Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 14. Часть 19. Смена ритма

22 ноября 2006 года, среда, Москва

Не писала с понедельника. С воскресенья, 19 ноября, на понедельник, 20 ноября, не спала ни минуты. Много раз ложилась, вставала. Женя спит чутко, меня караулит, поэтому ночь для него тоже была с перерывами.

В понедельник, 20 ноября, рассказала доктору Чжэну, что накануне не спала. Сеанс он проводил долго, примерно 1,5 часа. Купила халат теплый для Красновидово. Нина оставалась дома, пока я лечилась. В 17 часов пришла Лена Рафаилова, чтобы меня причесать, постригла Нину – получилось хорошо.

Во вторник, 21 ноября, спала хорошо, дальше – лечение, возвратилась домой переодеться, чтобы ехать в посольство Йемена. Посол давал обед в честь юбилея Жени, гостей приглашал Женя – Л. и О. Млечины, А. Бинецкий и Н. Голицина, Валера Денисенко (у него день рождения).

В посольство из-за дикой пробки мы ехали 1,5 часа. Кутузовский стоял во всех направлениях. Днем на Новослободской купила себе пиджак и водолазку – дорогие. Решила все это надеть на прием. По-моему, красиво. На приеме было все весело, непринужденно, хотя посольство очень бедное, внутри не обжито, не уютно, как у кочевников. После обильного (с бараном) ужина (поздно начавшегося, так как после меня ждали еще Алексея Бинецкого) поехали на чай к Бинецким в дом 26 по Б. Ордынке, около отеля «Президент».

Квартира красиво сделана, но из-за невероятного обилия мебели, украшений, всяких вещей кажется тесной, не смотрится, несмотря на баснословную прелесть многих предметов декора.

Весь вечер Л. Млечин вновь уговаривал меня писать мемуары; он считает, что есть много интересного в том, что рассказываю.

Когда расходились, произошла небольшая заминка: все одеты, а я – без пальто. Теперь решила самой за ним не кидаться. Женя оделся и стоит… и я стою. Потом, спохватившись, подал мне пальто. Довезли нас Леня и Оля Млечины, которые ехали на дачу по Новорижскому шоссе.

Придя домой, Женя рухнул спать. А я чуть-чуть убралась, сварила кашу и начала принимать ночные таблетки, так как вернулись мы в 1:10. Прием поздний, мне пришлось чуть-чуть увеличить реладорм. Слава Богу, уснула где-то в начале 3-го. Проснулась в 10:30. Женя забрал будильник.

У меня остался неприятный осадок от Жениного поведения накануне вечером, какая-то злобинка, я это чувствовала. В итоге утром «цапнулись»: Женя говорил, что только ради меня согласился на этот прием у посла, только ради меня поехал к Бинецким, а я всего этого не ценю. Ему же теперь за этот прием надо помогать писать диссертацию послу.

Я абсолютно не поняла, почему ради меня. Идти в йеменское посольство у меня не было никакого желания, ужин после 19 часов мне противопоказан, к Бинецким я не звала, не выражала никакого желания. Опять во всем я виновата. Женя совершает подвиги, а я – «неблагодарная» такая все время, что-то от него хочу, сама не знаю чего. В общем, «воду варим».

Ушел на работу с обидой. Это называется я лечусь. Днем лечусь, вечером дергаюсь. Исходя из этой логики, видимо, Женя приходит домой с работы не раньше 9 часов вечера тоже ради меня, для меня и во имя меня. Какие-то абсурд и дурдом.

В течение дня (а сейчас уже 19 часов) позвонил 1 раз в 15:30. И тишина. То ли изображает обиду, то ли выдумывает мои прегрешения. Но я чувствую какую-то злобинку.

Я понимаю, что это очень обидно – не получить даже грамоту от МИДа на 60-летие. Эти грамоты дают и уборщицам. Обидно, когда у тебя украли ИАМП, обидно то, что творит Панов. Но ведь это далеко не главное в жизни. По большому счету достижений очень много. Их надо ценить! Тем более не понимаю, почему эти обиды должны оборачиваться против меня, почему все накопившееся зло и обиды на окружающий мир надо сливать на меня. Тем более зная, как у меня больна нервная система, в каком я состоянии.

Я ничего не понимаю. За что? Почему? И обычные вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?» Конечно, я опять переживаю, нервничаю, опять у меня «синдром сжатых челюстей», даже писать толком не могу. А Леня Млечин настоятельно предлагает каждый день хоть по чуть-чуть писать.

