Интернет по ту сторону цифр. Сборник статей конференции

В данной статье будет рассмотрено функционирование онлайн-паблика «MGDN Магадан» в социальной сети Вконтакте с момента ее основания в 2012 г. по май 2017 г. Паблик объединяет людей, интересующихся российским городом Магаданом и живущих при этом в разных местах ? не только в Магаданской обл., но и за её пределами[39 - Региональная принадлежность подписчиков определялась посредством фильтрации по городу при поиске по подписчикам группы; случае Магаданской обл. в фильтре использовались названия не только Магадана, но и всех существующих поселков.] (см. рис. 1 в следующем разделе). Мы проанализируем специфику тех контекстов, в которых различие магаданец/не-магаданец становится очевидным, и покажем её историческую основу.

Основным методом исследования была избрана виртуальная этнография[40 - Hine, C. (2000) Virtual Ethnography. Sage.], в данном случае реализованная в виде наблюдения за контентом и пользовательским поведением. Оно включало полиитерационный мониторинг постов и комментариев в паблике посредством регулярных визитов. В ходе первой итерации был составлен список встречающихся в паблике тем; в ходе второй и последующих итераций сохранялись ссылки на отдельные, наиболее показательные с точки зрения полноты раскрытия темы посты, ? в соответствии со списком выделенных тем и указанием специфики комментариев к постам.

Социально-демографическая структура паблика и её динамика

Анализ социально-демографической структуры аудитории проводился тремя синхронными срезами ? в апреле 2015, ноябре 2016 и мае 2017 гг. Выбор сроков для срезов при этом был обусловлен внешними причинами, не связанными с динамикой коммуникации внутри сообщества или событиями в г. Магадане. Произведенные нами срезы позволяют увидеть изменения в структуре аудитории: одним из самых значимых из них за время наблюдения стало сокращение доли активных профилей при поиске в паблике (с 93% до 85%).

Аудитория паблика представлена молодыми женщинами и мужчинами до 35 лет, большая часть которых живёт за пределами Магаданской обл. (см. рис. 1, 2, 3). Наиболее важное изменение в динамике структуры аудитории коснулось ее возрастного состава. За время наблюдения она несколько повзрослела: доля молодёжи до 35 лет сократилась с 88% до 82%, а доля несовершеннолетних уменьшилась вполовину. Эти изменения произошли, главным образом, за счёт подписчиков, живущих вне области: доля молодежи и школьников среди жителей Магаданской обл. остаётся самой высокой. На жителей других краев сегодня приходится более 60% аудитории паблика; при этом их доля имеет слабо выраженную тенденцию к росту.

Итак, в структуре аудитории можно выделить две группы ? живущих сейчас в Магаданской обл. («магаданцев»), и за ее пределами («не-магаданцев»), ? при значительном преобладании вторых. Поэтому по социально-демографической структуре паблик может быть охарактеризован как «диаспоральный».

Рис. 1. Региональная структура аудитории паблика «MGDN Магадан»

Рис. 2. Гендерная структура аудитории паблика «MGDN Магадан»

Рис. 3. Доля молодёжи в возрастной структуре паблика «MGDN Магадан»

Контент и его динамика

Исследования демонстрируют различия в контенте диаспоральных ресурсов различных типов. Русскоязычные диаспоры в целом ряде городов США в эпоху до Web 2.0 использовали сайты, объединявшие два типа контента[41 - Деление на «технический» и «культурный» контент заимствовано из статьи: Sapienza, F. «Nurturing Translocal Communication: Russian Immigrants on the World Wide Web»] ? «технический» (практические материалы для облегчения адаптации на новом месте) и «культурный» (позволяющие ощутить причастность русской культуре ? от новостей до кулинарных рецептов и произведений искусства)[42 - Sapienza, F. (2001) «Nurturing Translocal Communication: Russian Immigrants on the World Wide Web», Technical Communication, 4 (48): 435—448.]. Представители китайской диаспоры в Лондоне в конце 2000-х потребляли контент разного типа на разных онлайн-ресурсах: «культурный» ? на китайских сайтах и в Youtube, а также на порталах, предназначенных для китайцев, живущих за рубежом; «технический» ? в онлайн-группах в социальных сетях, привязанных к месту проживания[43 - Kang, T. (2009) «Homeland Re-Territorialized», Information, Communication & Society, 3 (12): 326—343.]. Примечательно здесь использование разных онлайн-ресурсов для решения разных задач и особенно ? то, что географические онлайн-группы в соц. сетях выбирались как средство решения практических задач адаптации.

