«Машина времени». История группы. Юбилейное издание

– Я у Маргулиса спрашивал (и вообще у всех рок-легенд), есть ли будущее у рок-музыки в России?

– Любой человек, который берет на себя эту ответственность, прогнозируя будущее…

– Тебе же удавалось. Ты некоторые вещи предсказывал, и они были абсолютно верными…

– То, что касалось музыки, да. Допустим, мне казалось, что вот эта группа перспективная, и она действительно подтверждала свою состоятельность через какое-то время. Но то, что будет происходить глобально в музыке, я не могу спрогнозировать.

В силу того, что во-первых, у нас, нет шоу-бизнеса. То, что называется шоу-бизнесом, – это шоу, а не бизнес. Бизнес убили в 90-е годы.

– Я заинтригован.

– Он был убит, потому что уничтожили то, что питает настоящий шоу-бизнес – рыночную базу. То количество пиратской музыки, которое было…

– А, вот почему.

– Да. И тот рынок, который по идее мог бы сложиться, он не сложился, ему неоткуда деньги брать, чтобы питать всю эту историю.

– Хорошо, а разве гастроли не могут приносить нормальные деньги?

– Гастроли могут приносить нормальные заработки только тем, кто уже известен.

– Подняться нельзя?

– Тому, кто неизвестен вообще – нет. Это абсолютно точно.

– Беседовал с небезызвестным господином Разиным – создателем проекта «Ласковый май».

– Импозантная фигура.

– Да. И он мне сказал, что в принципе, по сравнению с ним, с Разиным, и по сравнению с «Ласковым маем», все деятели шоу-бизнеса, включая Филиппа Киркорова и Пугачеву, вообще «нищие крысы». Что они (Разин и компания) реально очень обеспеченные люди. И сделали они деньги именно на гастролях в те самые 80-е годы. Можешь прокомментировать?

– В принципе, я могу сказать, что «Ласковый май» – это одна из самых больших афер на музыкальном пространстве периода конца Советского Союза и начала новой России.

– Так они и сейчас даже деньги зарабатывают, если верить Разину.

– Это естественно. Они же не пели никогда живьем. Но это понятно, работало по несколько составов, они косили деньги, а наши люди в силу недостаточного своего культурного образования приходили на эти шоу, думая, что это концерты. А я для себя это все называл дефиле. Потому что когда люди демонстрируют себя, демонстрируют одежду, демонстрируют свои движения и так далее и тому подобное, это не концерт. Это дефиле под фонограмму.

– Тогда у нас вообще половина эстрады «не концерты». Сейчас Разин смотрит нас и думает, «Кутиков завидует тому, что я, Разин, богатый».

– Я никому не завидовал, слава богу.

Нет, я завидовал Моцарту, Рахманинову, The Beatles. Но моя зависть была рождена восхищением талантом. А что мне завидовать людям, которые, с моей точки зрения, использовали искусство для того, чтобы просто заработать денег?

– Но если мы говорим о шоу-бизнесе, то бизнес подразумевает извлечение прибыли, поэтому там, где бизнес, там и заработки. Это же очевидно.

Ефремов – Макаревич – Кутиков: в 2019 г. исполняется 40 лет этой «машинной» связке

Снял Александра Викторовича перед нашей беседой в студии «Правды-24»

– Безусловно. Я и говорю, что у нас, к сожалению, в 90-е годы бизнес как таковой в сфере искусства не сложился. У нас сложилось шоу.

– То есть ты считаешь, что будущего у рок-музыки в России нет?

– Нет, я так не считаю. Я вообще считаю, что будущее всегда и в любом деле связано с появлением новых талантливых людей. Если учесть, что Россия была и будет богата талантливыми людьми, то я надеюсь, что появятся люди, наделенные талантом в этой области, которые принесут что-то новое и продолжат то, что было.

– Насчет талантов в стране хотел бы уточнить такую вещь. С Крисом Кельми как-то прогуливался по городку Ки-Вест во Флориде, и там играл на улице какой-то ансамбль. Я так в шутку (это еще в советские времена было), сказал: «Ты сможешь в случае чего эмигрировать, профессия конвертируется: будешь играть на улице». На что Крис грустно заметил: здесь на улице и в метро играют так, как у нас на сцене; культура музицирования там, на Западе многократно выше, чем в России.

– Да, это так, и ничего не изменилось.

Это очень просто. От осинки не растут апельсинки. Что слушаешь, на чем воспитываешься (не только с точки зрения музыки, но и с точки зрения общего культурного фона), то в итоге и получается.

– Извини, мы с тобой помним советское телевидение. Мы слушали постоянно просто потому, что телевизор включали – того же Рахманинова, Чайковского, в общем-то, вынужденно потребляли все время субкультуру советской творческой интеллигенции, то есть классическую музыку.

– Да, абсолютно так.

– Так почему же не привилось?

– Эта музыка никаким образом не складывалась с блюзом, с джазом, с ритм-н-блюзом, с рок-н-роллом, со свингом. То есть со всеми теми направлениями, которые существовали в тот период времени и даже раньше. В Советском Союзе они существовали только в очень узких идеологических рамках или вообще не существовали.

– Ты считаешь, что это была ошибка властей, запрет на музыку, или это было чем-то закономерным?

– Я вообще считаю, что самая большая ошибка России произошла в 1917 году. А все остальное уже следствие этой ошибки.

– Но ведь сейчас, если мы говорим об идеологии, положение исправлено, у нас рыночная экономика, капитализм, который был именно до 1917 года.

– Нет, у нас совершенно другая история, и ты прекрасно об этом знаешь, и я тоже об этом знаю очень хорошо. И наш капитализм – жалкий уродец. И государственно-административная система, сложившаяся к сегодняшнему дню, на мой взгляд, чрезвычайно комична постольку, поскольку это все равно, что скрестить осла и козла. Вот приблизительно так у нас это происходит.

– Если я правильно понял, ты очень любишь Италию, то есть чувствуешь, что в Италии – твое место.

– Нет, любовь и место, в котором ты обретаешь свою жизнь и работу, не всегда совпадают…

– Да, почти никогда не совпадают.

– Поэтому я очень люблю нашу страну, люблю свою родину.

– В Италии в каких-то вопросах значительно более комфортно.

– Я винщик и откровенно ярый и открытый поклонник итальянской кухни. Очень люблю хорошее вино, как часть жизни нормального интеллигента. Обычно в моем доме не менее шестидесяти бутылок вина, на которые я не просто смотрю, а которые периодически раз в месяц-два ротирую… Считаю, что самая лучшая кухня в мире – итальянская. Не французская, а именно итальянская. Допускаю, что это мое заблуждение, но тем не менее это так.

– Ты сам в отличие от Андрея Вадимовича Макаревича не готовишь?

– Готовлю.

В первую очередь, варю супы дома. И друзьям, которые приходят к нам в дом, нравится. Если Андрей придет в гости, ты можешь задать ему вопрос, как я готовлю мясо.

Опять же, моим друзьям очень нравится.

– Музыка каких композиторов больше всего повлияла на творчество?