Звоню Жене на работу, кабинет не отвечает, мобильник отключен!.. Вот такие дела! Воплощение всех жизненных несправедливостей для Жени – это я. Чудовищно! В очередной, «тысяча первый» раз очень обидно, очень больно.

Пришел, наконец, Женя после 20 часов, я стала разговаривать, на что получила ответ: «О чем с тобой разговаривать?» Вот такие у нас теперь дела. Я тоже перестала разговаривать, но ненадолго. Женя тут же начал выяснять про иголки… помирились. На душе легче, хотя и осадок.

Женя говорит, что всю душу вложил в этот прием у посла Йемена, чтобы мне понравилось. Я просто не поняла этого и до сих пор не пойму, почему надо вкладывать душу, как он утром сказал, а теперь помогать готовить диссертацию послу за этот прием. Я даже сострила, что «в знак благодарности предлагаю подарить ему (послу) Красновидово!» Острота моя вызвала бурю негодования. Это уже больше похоже на климакс. Оказывается, Женя был у Ивана Павловича, стоматолога. Уверяет, что утром мне об этом говорил. У кого-то из нас склероз, а точнее – у обоих. С этим нужно смириться, не дергаться по данному поводу.

Говорила с Нинэль, она обещала позвонить в 22 часа, уже почти 23 часа, нет звонка, видимо, ее закрутили.

23 ноября 2006 года, четверг, Москва

Вчера уснула в 23:30, встала в 6:30. Ночь спала. Женя проснулся около 5 часов, просто лежал в большой спальне. Вроде бы я выспалась, а посему много возникает идей с записками. Напрасно оба пытались попробовать заснуть. Утром немножко поговорили. В 9 часов Женя ушел на работу, а я чуть-чуть пишу. Почему-то вспомнила 1953 год. Должна заехать Лена Фролова за книгой «Сорок сороков…».

…Вечер, 20:30.

Съездила на иголки, начался очень сильный радикулит – это на нервной почве. Болит поясница, водит голову. Позвонила Жене утром, как доехал на работу, потом позвонила по приезде домой от врача; он сказал, что присутствует на заседании в МИДе, а потом едет в ВАК.

Ни одного звонка от него, руки трясутся. Так больше продолжаться не может. Издевательство садистическое с видом обиженного ягненка. Чуть-чуть стала приходить в себя, стала крепче, немножко наладился сон, и все коту под хвост. За что мне такие пытки?! Надо делать решительные шаги, иначе он меня добьет.

Только что вошел в квартиру, как ни в чем не бывало, праздновали день рождения в ВАКе. Я больше разговаривать не собираюсь. Надо разводиться.

21:30. После полускандальчика разговариваем. Женя говорит, что я его обидела, я говорю, что он меня.

Ведем себя, как дети малые. Может, это из-за сильной любви? Голова кружится, радикулит не проходит. Спать пошла с легкой душой, так как помирились. На самом деле я ведь Женю очень люблю, не мыслю жизни без него, оттого и обижаюсь. Глупа, нервозна, обидчива.

Решили завтра ехать к врачу вместе, я тогда Володю направлю к Нинэль за лекарством в пятницу.

В 10:30 вечера пришел от Светланы (соседки) Сережа – специалист по ремонту мебели. Унес кресло в ремонт, должен снять размеры для исправления кровати. Обещался завтра в 22 часа быть.

24 ноября 2006 года, пятница, Москва

Проснулась в 14:30. Ночь спала, слава Богу! Оказывается, Женя ночью накануне вообще не спал из-за обиды на меня, а эту ночь спал плохо. Жене тоже надо лечить нервную систему, нормализовать сон.

В 12 часов поехали на Новослободскую. Врач взял меня сразу на иголки, я сказала про усиливающийся радикулит и головокружения. Поэтому сначала иголки, потом две огромные банки на поясницу, далее – массаж с мазью. Предложил мне сегодня или завтра еще в два раза сократить снотворное. Буду пробовать, хотя не уверена.

После врача зашла в магазин, купила Жене свитерок. Потом поела в «Дружбе». По дороге домой заехала в Сбербанк на Кутузовском проспекте, чтобы открыть счет для пенсионных дел. Все эти документальные оформления у нас придуманы безумцами. В пенсионном фонде требуют сберкнижку, в Сбербанке требуют пенсионное удостоверение. Счет открыл Женя обычный, после получения пенсионного удостоверения нужно будет открывать новый (доход – 4 % вместо 1 % на обычном счете).