«MGDN Магадан» используется иначе. В настоящее время[44 - Данные о частоте публикацией приводятся за период с 19.03.2017 по 19.05.2017.] паблик содержит актуальный контент, который согласно классификации Ф. Сапиенцы может быть отнесён к «культурному». «Стена» группы заполнена ежедневными публикациями внутригородских новостей, взятых из локальных СМИ и дополненных авторскими иллюстрациями (модератор паблика ? дизайнер), а также фотографий колымских пейзажей из Instagram. Кроме того, иногда публикуются объявления о городских мероприятиях (6 постов за 2 мес.), объявления по запросу подписчиков (4 поста за 2 мес., из них 3 адресованы нынешним жителям города), фотографии города в сопровождении музыкальной композиции (3 поста за 2 мес.), краткие исторические экскурсы и старые фотографии Магадана (2 поста за 2 мес., оба приурочены к майским праздникам), фотографии магаданских ценников (1 пост за 2 месяца). Фотоальбомы и видеозаписи были созданы в основном в 2012—2013 гг., и в последующие годы обновлялись редко. Самые комментируемые и собравшие наиболее количество «лайков» ? «Любимые улицы» и «Типичный Магаданец» (мемы о городе).

Анализ информационного наполнения паблика за 5 лет его существования показывает, что «культурный» контент в нем всегда превалировал, хотя его содержательные подтипы и формы представления со временем и менялись. Период экспериментов пришелся на первые 1,5 года существования паблика: постоянно появлялись новые рубрики, делался упор на интерактивность (регулярно проводились опросы, тесты на локальное знание). Сегодня «творческий» контент (мемы, цитаты о городе, местный сленг, опросы и тесты, любительские стихотворения, рубрики «Давайте похлопаем» и «Юмор») исчез почти полностью (см. примеры на рис. 4). Единственный «творческий» контент (в юмористической форме) сейчас представлен в иллюстрации к новости (рис. 5). Значительно сократилась доля исторической информации о Магадане: созданные для этого рубрики «Интересности от Александра Крылова», «Известные люди», «Интересные факты», «Интересное» более не существуют, но соответствующие материалы изредка публикуются. Очевидно, контент эволюционировал в сторону актуального материала с привязкой к происходящим в городе событиям.

Специальные онлайн-ресурсы для мигрантов с «культурным» контентом ? не редкость. Основная их цель ? поддерживать чувство контакта с «родиной». Специфика «MGDN Магадан» заключается, во-первых, в использовании интерактивного формата онлайн-группы в социальной сети, а во-вторых, в том, что весь его наличный «культурный» (с точки зрения не-магаданцев) контент – это «технический» контент магаданцев.

Рис. 4. Примеры мемов и цитат о Магадане (2012—2013 гг.)

Рис. 5. Пример юмористической иллюстрации к новости (2017 г.)[45 - См.: [https://vk.com/wall-38836455_30663].]

Поведение подписчиков

Далее мы покажем, что различие между магаданцами и не-магаданцами можно проследить при наблюдении за их поведением онлайн, т.е. за тем, как инициируются и комментируются темы. Значение при этом имеет не реальная географическая принадлежность автора поста или комментария, а позиционирование себя как находящегося внутри или за пределами области. Анализ касается поведения подписчиков за все время существования паблика.

