Регуляция эмоций. Клинико-психологический аспект

Регуляция эмоций. Клинико-психологический аспект
Елена Ивановна Первичко

Университетское психологическое образование
В монографии представлен психологический анализ проблемы регуляции эмоций, относящейся к числу наиболее значимых на современном этапе развития научного знания. Приводятся результаты анализа основных классических и современных концепций и парадигм, в которых ставится и изучается проблема регуляции эмоций; излагаются результаты многолетних авторских исследований регуляции эмоций в норме и при таких сердечно-сосудистых заболеваниях, как «классическая» эссенциальная артериальная гипертензия, «гипертония на рабочем месте» и пролапс митрального клапана. Презентируется авторская модель регуляции эмоций и авторская типология стратегий регуляции эмоций; обсуждаются вопросы психосоматического синдромогенеза, реабилитации и профилактики, повышения «психологической ресурсности» личности. Публикуется разработанный автором диагностический комплекс, использование которого позволяет эмпирически выделять и идентифицировать как широкий спектр стратегий регуляции эмоций, так и психологические механизмы, используемые субъектом при решении задачи эмоционального контроля и защиты в эмоциогенных ситуациях.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Елена Первичко

Регуляция эмоций: Клинико-психологический аспект

Моим родителям —

Ионовым Валентине Степановне и Ивану Николаевичу – посвящается эта книга

Рецензенты:

А. И. Донцов, доктор психологических наук, профессор, действительный член РАО

А. И. Мартынов, доктор медицинских наук, профессор, действительный член РАН

Ф. С. Сафуанов, доктор психологических наук, профессор

© Е. И. Первичко, 2020

© Когито-Центр, 2020

Введение

Проблема эмоций и их регуляции относится к числу наиболее значимых на современном этапе развития научного знания, прежде всего, в связи с актуальными социальными вызовами. Динамично меняющийся мир и современное постиндустриальное общество предъявляют все новые требования к человеку, что не может не отражаться на качестве его жизни и состоянии здоровья. Высокая распространенность аддиктивного и антисоциального поведения, неуклонный рост аффективных, тревожных и психосоматических расстройств, при которых в 40–75 % случаев отмечаются нарушения регуляции эмоций (Gross, Jazaieri, 2014; Jazaieri, Urry, Gross, 2013; Kring, 2010; Werner, Gross, 2010), требуют расширения представлений о содержательных составляющих эмоциональности человека, в особенности о психологических детерминантах и механизмах, обеспечивающих возможность эффективной регуляции эмоций (РЭ).

Вопросы о том, как эмоциями можно управлять и как это может быть связано с состоянием здоровья человека, волновали философов Античности и Нового времени (Вилюнас, 1976; Gross, 2014; Schacter, Gilbert, Wegner, 2011). Однако только с конца XIX – начала ХХ века начинают разрабатываться теории эмоций, первыми из которых стали физиологические, эволюционные и бихевиористские модели (Хегенхан, Олсон, 2006; Madden, 2013; Schacter, Gilbert, Wegner, 2011).

Мощным стимулом к развитию тематики РЭ явилась разработка концепции механизмов психологической защиты в психоанализе. В психодинамическом подходе выделены и классифицированы защитные процессы различной степени сложности; разработаны подходы к диагностике механизмов психологической защиты (Кернберг, 2001; Мак-Вильямс, 1998; Соколова, 2007; Фрейд А., 1993; Cramer, 1991; Freud S., 1962; Sadock, Sadock, Ruiz, 2015; Schacter, Gilbert, Wegner, 2011; Vaillant, 1992); описаны «психологические ресурсы» личности, необходимые для эффективной РЭ (Боулби, 2003; Фрейд А., 1993; Gray, 2005; Hagekull, Bohlin, 2004; и др.). Однако, несмотря на описание целого ряда феноменов и психологических закономерностей, обеспечивающих развитие и функционирование процессов РЭ в норме и патологии, в рамках психоаналитического подхода не учитывается системный характер вклада осознанных и бессознательных аспектов психического в РЭ; игнорируется роль сознания и культуры в становлении и функционировании РЭ.

