Цель

Я: Ты что, целовалась с молодым волком?

Карин: Нет. С Брэдом Алленом.

Я шарю в базе данных своей памяти и вспоминаю парня ростом шесть футов четыре дюйма с круглым милым лицом.

Я: Нападающий форвард? Он похож на херувима!

Карин: Ага. Оказывается, он зациклен на засосах. Хорошо, что сейчас холодно, потому что топик после такого не наденешь.

Я: Кроме того что он пытался напиться крови из твоих сисек, тебе понравилось?

Карин: Было неплохо. Он знает, как пользоваться своим инструментом.

Я: Ха-ха! Моя теория про спортсменов подтверждается!

Хоуп: Судя по Такеру и Брэду Аллену, похоже, что гипотеза Би верна.

Карин: Вы обе знаете, что научные методы работают совсем не так, правда?

Я: Ага, но нам все равно.

Хоуп: Значит ли это, что ты повторишь с Такером?

Я: Сомневаюсь. Он хорош, но где мне взять время?

Мы переписываемся еще несколько минут, но мой всплеск адреналина уже на исходе. Я ставлю наполовину опустошенную тарелку на прикроватную тумбу и прижимаю к груди письмо из Гарварда. Это все происходит на самом деле. Все то хорошее, ради чего я так усердно трудилось, сбывается. Теперь ничто меня не остановит.

Я засыпаю с широкой, счастливой улыбкой на лице.

***

«В другой раз, курочки», – пишу я девчонкам на следующее утро после того, как Хоуп спрашивает, не пообедаю ли я с ними.

Хоуп: Ох, ну почему?

Я: Профессор Фромм пригласила меня посетить кампус, так что я прогуливаю свой последний урок и возвращаюсь в Бостон. И, к вашему сведению, я слишком хороша для вас.

Хоуп: Целую! Напиши, как все прошло. Жду не дождусь следующего года, когда мы все будем студентами в Бостоне!!!

Карин на уроке, но я знаю, что получу от нее сообщение, как только он закончится.

Я сажусь на красную ветку, ведущую к Гарвардской площади. Готова поклясться, даже станция метро тут пахнет лучше, чем все остальные остановки на линии, где воняет мусором, застарелой мочой и бомжами. Капмус прекрасен. Хочется широко раскинуть руки и закружиться в нелепом танце от счастья.

Согласно моей карте, около восемнадцати зданий, составляющих юридическую школу, находится на другой стороне кампуса. Нет причин для спешки, так что я пользуюсь моментом и неспешно иду, восхищаясь массивными кирпичными зданиями, деревьями, которые все еще не сбросили последнюю листву, и акрами кое-где еще зеленой травы. Это словно Брайар на стероидах. Даже студенты тут кажутся умнее, обеспеченнее и ходят с важным видом.

Большинство из них носит то, что я называю «униформой богатых девочек»: мокасины от Sperry, джинсы Rag & Bone и толстовки от Joie – те, что выглядят так, будто их достали со дна помойного бака, но на самом деле стоят пару сотен баксов. Я знаю это лишь благодаря гардеробу Хоуп.

Но то, что моя черная юбка и белый топ куплены в дисконте, не значит, что я не вписываюсь в это общество. Может, у меня и не так много денег, как у других, но я бы поставила свои мозги против мозгов любого здешнего студента.

Открываю настежь двери в «Эверетт», здание, где расположен офис профессора Фромм. На стойке регистрации представляюсь. Мне дают журнал, в который нужно вписать свое имя, а затем приглашают присесть.

Я жду не больше минуты, как из бокового коридора, который я не заметила при входе, появляется молодой человек в бело-голубой клетчатой рубашке и темно-синем галстуке.

– Здравствуйте. Я – Кейл Делакруа, – он протягивает руку.

Я автоматически пожимаю ее, не понимая, зачем он тут, и в то же время задаваясь вопросом, кому может прийти в голову назвать своего ребенка Кейл.

– Сабрина Джеймс.

– Отлично. Добро пожаловать в Центр юридической помощи. Вот бланк заявления. Если будет нужна помощь, свистни.

Он сует мне планшет с листом бумаги. Я просматриваю документ, не вполне понимая, зачем нужно заполнять бланк, чтобы увидеть профессора Фромм. Выдергиваю ручку из зажима и вписываю свое имя, но вдруг замираю. Не люблю выглядеть глупо, но сейчас понимаю, что лучше спросить, какого черта тут творится.

– Это юридическая помощь? Послушайте, я не…

Он перебивает меня:

– Не беспокойтесь, для этого и нужна юридическая помощь. Для малоимущих. – От последнего слова буквально веет снисхождением.

Волосы на голове встают дыбом.

– Я знаю, но…

– Вы не читаете по-английски? Hablo espa?ol? – Он вырывает планшет у меня из рук, переворачивает листок и сует обратно. Теперь форма написана на испанском.

– Я говорю по-английски, – рычу я сквозь стиснутые зубы.

– О, ладно. Я могу заполнить вашу форму, если вы не можете читать или писать. Тут много людей с такого рода проблемой. Это домашние проблемы? С владельцем дома или с жильцом? Мы не занимаемся гражданскими правонарушениями. – Он снова одаривает меня высокомерной улыбкой.

– Я студентка, – говорю я ему. – То есть буду студенткой.

С минуту мы смотрим друг на друга, пока он пытается переварить мои слова. Когда он наконец понимает, этот смертельно-бледный парень становится еще бледнее.

– Вы студентка? Боже, я думал…

Я знаю, что он думал. Он взглянул на мое потертое пальто и сразу же причислил меня к малоимущим, нуждающимся в бесплатной юридической помощи. И самое унизительное в этом, что он не ошибся. Если бы мне понадобился адвокат, я бы не смогла заплатить за него.

– Какие-то проблемы? – вмешивается новый голос. Позади Кейла появляется женщина-жираф со сцепленными за спиной руками.

– Нет, никаких проблем, профессор Стейн, – Кейл натянуто мне улыбается, но в его глазах читается предупреждение: не стоит меня подставлять.

Я скалюсь ему в ответ.

– Дейл решил, что я ваша клиентка, но мне назначена встреча с профессором Фроммом.

Женщина изучающе смотрит на меня, быстро оценивая ситуацию. Забирая у меня из рук планшет, она кивает в сторону лестницы.

– Второй этаж, первая дверь слева. – Она передает планшет Кейлу.