«Технический» контент магаданцев, т.е. информация, предназначенная для решения практических задач внутри Магаданской обл., имеет первостепенное значение: темы, инициируемые магаданцами, часто помещаются на стене ? в основном это просьбы о помощи (например, сбор средств на операцию[46 - См.: [https://vk.com/wall-38836455_30733].]), обращения к официальным лицам с требованием решить городскую проблему[47 - См.: [https://vk.com/wall-38836455_30464].], объявления и фото- и видеоотчёты о городских мероприятиях[48 - См., напр.: [https://vk.com/wall-38836455_30706], [https://vk.com/wall-38836455_30606].]. Однако не любой «технический» контент магаданцев находит себе место в постах или комментариях паблика: показательно отсутствие обращений, связанных с переездом из города, ? например, за советом при планировании миграции[49 - Благодарю за вопрос об этом анонимного комментатора на конференции «Интернет за пределами цифр», где статья была представлена в виде доклада.]. Парный ему «технический контент» не-магаданцев, касающийся возможного переезда в город, на странице при этом присутствует[50 - См.: [https://vk.com/wall-38836455_14738].].

Темы, инициируемые не-магаданцами, появляются в основном в комментариях и включают в себя просьбы сфотографировать какой-либо значимый объект либо, реже, вопросы вроде «кто жил в этом районе или доме в N-ные годы». Единственный тип контента не-магаданцев, изредка появляющийся на «стене», ? это фотографии, явно снятые в другом месте и вызвавшие у автора ассоциацию с городом или с городскими объектами[51 - См.: [https://vk.com/wall-38836455_18032], [https://vk.com/wall-38836455_30458].] либо содержащие отсылку к Магадану[52 - См., напр.: [https://vk.com/wall-38836455_6016], [https://vk.com/wall-38836455_18413].].

Магаданцы комментируют главным образом посты с городскими новостями, с информацией о ценах, тратах, деньгах, а также о различных рейтингах, и стремятся донести правду о том, как на самом деле обстоят дела. Фотографии города и области практически ими не комментируются. Не-магаданцы, напротив, чаще комментируют фотопейзажи, выражая при этом свои чувства к городу: «скучаю», «родина моя», «хочу вернуться», «я здесь жила» и т.д.. Кроме того, в комментариях к постам и фотографиям они иногда делятся рассказами о реакциях на их магаданское происхождение.

Магаданская/не-магаданская принадлежность пишущих актуализируется в комментариях к постам, посвященным погоде и ценам на продукты, интернет, мобильную связь и авиабилеты, а также при сравнении жизни в Магадане и в других регионах. Возникающие при этом конфликты проходят не по линии магаданец/не-магаданец, а по линии критик/защитник Колымы[53 - См., напр.: [https://vk.com/wall-38836455_17540], [https://vk.com/wall-38836455_16976], [https://vk.com/wall-38836455_17194], [https://vk.com/wall-38836455_17540].]. В этих конфликтах примечательны аргументы, направленные исключительно на магаданцев: им предлагается что-нибудь сделать со своим недовольством. Встречный аргумент не-магаданцам ? «не лезть не в своё дело» ? отсутствует. Это важно, поскольку тем самым признаётся право не живущих в области людей оценивать происходящее там и быть причастными его жизни.

Транслокальность Магадана как продукт его истории

Итак, паблик является интерактивным ресурсом с городскими новостями, объединяющим живущих и не живущих в области людей; это различие в нем регулярно воспроизводится и работает как техника производства локальности[54 - Appadurai, A. (1995) «The Production of Locality», in Fardon, R. (ed.) Counterworks. Managing the Diversity of Knowledge, p. 204—225. Routledge.]. Согласно А. Аппадураи, локальность ? это свойство социальной жизни исторически оформившихся «соседств» (neighborhoods). Поскольку локальность создаётся «структурой чувствования» (structure of feeling) людей, объединенных «соседством», для её производства гораздо важнее технологии коммуникации, чем географическое положение. Транслокальность ? это локальность возникших благодаря новым технологиям коммуникации «виртуальных соседств».