В настоящее время исследования в области РЭ представлены преимущественно когнитивно-психологическим направлением. Первые работы в этой области были проведены Р. Лазарусом в связи с проблемой стресса, когнитивной оценки угрозы и совладающего поведения, а также А. Беком и А. Эллисом, которые осуществляли исследование РЭ в рамках когнитивно-ориентированных моделей психотерапии. Именно эти авторы начали обозначать проблему РЭ как самостоятельное направление (Compas et al., 2014; Gross, 2014, 2015; Koole, 2009; и др.). Однако произошло это относительно недавно: термин «регуляция эмоций» в качестве самостоятельной научной категории утвердился в психологическом дискурсе только в 1980-е годы (Gross, 2015; Koole, 2009).

Исследователи отмечают многократное увеличение количества публикаций по проблеме РЭ в последние годы (Gross, 2014, 2015; Jazaieri, Urry, Gross, 2013; Lopes et al., 2005; и др.). К настоящему времени накоплен большой массив феноменологических данных в этой области: приводятся разнообразные перечни стратегий регуляции эмоций; получены сведения об их сравнительной эффективности с точки зрения решения адаптационных задач при переживании как негативных, так и позитивных эмоций (Garnefski, Kraaij, 2006; Gross, 1998, 2013, 2015; и др.); интенсивно ведется изучение психофизиологических механизмов, обеспечивающих эффективную регуляцию эмоций (Dan-Glauser, Gross, 2011; Gross, 2015; и др.). Однако эти работы практически не известны в России: нам не удалось найти ни одного более или менее полного обзора современных исследований, посвященных регуляции эмоций в норме и патологии. В данной монографии предпринята попытка восполнить существующий пробел.

Характеризуя палитру современных исследований РЭ, необходимо отметить, что большинство работ имеет преимущественно эмпирическую и феноменологическую направленность. В настоящее время в психологии фактически отсутствует концептуальная модель, в рамках которой системно описывались бы компоненты и психологические механизмы регуляции эмоций; модель, которая позволяла бы интегрировать и обобщать эмпирические данные, накопленные в различных исследовательских традициях. Данная задача приобретает особую актуальность на современном этапе развития научного знания с его постнеклассической научной картиной мира в связи с необходимостью подходить к изучению человека и его психики как к открытым саморазвивающимся системам (Зинченко, 2011; Стёпин, 2003).

Допустимо предположить, что возможности построения такой модели заложены в теоретико-методологических принципах культурно-деятельностной парадигмы, в том числе и в подходе к пониманию проблемы эмоций (Вилюнас, 1976, 1985, 2006; Выготский, 1983, 1984; Леонтьев, 1971, 1975; Рубинштейн, 1946; Тхостов, 1997, 2012).

Опыт применения обозначенных теоретических положений для изучения нарушений эмоциональной сферы (работы Б. В. Зейгарник, А. Ш. Тхостова, В. В. Лебединского, Е. Т. Соколовой; Ю. П. Зинченко, О. С. Никольской, А. Б. Холмогоровой, Н. Г. Гаранян и др.), исследования саморегуляции и произвольной регуляции психической деятельности (работы О. А. Конопкина, Б. В. Зейгарник, А. Ш. Тхостова, В. И. Моросановой, А. Б. Холмогоровой, В. К. Зарецкого и др.), развитие культурно-исторического подхода в психосоматике (работы А. Ш. Тхостова, В. В. Николаевой, Г. А. Ариной и др.) заложили соответствующий базис для разработки системной модели регуляции эмоций.

В представляемой монографии такая модель предложена, это определяет, в первую очередь, актуальность исследования.

В соответствии с методологическими принципами культурно-деятельностной парадигмы было выдвинуто предположение, что регуляция эмоций может быть представлена в качестве системы, включающей психологический и физиологический уровни. При этом в структуре психологического уровня могут быть выделены мотивационный и операциональный компоненты, слаженная работа которых обеспечивается такими психологическими механизмами, как рефлексия и знаково-символическое опосредствование. В отечественной психологической традиции представлены работы, в которых определяется вклад знаково-символического опосредствования эмоций в их регуляцию. Однако не представлено исследований, в которых демонстрировалась бы связанность рефлексии и знаково-символического опосредствования эмоций в их качественной специфике при выборе субъектом стратегий регуляции эмоций и обеспечении эффективной регуляции эмоций в зависимости от мотивации и актуального эмоционального состояния субъекта в норме и патологии.

