда узнаешь, что они вообще-то получают кайф, когда их насилуют.

Я не смогла выдержать. Хоть я и ненавидела себя, что родилась девушкой, хоть и питала презрение к собственному полу, но внутри меня что-то да и говорило: «Нельзя так поступать с девушками! Это неправильно!» Мой внутренний революционер так и кричал мне глубоко в моем сердце. Девушки… Хорошие девушки не заслужили такого отношения к себе! Мужчины делают все, чтобы приручить нас. Да, мы были не правы, что захотели получить власть. Только это не дает права мужчинам использовать нас как игрушки в своих развлечениях. Я ударила Владыку по щеке. Пусть я и получу наказание, что подняла на него руку. Пусть делает все что хочет со мной. Но я никогда не дам ему оскорблять женщин!

– Ты отвратителен! Вы только и можете, что управлять нашими жизнями как вы захотите!

Он не стал ловить мою руку и принял удар на себя. Пальцами он прикоснулся к своей щеке. В его глазах полыхал огонь. Я испугалась и снова отошла от него на шаг. Все правильно говорят, что девушки сначала делают, а потом думают. Рука после удара сильно дрожала. Ненависть все еще бушевала во мне, слившись с испугом. Он снова выпрямился. Теперь его тело нависало надо мной как скала. Схватив меня за руку, он прижал меня к небольшой железной стене, дверь в которой вела в трюм. Его шипящий голос змеей проникал в мое сознание. Я слегка простонала от боли. Его ладонь была намного больше моей. Мне не сдвинуться и не ударить его.

– Ты хоть понимаешь, кого ты ударила?! Не зли меня, Фелла! В гневе я ужасен!

Моя вторая рука соединилась с первой в кандалах его ладони. Другой рукой он провел по моей ноге, на мгновение остановившись на бедре. Сердце начало отплясывать чечетку. Пожалела, что я притронулась к нему. Мало того что притронулась, так и ударила его. Я чувствовала его дыхание на своей шее. Горячее и в то же время странно возбуждающее. Его сердце было спокойным, словно он это не впервые делает. Моя грудь прижималась к холодной стали. Из глаз начали течь слезы. А его пальцы медленно тянулись наверх к нижнему белью. Двинуться я не могла, он меня словно припечатал. Жалела, что мое платье не было таким длинным и закрытым. Его сильные руки заставляли меня поддаваться ему. Только я этого не желала. Я чувствовала его сильную твердую плоть, и страх перерастал в панику. Его пальцы отодвинули край моих трусиков. И тут я уже не выдержала, я стала его умолять:

– Прошу вас, не надо… Умоляю, отпустите!..

Мой голос срывался на плач. Когда он услышал мои мольбы, то ему пришлось остановиться. Я была рада, что он отпустил меня. Но только сам Владыка, кажется, разочаровался. Когда он опустил мои руки и отошел от меня на пару шагов, я бессильно скатилась по стене. Голос смешивался с моими рыданиями. Если бы я не умоляла его остановиться, то лишилась бы девичьей чистоты, которую так сильно берегла. Владыка навис надо мной. Я не смела даже на него глаза поднять. Они были залиты слезами. Глухой голос достиг моего сознания:

– Уходи! Пока я не набросился на тебя! Ты же ведь не хочешь быть изнасилованной на грязной палубе!