Всемогущая троица. Разум – Бог – Дьявол

Время шло, разбушевался корона-вирус, конференция откладывалась. Наконец всё решилось, и она состоялась on-line, Багоцкий нашел мне замену (имярек), но меня из списка докладчиков не убрал; я оказался (по алфавиту) последним, по счёту тринадцатым. Отлично, меня это устроило, можно будет спокойно прослушать интересные доклады, выборочно, а с моим докладом – по самочувствию.

Всё слушать даже дома, сидя в кресле перед экраном компьютера с утра до вечера, было невозможно. Кое-что интересно, но многое – сплошная штамп-занудь. Десятый, одиннадцатый доклад, моя очередь подходит.

Промолчу, никакого доклада я не готовил, и вдруг осенило: я вспомнил о блестящем выступлении А. Н. Фрумкина на закрытии Менделеевского съезда, я на съезде не был, рассказывали, и как только предоставили мне слово, решился – выступаю, нажал кнопку включения Зума и произнёс: «Спасибо. Все устали, я тоже. К тому же плохо вижу и не буду утомлять вас чтением доклада. Просто скажу несколько слов по поводу того, в чем мы с Вами здесь участвовали и что услышали.

Где-то лет пятьдесят назад академик Фрумкин, выступая на Менделеевском съезде, первые слова посвятил роли стариков в человеческих сообществах, повторю их.

В самом начале, когда наши предки Homo ещё не были sapiens, они с трудом добывали пропитание и стариков как бесполезных членов племени съедали. Позднее они научились охотиться и возделывать землю, пищи стало больше, стариков как бесполезный хлам уже не ели, а просто сбрасывали со скалы. Наконец, когда Homo стали sapiens, стариков сохраняли как носителей опыта жизни. Они познали себя и окружающую природу, олицетворяют мудрость социума, учат молодых как жить в быстро изменяющемся мире. Собственно говоря, человечество как высшая форма жизни, достигло современного цивилизационного уровня благодаря потенциалу молодости и старикам, которые аккумулировали и передавали накопленные знания нарождающимся поколениям. Именно такую передачу знаний являет собой настоящая конференция, в которой мы все участвуем; в этом её социальная сущность и эволюционное значение.

Так что поздравляю её инициаторов и организаторов, всех докладчиков и заинтересованных участников-слушателей с успешным её проведением, Думаю, что идея проведения таких конференций будет жить, охватывая всё более и более широкие проблемы нашего существования.

Истина

Вечный вопрос – что есть истина? Люди шли из-за него на эшафот, на костёр. Не хочу, поэтому заявляю.

Истина – это всё, что существует во вселенной, в окружающем нас мире, включая человека со всеми его мыслями, представлениями, делами и чувствами.

В одной из частей этого мира, в человеческом мире она распадается и проявляется в двух противоположных смыслах: правды и неправды. Это означает, что (предельно кратко) многие утверждения, понятия, выступают одновременно как истинные и ложные. Например:

В тропиках очень холодно, в Арктике и в Антарктике всегда теплынь. В мире всей окружающей нас природы этот микроскопический, в её масштабах, абсурд – истина. Он придуман, произнесен, записан и таком виде существует. Одновременно в мире человека он ложный – на полюсах нет теплыни, на экваторе снега.

Таким образом, вопрос об истине снимается и переводится в вечную несуществующую неопределённость, в тайну. которой нет. Если мы не знаем о чём говорим, то сколько бы не называли это что-то разными словами, это что-то не станет существующим.

Пардон, сдаюсь. Я произношу это замечательное слово – истина, – воспроизвожу его на бумаге, и вот оно уже существует, оставаясь замечательным, так как способно отображать всё что угодно, в том числе ложь. Поэтому теперь самое-самое.

Ложь одна из важнейших истин природы в живом мире, особенно у человека. Карьеристы, маленькие и большие, циники всех мастей, обыкновенные негодяи, карабкаясь на вершину человеческой пирамиды, используют и считают эту ложь подаренной природой человеку великой истиной бытия!

А вы думали, что я борец за правду.

Улыбка

Улыбки в радости и в печали, в благородстве и негодяйстве.

И вообще – кто или что, когда и где улыбается?

Итак, улыбка:

– мудрости, добрая, поддерживающая;

– пустоты, ничего не означающая;

– подлости, хитрая, наглая, ухмыляющаяся;

– самодовольства, ничего не желающая знать, кроме поглаживания себя по пузу;

– и множество других.

Выбирайте какую хотите, я выбираю первую. Вы, конечно, с ней встречались, но, может быть, в суете жизни забыли. Вот она, моя дорогая:

Рассветает, выглянуло солнце. Ему навстречу отраженные от быстро бегущей речки прыгают солнечные зайчики. Встретились, играют, улыбаются.

Тучи хмурятся, а облачка улыбаются: «Дождик – это же хорошо, это для жизни».

Сошел снег, тепло, появились и зашелестели на ветру первые листики, запели, затрепетали птахи – весна, заулыбалась жизнь.

Цыплёнок только проклюнулся и выбрался из скорлупы, пискнул и побежал. Щенята, почувствовав, что у них есть лапы, запрыгали, завиляли хвостиками, которые никак не удаётся ухватить. Освободившись от кокона, всеми цветами радуги засверкали в воздухе бабочки.