В книге представлены новые данные о роли знаково-символического опосредствования эмоций и личностной рефлексии в регуляции эмоций в норме и у больных с такими формами сердечно-сосудистых заболеваний, как пролапс митрального клапана[1 - Под термином «пролапс митрального клапана» понимают провисание всей створки сердечного клапана или ее части в систолу ниже уровня клапанного кольца (Barlow, Pocock, 1988).] (ПМК) и эссенциальная артериальная гипертензия (ЭАГ); описаны межгрупповые и внутригрупповые различия в иерархической представленности компонентов системы регуляции эмоций у пациентов с ПМК и больных ЭАГ в сравнении со здоровыми лицами; доказано наличие связи между особенностями регуляции эмоций и клинической симптоматикой при ПМК и ЭАГ, что позволяет обсуждать возможный вклад расстройств регуляции эмоций в формирование клинической симптоматики при этих расстройствах.

Выбор в качестве эмпирической базы исследования пациентов заявленных групп не является случайным.

Больные ЭАГ традиционно рассматриваются в качестве одной из клинических моделей, релевантных для изучения эмоций и их регуляторных составляющих (Jonas, Frank, Ingram, 1997; Wise, 2014). Однако содержательная специфика регуляции эмоций этих больных изучена недостаточно. В монографии представлены результаты изучения двух групп пациентов с ЭАГ: помимо больных «классической» ЭАГ, в исследование были включены пациенты с так называемой «гипертонией на рабочем месте»[2 - Для больных с «гипертонией на рабочем месте» характерно повышение значений АД на работе в сравнении со значениями АД в нерабочее время (Stork et al., 1992). Гипертония на рабочем месте является одной из форм ЭАГ и стресс-индуцированной гипертонии (Light, 2000).] (АГрм). В третью клиническую группу вошли пациенты с пролапсом митрального клапана (ПМК) – одной из недавно (в 1980-е годы) описанных форм патологии сердечно-сосудистой системы.

Пациенты с ПМК и больные с «гипертонией на рабочем месте» часто описываются клиницистами как «трудные», предъявляющие многочисленные жалобы психовегетативного содержания и жалобы на низкое «качество жизни», свидетельствующие об их эмоциональном и личностном неблагополучии в сочетании с объективно регистрируемыми изменениями в физиологических системах жизнедеятельности, проявляющимися в ситуациях эмоциональной нагрузки (Joiner, Cornman, 1986; Karasek, 1998; Molinari, Compare, Parati, 2006; Scordo, 2007). Следовательно, это те группы пациентов, в отношении которых задача изучения регуляции эмоций с выделением ее структурных составляющих и определением их функциональной нагруженности имеет высокую значимость.

В монографии последовательно обсуждаются общие вопросы психологии эмоций и их регуляции, анализируются классические и современные подходы к исследованиям тематики регуляции эмоций, презентируется и обосновывается авторская модель регуляции эмоций, построенная в рамках культурно-деятельностной парадигмы, выделяются ее уровни и механизмы, показано различие системы регуляции эмоций участников исследования с сердечно-сосудистыми заболеваниями и в норме; предлагается решение задачи выделения и классификации стратегий регуляции эмоций.

Далее излагаются результаты исследований, направленных на проверку гипотезы о влиянии состояния эмоциональной напряженности на эффективность регуляции эмоций в норме и при патологии и гипотезы о различиях в функционировании системы регуляции эмоций у пациентов с ПМК и больных ЭАГ с разной степенью выраженности клинической симптоматики. Изложение материалов эмпирических исследований предваряется теоретическим исследованием проблематики регуляции эмоций в объяснительных моделях психосоматического синдромогенеза.

* * *

Монография выполнена на кафедре нейро- и патопсихологии факультета психологии МГУ имени М. В. Ломоносова. Приведенные эмпирические данные получены в исследованиях автора, выполнявшихся в период с 1993 по 2016 год.

