Иринкино счастье

Девочка подошла к постели и сосредоточенно всмотрелась в свою куклу…

«Нет, все так… так, она не ошибается!..» Улыбающееся, румяное лицо куклы по-прежнему сохраняло выражение вербного херувима и безмятежно глядело лазурными глазками.

– Машутка! – проговорила вдруг девочка, резко отворяя дверь в кухню. – Машутка, иди сюда!

Машутка была дочерью кухарки, четырехлетняя толстенькая кубышка, отличавшаяся необычайными разрушительными способностями, вследствие чего она вечно ходила заплаканная, так как ее постоянно кто-нибудь за что-нибудь бранил.

– Машутка, иди сюда!

Машутка выбросила осколки только что разбитой ею чашки и, очень довольная, что на этот раз матери не оказалось на кухне, заспешила на коротеньких ножках к Иринке.

– Машутка, возьми Надю, ты можешь играть с нею! – решительно проговорила Иринка, передавая куклу ребенку. – Только унеси ее поскорее отсюда, я не хочу ее больше видеть!

– А мамка не выпорет? – усомнился ребенок, не веря своему счастью и не осмеливаясь дотронуться до нарядной куклы, предмета ее давнего и тайного вожделения.

– Не выпорет, не выпорет, – успокаивала Иринка. – Я скажу, что сама дала, бери скорей и уходи!

– Машутка сломает Надю, Иринка не выпорет Машутку? – снова спросила кубышка.

– Нет, нет, ничего тебе не будет, только уходи, пожалуйста!

Иринка чуть не насильно сунула куклу в руки Машутке и, осторожно отстранив девочку, быстро захлопнула перед нею дверь своей комнаты.

Ей стало вдруг невыразимо тяжело; она бросилась на постель, где только что лежала ее Надя, уткнулась в подушку и горько заплакала.

Машутка постояла с минуту перед закрытой дверью детской, но, убедившись, что действительно никто не собирается отнимать у нее куклу, крепко схватила ее обеими руками и, очень довольная таким неожиданным чудным подарком, быстро ретировалась с ним за печку.

Девочка благоразумно решила, что в этом укромном уголке ее все-таки не так-то легко найдут, а потому, если и выпорют (в чем она, впрочем, нисколько не сомневалась), то выпорют не сейчас, а до тех пор она еще успеет насладиться новой игрушкой.

Несколькими минутами позднее Ульяна, Машуткина мать, вернувшись из прачечной, была очень удивлена, не найдя в кухне своей дочери.

«Видно, притомилась и заснула где-нибудь в углу», – решила Ульяна и спокойно принялась чистить к ужину рыбу.

Но Машутка и не думала спать: она по-прежнему сидела за печкой и была поглощена своим новым занятием. Неразлучный товарищ ее, Васька, большой серый кот, свернулся клубочком у ног девочки и тихонько мурлыкал, но сегодня ей было не до него, она была занята очень серьезным делом.

На коленях у Машутки лежала красавица Надя, и девочка, вооружившись толстою шпилькой, которую нашла тут же за печкой, самым старательным образом выковыривала глаза несчастной кукле – Машутка никак не могла понять, как это Надя сама подымает и опускает веки.

– Наверное, там внутри кто-нибудь ей глазки за веревочку тянет! Нужно бы посмотреть, что там у нее внутри.

Она была убеждена, что для этого ей стоит только проковырять малюсенькую-малюсенькую дырочку, и тогда она сразу поймет, в чем дело, и увидит, что скрывается внутри куклы.

– Вот подожди, подожди, сам увидишь! – деловито замечала она, обращаясь к коту, но Василий не выражал ни малейшего любопытства. Умудренный долгим опытом, старый кот заранее предвидел, чем все это кончится, и был прав: новая затея девочки окончилась весьма плачевно она так долго и так усердно сверлила голову куклы, что наконец оба глаза провалились внутрь головки и красавица Надя ослепла.

Машутка была поражена.

Она никак не ожидала такого результата и серьезно перепугалась.

«Ну, значит, порки не миновать!» – подумала она.

Вместо прежних голубых глаз два больших темных отверстия зловеще смотрели на не в меру любознательную Машутку.

Она попробовала просунуть внутрь толстенький дрожащий пальчик, надеясь как-нибудь подцепить провалившиеся глаза куклы и снова водворить их на место, но, разумеется, ничего не вышло.

Машутка растерянно поглядела на Ваську, потом на куклу, потом опять на Ваську и вдруг громко и отчаянно разревелась. Все равно уж, если пропадать, так лучше разом, пусть слышат!

– Ах, батюшки, да никак это моя Машутка за печкой! – удивилась Ульяна. – И где ее только, прости Господи, нелегкая носит, в самый-то что ни на есть грязный и темный угол затесалась! Не я буду, коли девчонка там опять чего-нибудь не нашкодила, недаром так долго молчала!

Ульяна довольно бесцеремонно вытащила из-за печки измазанную сажей и копотью Машутку и только открыла рот, чтобы как следует отчитать грязнулю, как из рук девочки выпала на пол изувеченная кукла Иринки, не менее грязная, чем сама Машутка.

Ульяна так и ахнула.

В эту минуту она, наверное, перепугалась не менее самой Машутки.

– Ох ты доля, доля моя несчастная! – завопила в отчаянии кухарка. – Пропала моя головушка, что-то теперь нам от барыни будет?! Не дите ты мне родное, а убыток один, как есть убыток!

Машутка принялась реветь еще громче.

– Чего орешь без памяти?! – накинулась на нее Ульяна. – Я те заткну глотку, вот подожди у меня, будешь знать, как чужие игрушки таскать да портить!

И кухарка, быстро выдернув из веника несколько сухих прутьев березы, приподняла сзади рубашонку бедной кубышки и собиралась уже на этот раз серьезно и как следует отстегать ее. Но тут дверь в кухню из детской отворилась и на пороге показалась бледная, взволнованная Иринка.

– Ульяна, не трогай Машутку! – громко проговорила она. – Она не виновата, я сама дала ей Надю!

– Сама? – усомнилась кухарка, недоверчиво покачав головой. – Да полно вам, барышня, ни в жисть не поверю, что сама, да нешто возможно такую-то куклу да вдруг ей давать! Известное дело, вечная вы заступница, только балуете дрянную девчонку, выпороть ее следует, тогда бы и помнила впредь, как чужие вещи таскать.

Кухарка опять было принялась за розги.

Но Машутка со всех ног бросилась к Иринке, уцепилась за ее платье и начала жалобно всхлипывать.

Иринка заслонила собою ребенка и еще раз громко и отчетливо повторила:

– Машутка говорит правду, она не виновата, я сама дала куклу!

– Ты дала сама? – послышался вдруг строгий голос за нею, и Дарья Михайловна, незаметно вошедшая в кухню, теперь с изумлением остановилась перед девочкой.

– Да, сама! – тихонько повторила Иринка, краснея. Дарья Михайловна положительно больше не узнавала ее.

– Ульяна! – проговорила она серьезно. – Я не позволяю бить Машутку, она маленькая и действительно ни в чем не виновата. Наказана будет одна Иринка!

Дарья Михайловна подняла с полу несчастную куклу и, полная искреннего негодования, вышла из кухни.

Иринка с виноватым видом медленно последовала за нею.

Было решено, что в наказание она не пойдет на другой день на шоколад к Субботиным.

– Можешь сидеть одна дома, если ты такая скверная девчонка! – объявила Дарья Михайловна и, очень недовольная дочерью, ушла к себе в комнату.

Иринка покорно выслушала приговор матери.