Живая природа умеет жить, радуется и улыбается. Когда теряется радость и увядает улыбка, она перестаёт жить.

Любой человек не забывает первую улыбку своего малыша, прощальную улыбку старца – начало и конец жизни. Каждый человек, проходя по её ухабам, становится носителем её мудрости и получает право прощально улыбнуться, а мы спросить его: «Чему?»

И я спросил одного, другого …, много их было, и они сказали:.

Улыбка – это радость жизни, а жизнь – это улыбка природы во всём её разнообразии страданий и счастья. Да, именно так, повторили они, отвечая на вопрос – чему они улыбались? – и продолжили:

Всё живое что-то или кого-то ест. При этом тех, кто ест, в свою очередь, съедает другое живое, а этих других последующие другие, и так без конца. Возникает так называемый порочный круг.

Человек, как участник живого мира, ест и тех, и других, включая природу и себя. Поэтому так много негодяйства в его мире.

Он верх живой природы, ест и улыбается в радостях и мерзостях пожирания. Скоро съест всё, и что будет тогда?

Где выход из этого круга съедания друг друга? Выход один – его разрыв. А это конец жизни. Отсюда следует, что жизнь в порочном круге как счастье, как улыбка природы, возможна лишь в его сбалансированности, когда каждому хватает еды при условии, что его едят тоже. Такая сбалансированность должна изменяться вслед за природой. Высшее достижение природы – Разум – может и должен действовать в эту сторону, в этом направлении; тогда и улыбок будет достаточно, чтобы общая улыбка жизни преобладала в этом балансе над разрушающим его негодяйством. Торжество радости и улыбки сольётся с торжеством жизни.

Такие вот дела, милые люди, в вашем мире.

А ты. уважаемый автор, приводя разные типы улыбок и предлагая выбрать из них самую достойную, забыл о главных – улыбках радости и счастья. Ты когда-то писал о великом чувстве – счастье победы над собой, самой трудной и важной в жизни человека. Вспомнил? Ты ищешь путь к счастью в этом порочном круге живой природы. Но прежде тебе необходимо решить, в чём смысл твоего существования (жизни), и осознать, что ты, как и каждый человек, всего-навсего, элемент многомиллиардного сообщества людей, без него ты пфу, тебя нет. Ты поймешь, что единственным смыслом твоей жизни в этом мире являются твои усилия, обеспечивающие его (и тем самым твое) существование. Ты писал: «Смысл жизни состоит в предельной реализации себя, но так, чтобы это было на пользу другим людям».

Этим определяется путь к счастью, радостям и улыбкам. Трудный путь, каждый шаг – преодоление, опыт, знание, дело. Дойдя до конца, приобретёшь право на прощальную улыбку: «Всё что я мог, я сделал для вас, люди!»

Так они сказали, улыбнулись и скрылись в безбрежных пространствах вечности.

Релаксация

(переход от напряжения к покою)

Давно-давно, когда наши предки были еще Homo, встретились двое клыкастых и когтистых. У одного в руках орех. У другого ящерица. Посмотрели друг на друга и возбудились. Homo с орехом захотел ещё и ящерицу, а Homo с ящерицей захотелось ореха. Схватились. В результате обоим пришлось релаксировать. Один отрелаксировал основательно, навсегда, другой очухался, но без ящерицы и ореха. Зато понял, что одному плохо.

В следующий раз встретились несколько Homo и тоже захотели того, чего у них не было, а у других было. Лупили друг друга. И опять кто-то отрелаксировал основательно. Но очухались уже многие, и в руках у них оказались клочья и обломки того, что они имели и того, что хотели.

Много лет прошло. И теперь друг против друга стояли не стаи, а племена. Homo превратились в Homo sapience и уже не когтями и зубами, а камнями, стрелами, и огнями лупили друг друга.

Прошло еще некоторое время. Друг против друга выступали воины в кольчугах со щитами и мечами, дружины, пешие и конные армии с колесницами и огнями. За желанной и потому законной добычей их вели расплодившиеся на земле князья и цари, султаны, ханы и богдыханы, короли, негусы, императоры. Всех – только со времён древнего Египта (Рамзес, Ганнибал, Александры Македонский и Невский, Тимур, Чингиз-хан, Наполеон) – не счесть, но честь им, от мала до велика, до сих пор отдаётся.

Наступили просвещённые времена, добавились председатели, премьеры, генсекретари, президенты.

Президенты! Это другое дело. Их тоже тьма- тьмущая разных появилась. Они тоже призваны защищать и приумножать народное благо – своё не отдавать, не своё присоединять – уже в планетарном масштабе. Президенты разного рода фирм, компаний, корпораций не размахивают мечами, они придумывают новые способы отбирать и прибирать к рукам что приглянулось у коллеги-соседа. Делать это им вполне удаётся, например, с помощью зелёных, красных, разрисованных бумажек. А если не получается, достаточно большие президенты пускают в ход генералов и маршалов. Армии не стоят друг против друга, как раньше. Вспомним пояснения командующего одной из армий королю в чудесном французском фильме «Фанфан-Тюльпан»: «Правый фланг мы переставим на левый, а левый …». Его перебил король: «На правый» – «Нет! Левый переставим в центр».

Теперь и правый, и левый фланг, и центр располагают с севера и юга, а если надо, то и с запада и востока у границ вожделенного объекта, а то и в самой его середине. И всё – проблема решена.