В случае Магаданской обл. основы «виртуального соседства» были заложены самой историей освоения территории. В 1930-1950-е гг. Колыма[55 - Слова «Колыма» и «Магадан», «Магаданская область» используются как синонимы самими жителями региона.] осваивалась собранными из разных концов страны заключёнными ГУЛАГа. Освободившиеся и вернувшиеся на «материк» после реабилитации бывшие политические заключённые были носителями особой «колымской» идентичности и сохраняли тесные контакты друг с другом[56 - Почепцов В. «Колымское землячество»: проблема формирования идентичности политических заключенных (на материале мемуаров Зои Дмитриевны Марченко) // Laboratorium. 2015. Т. 7. №1. С. 136—146.]. Именно территориальная стигма, вероятно, и подтолкнула выпускников Магаданских школ, оказавшихся в Москве в 1950-е, объединиться, заложив традицию ежегодных встреч у Большого театра[57 - Старков А. «Северное притяжение»: Рассказ о магаданском землячестве // Вечерний Магадан. [http://vmagadan.ru/index.php?newsid=514].]. В 1960—1980-х гг. людей на Колыму рекрутировали, проводя особую «северную» политику (повышенные зарплаты, долгие отпуска, ранний выход на пенсию). Часто отъезд на заработки рассматривался как временный. Хотя состояние «временности» для многих затягивалось зачастую на десятилетия, переезд из города в представлениях магаданцев был и остается нормой[58 - Khlinovskaya-Rockhill, E. (2010) «Living in Two Places: Permanent Transiency in the Magadan Region», Alaska Journal of Anthropology, 2 (8): 43—51.], а следы взаимодействия между магаданцами и не-магаданцами в доцифровую эпоху можно найти в местных газетах «Магаданская правда», «Вечерний Магадан» ? например, в объявлениях о продаже недвижимости за пределами области и некрологах бывших магаданцев, умерших в других регионах.

Заключение

Исходя из сказанного выше, мы видим, что географическая локализация за пределами области с сохранением причастности «виртуальному соседству» колымчан укоренена исторически. Поскольку переезд из города маркирован положительно, актуализация различения текущего местоположения (магаданец/не-магаданец) имеет дополнительную семантическую нагрузку: указание на переезд ассоциируется с успехом, а споры по поводу качества жизни в Магадане по сути касаются его критериев. Именно миграция и комплекс эмоций вокруг нее являются в данном случае той «структурой чувствования», которая определяет локального Магаданского субъекта. Благодаря интерактивному формату социальной сети и ориентированному на магаданцев контенту, паблик позволяет «уехать-и-остаться» и таким образом, с одной стороны, встраивается в работу социальных механизмов, сформированных до его появления, а с другой ? даёт подписчикам новые возможности и эксплицирует работу этих механизмов для исследователя.

Теории использования интернета мигрантскими сообществами, фокусирующиеся на транснациональных практиках, как правило акцентируют новизну этих практик и связывают их возникновение с появлением Web. Случай магаданских мигрантов показывает, что во внутригосударственном контексте транслокальность, ставшая благодаря интернету видимой, не является качественно новым образованием и имеет исторические основы. Благодаря своей интерактивной природе рассматриваемый паблик предоставляет уехавшим не только пространство для обмена образами «покинутой родины», но и возможности для более интенсивного наблюдения и участия в жизни Магадана.

Библиография

Источники

MGDN Магадан // Вконтакте [https://vk.com/likemgdn].

Литература

Почепцов В. «Колымское землячество»: проблема формирования идентичности политических заключенных (на материале мемуаров Зои Дмитриевны Марченко) // Laboratorium. 2015. Т. 7. №1. С. 136—146.

Старков А. «Северное притяжение»: Рассказ о магаданском землячестве // Вечерний Магадан [http://vmagadan.ru/index.php?newsid=514 (http://vmagadan.ru/index.php?newsid=514)].

