Рубеж Стихий. Книга первая. Забытая правда

– Наверняка тоже трудится, – невесело усмехнулась Майя. – Я давно с ним не разговаривала.

Им нередко давали одно задание на троих. Ясон, не обремененный обязанностями творцов, был куда свободнее и прямее в своих действиях. Но Кай и Майя все же имели возможность общаться в других кругах, работать тоньше и тише, и зачастую именно им удавалось добыть самую важную информацию. Ясон был их ровесником, и во время совместной работы между ними завязалось какое-то странное немногословное товарищество.

– Неплохо бы узнать, над чем он трудится. – Кай задумчиво почесал подбородок. – Возможно, нам есть что обсудить.

– Если бы Ясону было что рассказать, он бы не стал ждать. – Майя покачала головой. И с неожиданной улыбкой спросила: – Хочешь потанцевать?

– Конечно же.

И они пошли танцевать.

1009 год от сотворения Свода, Главный двор, тридцать первый день третьего летнего отрезка

Рут

Остаток вечера прошел как-то скомканно. Рут устала, у нее болела голова, ныли ожоги на руках, и ей ужасно хотелось поскорее оказаться в своей комнате и уснуть. Она рада была улучить минуту и сбежать от всех в тишину придворного сада. Бесконечные перешептывания, пристальные или, чего хуже, сочувственные взгляды и череда формальных бесед с непривычки окончательно измотали ее. И уж совсем неготовой Рут оказалась к выпадам Кая и Майи. Теперь она сидела на каменной скамейке у одного из многочисленных фонтанов и молилась всем Стихиям сразу, чтобы ее никто подольше не искал.

Встреча с Лаймом оставила странный осадок в душе. Они оба были искренне рады друг другу и даже смогли немного поговорить с глазу на глаз. Лайм торопливо и сбивчиво рассказывал про целительную, родителей, брата, Лику… Из его слов складывалось впечатление, что он неплохо справляется. Рут не хотелось его расстраивать, и она поспешила обратить в шутку все свои злоключения, отвечая на расспросы бывшего далла. Но с каждой минутой неискренность и наигранность их разговора тяготила ее все сильнее. Так что Рут была почти рада, когда беседа прервалась. До них с Миком дошла очередь засвидетельствовать свое почтение Его Величеству.

Мик мысленно предупредил Рут, что говорить будет он, а ей надо лишь произнести приветствие и поклониться. От волнения Рут почти ничего не запомнила из этой встречи, только бивший ее озноб и громко стучавшее в ушах сердце. Она впервые видела Его Величество так близко. Император неожиданно оказался ниже ростом, но в целом полностью соответствовал своим портретам, виденным ею прежде. Стихия Огня вокруг этого жилистого, крепкого темноволосого мужчины просто бесчинствовала, казалось, воздух вот-вот воспламенится под натиском такой силы. Когда Рут осмелилась на секунду поднять глаза, ей показалось, что в стальном взгляде Аврума сквозит интерес, но их с Миком время уже подошло к концу. Засвидетельствовав почтение императрице, хрупкой нервной блондинке в мехах, они наконец были свободны.

Она впервые в жизни не станцевала ни единого танца за весь праздничный вечер.

– Вот ты где!

От неожиданного оклика Рут вздрогнула и резко повернула голову. На садовой дорожке позади скамейки стоял Мик, вальяжно опустив руки в карманы. Он выглядел потрепанным и уставшим.

– Потерял меня? – Рут сильно сомневалась, что он так уж тосковал по ее обществу. Скорее всего, просто пора было ехать домой.

Мик равнодушно пожал плечами. В повисшем молчании стала слышна доносившаяся из зала веселая музыка. Прохладный воздух был напитан близким дыханием моря.

– Они вроде счастливы, да? – внезапно сказал Мик. Рут сразу же поняла, о ком речь.

– А ты как будто разочарован? – Даже в ночном сумраке она разглядела, как удивленно взлетели вверх брови далла, настолько резко это прозвучало. Рут и сама не ожидала от себя таких слов: сказывались нервное напряжение и усталость.

– Да нет. – Снова привычная равнодушная мина. Мик явно уже жалел, что завел этот разговор.

– Едва ли им легче, чем нам, Мик. Но они справляются лучше, это да, – в порыве внезапной откровенности быстро заговорила Рут. – Ты когда-нибудь задумывался, каково любой женщине-творцу с пеленок? Мы не знаем наших родных матерей. Никогда не увидим своих дочерей. Мы вынуждены всегда стоять за спиной у нашего далла и быть верными ему до конца, как бы мы к нему ни относились. И это в то время, когда большинство мужчин-творцов меняют любовниц как перчатки.

Видно было, что Мик хочет что-то возразить, но Рут не дала ему такой возможности.

– Лику, как и любую из нас, с младенчества учили смиренно принимать путь, предначертанный Стихией. Чему ты сейчас удивляешься? Ведь у нее было столько лет, чтобы освоить этот навык. Ты хоть представляешь, как это – почти ничего не решать в своей жизни? А Лайм, он… – Рут набрала в грудь побольше воздуха, пытаясь найти подходящее слово. Мик недоуменно изогнул бровь. – Он другой. Как бы ему ни было трудно, он пытается видеть хорошее и улучшить ситуацию. И я точно знаю, что Лику не обидят в ее новом доме. И потом, это же проклятый придворный бал, кто тут вообще будет показывать, что с ним что-то не так?