Пока была в банке, голова у меня стала очень кружиться, чумная. Приехав домой, я померяла давление – 99/60 (врач мерял – в 13 часов было 110/70, но это после 1 т. арифона и 2 т. конкора по 2,5 мг). Немножко идет кровь из носа. Во рту с внутренней стороны губы вскочила какая-то болячка, словно ожог. Спина побаливает. Но сейчас состояние становится лучше. Такое ощущение, что накопленные сеансы привели к обострению всех болячек. Все равно буду бороться дальше.

На улице дождь, +4 °С, слякоть и грязь.

26 ноября 2006 года, воскресенье, Москва

Не писала в пятницу и субботу.

Суббота, 25 ноября. С утра поехала на лечение, а вечером к 17 часам должны были быть в ресторане «Сим-сим» (азербайджанская кухня) около РУДН, на дне рождения Валеры Денисенко (21 ноября, 64 года). В «Дружбе» я купила себе халат из хлопка, Italy, цвет слоновой кости (стоит примерно 200 долл.).

Сеанс прошел хорошо. После него сходили в Coffee house на Новослободской улице, я позвонила Нинэль и спросила о лекарстве. Пить 50 г утром натощак и 50 г на ночь. Заранее (до 17 часов) приехали в «Сим-сим».

Утром мне Женя говорил, что едет только ради меня, моего развлечения. В подарок взяли набор: хрустальный графин и стопки. Надеюсь, Валере это пригодится в хозяйстве.

По дороге заехали в магазин Галумова около театра Ленком. Женя хотел, чтобы я спросила о книге «Америка», но не хотел, чтобы я покупала себе там блокноты. Я купила прекрасные блокноты – я не знала, где купить такие.

Интересно, что Женя сейчас старается подавать мне пальто, даже как-то нервно, с испугом. Как это все странно. Элементарная воспитанность дается через скандал, нервотрепку. (А ожидание пальто у Бинецких – это обида с моей стороны в адрес Жени.) Дурдом!

День рождения прошел хорошо. Мы были первыми в ресторане, как всегда. Я познакомилась с азербайджанцем, сказала, что выросла в Баку. Человеку было приятно. Сеть «Сим-сим», видимо, принадлежит одной и той же группе собственников. Гости Валеры – племянник с женой, двое коллег: нач. межд. отд. РУДН Евгений Владимирович и молодой сотрудник Алексей. Собирались постепенно из-за пробок.

Сначала разговор не клеился, как считает Женя. Это связано с должностью Жени и постоянным расхваливанием Жени Валерой на работе. Потом вечер наладился. Позвонила Марина Черткова, обеспокоена, что нас нет в Красновидово. Еда была очень вкусной – баранина на ребрышках, кутабы, свежие овощи.

В ходе политических дискуссий я за долгое время впервые обстоятельно выразила свою точку зрения на российские проблемы. Женя потом мне сказал, что я на дне рождения была «божественно красива, очень хорошо выглядела». Хотя мне пришлось кутать поясницу в пальто из-за радикулита, сидели в отдельной «Сакле», было не очень-то тепло.

Одним словом, вечер был очень приятный. Вернулись домой примерно в 22:30. Хорошо, что не так поздно.

Ночью спала 2 часа, потом с 1:30 бодрствовала около 1,5 часа, далее спала до 4:30, бодрствовала 2 часа, затем поела. Сон – пунктиром. Затем уснула до 11 часов.

В воскресенье, 26 ноября, только встала и сразу же поехала к китайцам на процедуру. Рассказала Чжэну, как спала с перерывами. Он говорит, что это нормально для стадии перестройки мозга. Сеанс прошел хорошо. После него мы пошли в «Елки-палки», хорошо поели. Женя жалуется на зубы (не может привыкнуть к мосту) и на плохое действие китайского лекарства.

Сегодня встала в 7:30, заснула не сразу, пришлось в 12 ночи встать, чуть-чуть добавить реладорма и перекусить. Только тогда уснула. Это, конечно, все нервы. Женя сказал, что у него сегодня ученый совет, так что непонятно, будет он есть или нет.

Накануне вечером звонила Аня Дворникова, она в США получила грин-карту, меня к телефону не звала, только спросила, как себя чувствую. Я все же решила ей позвонить сама. Оказывается, Ира ей сказала, что со мной совсем плохо, я лежу, не общаюсь, поэтому она боялась меня звать к телефону. Позвонит сегодня вечером.