Appadurai, A. (1995) «The Production of Locality», in Fardon, R. (ed.) Counterworks. Managing the Diversity of Knowledge, p. 204—225. Routledge.

Dekker, R., Engbersen, G. (2014) «How social media transform migrant networks and facilitate migration», Global Networks, 14: 401—418.

Alonso, A., Oiarzabal, P. J. (eds.) (2010) Diasporas in the New Media Age: Identity, Politics, and Community. University of Nevada Press.

Hiller, H., Franz, T. (2004) «New Ties, Old Ties and Lost Ties: the Use of the Internet in Diaspora», New Media and Society, 6 (6): 731—752.

Hine, C. (2000) Virtual Ethnography. Sage.

Kang, T. (2009) «Homeland Re-Territorialized», Information, Communication & Society, 3 (12): 326—343.

Khlinovskaya-Rockhill, E. (2010) «Living in Two Places: Permanent Transiency in the Magadan Region», Alaska Journal of Anthropology, 2 (8): 43—51.

Komito, L. (2011) «Social Media and Migration: Virtual Community 2.0», Journal of the Association for Information Science and Technology, 6 (62): 1075—1086.

Sapienza, F. (2001) «Nurturing Translocal Communication: Russian Immigrants on the World Wide Web», Technical Communication, 4 (48): 435—448.

Schmidt, H., Teubener, K., Zurawski, N. (2006) «Virtual (Re) unification? Diasporic Cultures on the Russian Internet», in Schmidt, H., Teubener, K., Konradova, N. (eds.) Control and Shift: Public and Private Usages of the Russian Internet, p. 120—146. Norderstedt: Books on Demand GmbH;

Sun, W. (2002) Leaving China: Media, Migration, and Transnational Imagination. Rowman & Littlefield Publishers.

Van Hear, N. (1998) New Diasporas. University of Washington Press.

«Мессенджеровая революция»: полевое исследование на Сахалине и Курилах

Об авторе: Алевтина Бородулина – аспирант кафедры этнологии МГУ, alevtine.bor@gmail.com.

Статья представляет собой попытку описать специфику социальных практик и пользовательского поведения в мессенджере WhatsApp, сложившихся в Сахалинской обл.. Наблюдения и интервью были собраны в ходе полевой этнографической работы на Сахалине и на о. Итуруп в течение серии краткосрочных экспедиций в 2015—2017 гг.

Обычно группы в мессенджерах описываются как более интимные, чем в соцсетях; как правило в них состоит до 20 или менее человек, связанных при этом личным знакомством, однако информанты в Сахалинской обл. были подписаны сразу на несколько групповых чатов (локальных и транслокальных, но с акцентом на местной идентичности – т.е. в группе состояли как настоящие, так и бывшие «местные») численностью от 30 до 150 человек, не всегда знакомых между собой лично. В среднем информанты были подписаны на 5—10 групп, и группы в мессенджере становились для них субститутами местных СМИ – аналогом социальной сети, дорожной рации, доски объявлений, а также средством эффективной гражданской кооперации. Работа на о. Итуруп в военных городках Горячие Ключи и Горный показала, что мессенджеры играют большую роль в практиках жизнеобеспечения, которые вынужденно трансформировались в виду изменения характера и объемов снабжения товарами отдаленных военных городков. Здесь общение в мессенджерах также приобретает специфическое значение в виду отсутствия городских «третьих мест», публичных пространств – таких, как кино, кафе или клубы, – где горожане могли бы общаться. Подобный характер использования именно мессенджеров обусловливается, на наш взгляд, низким качеством мобильной связи в регионе и низким потреблением траффика мессенджерами, что делает их использование предпочтительным по отношению к приложениям социальных сетей и выходу в интернет. В академической литературе эта тема еще не получила достаточного освещения, но некоторые публицистические статьи дают основания полагать, что схожие паттерны в отношении мессенджеров можно наблюдать в других регионах Сибири и Дальнего Востока – таких, например, как Якутия и Камчатка.