Рут выдохнула. Едва ли она за весь прошлый месяц сказала своему даллу больше слов, чем сегодня вечером. Ну и пусть, она чувствовала, что сейчас была права. Мик явно не ожидал от нее столь долгого и эмоционального выпада. На протяжении всей речи далл внимательно вглядывался ей в лицо, и сейчас Рут ответила ему прямым смелым взглядом. Она набралась храбрости и решила идти до конца.

– Я понимаю, что никогда не заменю тебе ее. Я и не пытаюсь. Но мы можем хотя бы попробовать существовать мирно?

– Ты права, – наконец задумчиво произнес он, покачиваясь с пятки на носок.

Рут зябко закуталась в свою нарядную шаль. В позднем вечере явно чувствовались первые признаки осенних холодов и сырости.

Мик проследил за ее движением и поднял руку в творении. Рут инстинктивно зажмурилась, ожидая чего угодно. В следующую секунду лишь невесомое ласковое тепло обняло ее за плечи. Тонкое кружево шали излучало нежный, убаюкивающий жар. Несмотря на кажущуюся простоту, это было очень сложное в исполнении, изящное творение – стоило по неопытности чуть переборщить, и ткань бы воспламенилась. Мик в очередной раз не задумываясь доказал, как уверенно обращается с Огнем.

– Спасибо. – Рут удивилась и невольно обрадовалась неожиданной заботе. Это было как раз то, чего ей так не хватало в последние месяцы. Она улыбнулась.

Мик выглядел немного смущенным и растерянным, как будто он сам от себя такого не ожидал.

– Пойдем домой. – Он внимательно вглядывался в глубину сада, как будто выискивая там что-то. – Я уже нашел родителей и предупредил их. Все условности наконец соблюдены, можно идти спать. Ласка ждет нас в воздушной гавани.

Мик протянул руку. Рут в ответ продела ему под локоть свою – чуточку увереннее, чем несколько часов назад.

1009 год от сотворения Свода, Главный двор, тридцать первый день третьего летнего отрезка

Дарина

Дарина видела, что Флам по-своему трактует ее страх и смятение перед Каем, и благодарила все Стихии за это. Ей стоило больших трудов убедить Троя не рассказывать пока ни о чем сыну. Было бы глупо вот так проколоться.

– Успокойся, – далл ободряюще приобнял Дарину, второй рукой опираясь на трость. – Кай с Майей далеко и ничего не услышат. Мы должны это сделать, Дар.

Она молча кивнула. Подходить к Мику и Рут вот так, при всех, на празднике было довольно рискованно, но иногда слава чудаков играла им на руку. Тем более что других возможностей все равно не предвиделось – вся почта просматривалась, а мысленной связи у них, конечно же, не было.

Первый шок уже прошел, но недоумение, злость, обида на весь мир за несправедливость все еще бушевали в Дарине.

– Ты сейчас дырку в них проглядишь. – В теплых карих глазах Флама не было упрека, лишь беспокойство. – Так ты только больше привлечешь внимание.

– Вон они. – Дарина судорожно вздохнула и показала головой в сторону очереди, где стояли Мик и Рут. Больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться в мастерской, за рабочим столом, освещенным тусклым светом настольного огнесветильника.

– Говорить буду я. – Прихрамывая, Флам направился в нужную сторону. Дарина привычно подстроилась под его шаг.

Она не стала спорить, с благодарностью приняв это предложение. Дарина ощущала себя комком оголенных нервов и действительно боялась все испортить.

Флам проделал все быстро и четко. На лицах Мика и Рут читалось абсолютное недоумение, но сейчас это было не важно. Оставалось только надеяться, что в нужный момент эта информация действительно сможет им помочь.

– Эй, – Флам ласковым окликом привлек ее внимание, когда они отошли в сторону. Конечно, они не танцевали. – Все позади. На сегодня. Ты как?

– Устала, – выдохнула Дарина, радуясь, что хотя бы тут можно быть честной. Она прижалась щекой к плечу Флама. От этого стало так хорошо и спокойно.

– Потерпи немножко, и пойдем домой, обещаю. – Флам ласково погладил ее по спине.

Дарина невольно зажмурилась, но далл, к счастью, ничего не заметил. Он уже радостно махал кому-то в толпе.

– А вот и Ирис. – Флам с довольным видом повернулся к Дарине. Было заметно, что он искренне рад встретить их давнюю подругу.

Сквозь толчею к ним спешила Ирис – одна из танцовщиц Воздушного театра, в котором работали родители Флама. Она пришла прямо с репетиции, и сценический костюм, расшитый мелкими серебряными блестками, переливался при каждом движении. На курносом лице виднелись остатки грима, волосы были собраны в тугой высокий пучок.

– Привет! – Ирис торопливо по очереди обняла их обоих. В последние недели подготовка к выступлениям отнимала почти все время, и они практически не виделись.

Ирис, как и ее родители, была мастером. С самого детства она училась танцевать со Стихией – исполнять опасные номера в воздухе, подчиняя своим движениям прихотливые творения. В этом году она впервые вышла на большую сцену и уже снискала успех публики.