Автор выражает глубокую признательность всем сотрудникам факультета психологии, проявившим интерес к работе, за полезные замечания, советы и дружескую поддержку; а также врачам, совместно с которыми данное исследование выполнялось: академику РАН А. И. Мартынову, проф. О. Б. Степуре, проф. О. Д. Остроумовой, проф. Л. С. Пак, проф. Е. В. Акатовой, сотрудникам кафедры госпитальной терапии № 1 МГМСУ им. А. И. Евдокимова и кафедры факультетской терапии и профболезней МГМСУ им. А. И. Евдокимова.

Глава 1

Эмоции и их регуляция: теоретические модели и эмпирические исследования

Эмоции являются предметом изучения различных научных дисциплин: психологии, философии, медицины, физиологии, культурологии и др.

В психологических публикациях по проблеме эмоций, насчитывающих не один десяток лет и включающих большое количество исследований, подчеркивается особая роль эмоций в формировании опыта человека, оптимизации осуществления деятельности и коммуникации людей, и в каждой из этих сфер наиболее значимым аспектом оказывается способность человека к осуществлению эффективной регуляции эмоций (Александер, 2002; Бреслав, 2016; Вилюнас, 1976, 2006; Выготский, 1983в, 1984в; Гиппенрейтер, 1996; Кристал, Кристал, 2006; Леонтьев, 1971; Thompson, 1994, 2008, 2014; Werner, 2010; и др.).

Однако термин «регуляция эмоций» как самостоятельная научная категория в психологическом дискурсе утвердился относительно недавно (в 1980-е годы). Количество публикаций по проблеме РЭ в норме и патологии в психологической литературе ежегодно неуклонно возрастает (Gross, 2014).

Эмоции традиционно относят к категории наиболее сложных для понимания и изучения явлений психической жизни. Однако вопросы о том, как они могут быть связаны с состоянием здоровья человека, и о том, как ими можно управлять, волновали уже философов древности.

1.1. Зарождение представлений о регуляции эмоций в трудах философов Античности и Нового времени

Согласно мнению специалистов по истории философии, уже в Древней Греции эмоции входят в тематику философского дискурса. Так, в рамках эпикурейской школы (конец IV века до н. э. – начало VI века н. э.) чувства рассматривались как помеха внутреннему равновесию, как причина душевных тревог, но в то же время считалось, что именно чувства управляют поведением человека, что именно они побуждают его делать то, что приносит удовольствие, и избегать того, что приносит неудовольствие. Значение роли разума не отрицалось, но разум был призван дифференцировать и правильно выбирать чувства, которыми управляется поведение (Дынник, 1955; Лосев, 1989; Тит Лукреций Кар, 1983).

Стоики были первыми, кто объединил стремления и чувствования в понятие «аффект», считая аффекты чрезмерными, неразумными и противоестественными движениями души, связанными с неправильными представлениями о вещах. Они называли аффекты «болезнями души», от которых человеку необходимо освобождаться, чтобы жить в соответствии с разумом. Только разум, свободный от любых эмоциональных потрясений (как положительных, так и отрицательных), был способен правильно руководить поведением. Именно это, согласно их представлениям, позволяло человеку выполнять свое предназначение, свой долг и сохранять внутреннюю свободу (Ждан, 2004).

Аристотель (IV век до н. э.) рассматривал чувства в тесной связи с деятельностью: они сопровождают деятельность человека и могут рассматриваться в качестве ее стимула и источника. Без свойственных природе человека стремления к удовольствию и отвращения от страданий не может состояться никакая деятельность. Роль чувств в жизни человека оценивалась им чрезвычайно высоко: именно они, согласно его мнению, придают полноту жизни (Аристотель, 1937). Перу Аристотеля принадлежит подробный анализ аффектов, причем в смысле, близком современному пониманию: аффект рассматривался им как наиболее сильный и ярко выраженный тип эмоциональных явлений, который мало поддается рациональному осмыслению и может привести к спонтанному поведению или к изменению ранее планировавшегося действия, а в итоге – к разрушительным для человека последствиям. Тем не менее он не призывал подавлять аффекты, поскольку считал, что поступок всегда связан с аффектом, просто для каждой ситуации существует наиболее оптимальная аффективная реакция на нее. Наиболее оптимального аффективного реагирования можно добиться, приобретая и анализируя опыт путем изучения чувств и поведения других людей и самого себя. Управляя разумом и понимая собственные чувства, человек сам может себя воспитать и привить себе определенные правила поведения (Аристотель, 1937; Богомолов, 2006). Таким образом, можно заключить, что в трудах Аристотеля отчетливо обозначается проблема РЭ.

Наиболее близко к представлению о том, что недостаточная РЭ может негативно влиять на физическое состояние человека, подошел Гиппократ (V–IV века до н. э.) (Salovey, Rothman, 2000). Гиппократ полагал, что гуморальный дисбаланс приводит к возникновению хронических негативных эмоциональных состояний, а затем – к заболеванию. Таким образом, Гиппократ впервые предпринял попытку соединить эмоции и способность субъекта к их регуляции с возникновением болезней в причинно-следственную цепь. С современных позиций стала очевидна неточность положений Гиппократа относительно конкретных фактов и выводов, однако именно он «указал пророческий путь для исследования и установления возможных связей между эмоциями и физическим здоровьем» (Salovey, Rothman, 2000, p. 112).

Попытка каузально-дуалистически связать происхождение эмоций с физиологическим особенностям организма принадлежит перу Р. Декарта (1596–1650). Он говорит о «влиянии тела на душу» и порождении «страстей», которые проявляются в виде эмоций и чувственных восприятий. Душа обладает мышлением и волей и может воздействовать на тело, побуждая к каким-либо поступкам и изменяя поведение человека (Декарт, 1989а). Именно Декарт первым указал на то, что природа страстей всегда двойственна: она включает как «телесный компонент», так и мысли об объекте. Наличие «телесного компонента» обусловливает непроизвольность страстей, а связь с мыслью дает возможность управлять ими. Страсти могут служить для соединения души и тела, но также они могут и вводить в человека в заблуждение, поэтому человек не должен потворствовать своим страстям, он должен уметь усилием воли внимать доводам рассудка, противостоящим страстям. И единственный способ контроля над страстями – использование разума и силы воли для того, чтобы не идти у них на поводу (Декарт, 1989б).

Если отбросить некоторые весьма существенные недостатки данной теории, прежде всего ее очевидный дуализм как в рассмотрении проблемы эмоций, так и более широкой психофизической проблемы, можно говорить о том, что данная концепция ставит целый ряд важных вопросов в области психологии эмоций и их регуляции: о возникновении и протекании человеческих эмоций и, главное, о том, что сегодня мы могли бы назвать проблемой когнитивной регуляции эмоций.

Если у Декарта проблема страстей выступает прежде всего как проблема психофизическая и проблема «взаимодействия души и тела», то для Б. Спинозы (1632–1677) была важна проблема отношения мышления и аффекта. Одним из наиболее важных постулатов философии Б. Спинозы было представление о человеческой свободе как высшем благе. Однако свободным человек может быть только в том случае, если он способен действовать рационально, в соответствии с разумом. В противном случае он раб своих аффектов. Влияние аффектов неоднозначно: с одной стороны, они могут ввести человека в заблуждение, под их воздействием он может стать зависимым от чего-либо. В то же время, преодолев свои страсти, стремясь к высшей форме познания, человек может достичь аффекта высшего удовлетворения, которое ведет к более глубокому целостному познанию мира и себя. Разнообразие эмоций бесконечно велико. Наиболее явные – гнев, страх, любовь, ненависть, радость, печаль, стыд, гордость – тесно связаны с относительно сильным телесным возбуждением. Телесное возбуждение следует непосредственно за восприятием вызвавшего его объекта, осознание этого возбуждения и есть эмоция (Спиноза, 2001). По сути, именно Спиноза впервые поставил и решал проблему «аффективно-когнитивных взаимодействий». Именно продолжателем Спинозы в рассмотрении данного вопроса считал себя Л. С. Выготский (1984в).

* * *

Таким образом, первые теории эмоций, в которых обозначается проблема РЭ, представлены в трудах философов Античности и Нового времени. Данные теории содержали в себе следующие идеи, имеющие отношение к проблеме РЭ в ее современном понимании: