Босиком до неба. Роман-трилогия

– Больше меня не пугай, – прошептала на ухо она. И ей показалось, что лежащий на кровати ей моргнул одним глазом.

Мурад всё видел и слышал. Кажется, он начинал понимать неоднозначность своего положения. Воспоминание о лёгкости парения с чувством безграничной свободы перекрывало все остальные эмоции его сознания. Он ликовал. Познание большего, чем обыденная жизнь восторгала его. Мурад приложил все усилия своего восприятия, чтобы вновь испытать манящую лёгкость и свободу. Но все попытки были тщетны. Он понял, что тело не слушается его. Жив и при этом совсем беспомощен. Эта правда настоящей реальности ошеломила его. Утомив усилиями свою энергию, медленно текущую по кровеносным сосудам, он отключился и провалился в сон.

***

…Стук копыт раздавался эхом в его ушах. Всадник пришпоривал коня, свита послушно ровными рядами следовала за ним. Гордо восседая на скакуне, всадник отличался дорогими одеждами. Доспехи пылали бликами, отражающими лучи солнца. Слева висел меч. Сбруя и седло коня были искусно отделаны. Вся одежда всадника была богата отделана нитями и золотыми клёпками. Конь был под стать важному седоку. Глаза этого человека горели азартным сиянием.

– Догоните этих дикарей, нерадивые воины, а ту юную особу смотрите не покалечьте, – повелительно приказал он своим слугам.

Два десятка воинов бросились догонять убегающих дикарей, которые стремились спрятаться за холмами.

Это был Мурад. Он точно знал всей душой, что это непременно он. Облик изначально вызвал отторжение: руки были в перчатках из тонкой кожи. На указательном пальце и мизинце было по одному перстню. На левой руке перстень горел бликами красного камня. На правой – зелёный изумруд красовался в оправе дорогого кольца. Всадник торжественно поглядывал за подчинёнными, которые настигали беглецов. Затем заскучал, потребовал себе кубок вина и стал разглядывать перстень с магическим рубиновым свечением. Вёл он себя высокомерно, и каждый его жест или взгляд приводили в трепет свиту.

– Будут новые сильные работники на полях вблизи замка, – торжественно провозглашал он.

Связанных рабов вели на показ господину. Последней шла ладная девушка с длинными волосами.

– Этих запереть в подвалах замка, – указывал господин на восьмерых пленных, – а женщину – в обучение к Земфире.

– Всё выполним, – раболепно произнёс крупный слуга, боясь смотреть в глаза господину.

Гордо и величаво хозяин помчался на своём скакуне во весь опор. Три десятка воинов сопровождали его. День удался. Чувство превосходства над всем и всеми в своих землях наполняло, подпитывая гордыню господина. Мурад чувствовал перевоплощение своей сути. Явно это был он. Однако то, как были одеты воины и внешность рабов показывали, что время происходящего находится за много веков до наших дней. Мурад в своём перевоплощении чувствовал себя комфортно. Тело было полным жизненных сил… Стражи замка открыли ворота и склонились в поклоне, приветствуя своего господина. Стены были из камня и казались неприступными, возвышаясь над просторами окружных земель. Возвращение господина встречали все жители города. возвышался замок обнесённый вокруг отдельной стеной. Поклоны сопровождали господина с воинами до стен замка. Тот мир был не для простолюдинов, и повелитель скрылся за воротами своей крепости. Его владения были самыми могущественными среди прочих в этих землях. Их войско многократно превосходило своим числом войска в других владениях по соседству. Мир был не рушим, скреплённый договором. Все делали подношения господину в знак признания его могущества. Никто и подумать не смел противиться воле этого повелителя. Все преклонялись к его ногам. Эти достижения могущества были добыты завоеваниями его отца. Всё, что ему нужно было – повзрослеть и вступить в права пользования властью. Отец погиб в кораблекрушении. Его наследник скрывал свою логическую боязнь и всячески избегал путешествий по глубокой воде. Этот повелитель на суше чувствовал себя безупречно. Жизнь вёл праздную и себе ни в чём не отказывал. Жена Земфира была первой красавицей. Но каждый раз появлялась соперница, когда повелитель уходил в многодневный поход за рабами. В наслаждениях проводил муж с новыми подругами дни напролёт. Всякий раз изобретательность Земфиры, приводила к том, что соперница попадала в немилость или погибала при загадочных обстоятельствах. За всеми многочисленными «тёмными историями» стояла именно она. Боялись Земфиру все, хотя поклоны делали в сторону господина.

Три дня длился пир. Поход был удачным. Сильные рабы – основа достояния тех времён. Музыка и возлияния виноградного вина утомили господина. Он помнил о молодой дикарке. Приказал привести её к себе в покои. Девушка была хороша. Её приодели и сделали причёску. Глаза её как озёра глубокие источали на него любопытство, скрывая в глубинах своих за томной пеленой нерастраченную страсть молодости. Господина никто не узнавал, он выглядел счастливым, и все вздохнули с облегчением. Следили за Земфирой, чтобы не загубила новую отдушину господина. Этот человек был очень жестоким. Всё, что было не по нраву – менял на свой лад. Казнить мог только за дерзкий взгляд в свою сторону. Поэтому после появления молодой красавицы все вздохнули с облегчением. Особенно ближайшие слуги старались содействовать всячески в том, чтобы чары дикарки имели силу воздействия на господина как можно дольше.

***

Мурад пробудился, и вернулся в реальное время. Он помнил все детали своего воплощения. Даже чувства, испытанные от горячих объятий девушки из далёких веков, были реально сохранены в его памяти. Никогда подобного испытывать не приходилось.

– Что же это получается, – думал он, – значит я жил, сам того не зная, много веков до этого времени. Эта мысль вызвала чувство

От обилия удовольствий и безграничной власти он приходил в упоение вседозволенности, но этот Мурад, настоящий, испытывал неприязнь к тому жестокому и безнравственному своему воплощению. Он вспомнил все детали этой жизни и того воплощения: какими разными представлялись две ипостаси двух жизней. Совсем точно, по ощущениям, помнил все эмоции и впечатления, все декорации… Даже, о чём он думал было в его возрождённых воспоминаниях. После спонтанно вспомнил детство, одиночество и отчаянные надежды на материнское тепло. Сколько превратностей судьбы пришлось пройти за свою недолгую жизнь.

Тот человек, господин, жил безумствуя от достатка и роскоши. И это голодное детство, запечатлённое в памяти Мурада на всю жизнь. Такие разные два воспоминания, но отчего же складывается впечатление, что это было именно с ним? Мурад сам удивился своим умозаключениям и испытал сильную жажду, как будто в том состоянии другого мира он действительно пил очень много вина совсем недавно.

Мурад позвал медсестру, и к его ожиданию она подошла.

– Чему удивляться, – думал он, – столько испытаний выпало за последнее время для моей психики, что трудно разобрать, где реальность, а где сон. Принесите воды, – и сам отчётливо услышал свой голос.

Светлана со счастливой улыбкой подала воды. Вкус был какой-то с оттенком хлора. За годы службы Мурад привык к такой воде, но в памяти отчётливо вспомнилась та, из родника в селении – прохладная и сытная вода, совсем не такая как эта.

– Сколько удивительного в мире есть, а совсем недавно даже не задумывался об этом.

– Скажите ещё что-нибудь? – заискивающе спросила девушка.

– Это ты значит, добрая, заботишься обо мне последнее время?

Убедившись в изменении самочувствия Мурада, она спешно убежала за пределы палаты. Через двадцать минут вернулась в сопровождении врача в белом халате и очках.

Кто это, Мурад знал.

– С возвращением в наш грешный мир, – проговорил тот приветливым голосом.

Глеб Прокопович попросил Светлану сходить в лабораторию, а сам начал беседу.

– Давайте сначала я Вас осмотрю, а после немного поговорим.

Несколько минут длилось исследование состояния Мурада. Эмоции на лице доктора приобретали озабоченный вид.

– Какой всё-таки Вы удивительный человек, – сказал серьёзно он, – выход из комы происходит уникальным образом. Тело не послушно, а речь и движения головы есть. У Вас возможен стресс из-за перегрузок психики, и новая адаптация может протекать непредсказуемо. Поэтому просто слушайте меня и берегите силы. После того как мы с Вами встретились во второй раз при негативных обстоятельствах и с Вами случилось это ранение, я беспокоился, что вы не выживите. Однако под воздействием вмешательства чудесной силы Вы здесь, и мы говорим с Вами, а точнее я говорю, а Вы – слушаете.

Глеб Прокопович кратко напомнил Мураду о том, что случилось. Сделал он это мудро, так, чтобы не задеть чувство вины в нём. Потом практично перевёл рассказ в настоящий момент.

– Я давно работаю в этом научно-исследовательском центре. После большой потери крови Вы должны были умереть. Во мне смешались две стихии: одна – долг врача и вторая – наказать Вас. То как мы с Вами познакомились – произвело на меня впечатление. За свою долгую жизнь я редко встречал бескорыстное благородство. Да-да, работая всю жизнь доктором, я мало видел настоящих поступков, которые по сиюминутному решению к действию могли так влиять на дальнейшее мировоззрение. Чтобы избежать участия милиции в этом деле, я вызвал машину скорой помощи из нашего центра и доставил Вас сюда. Пришлось объяснить, что Вы родственник моего фронтового друга и зашли ко мне, истекая кровью. Так удалось избежать Вашего ареста. Вы бы погибли при любом другом сценарии. Тот человек сбежал, который был с Вами, и я всё взвесил, в том числе Вашу роль в этой сцене у меня дома. В общем, главное, что Вы живы, дальше будем действовать по обстоятельствам. Для любопытных Вы материал для диссертации – как уникальный случай.

Мурад дослушал не перебивая.

– Поступайте, как Вам велит Ваша совесть. Спасибо, Глеб Прокопович, Вам за помощь.

– Вот и сочлись, сейчас отдыхайте, – дружелюбно подвёл итог доктор, – Вам необходимо спокойствие, чтобы шансы на возвращение всех функций были использованы в дальнейшем. Со Светой говорите обо всём, кроме того, что произошло у меня в доме. Я кроме того что являюсь доктором наук, ещё и известный антиквар в определённых кругах. Мне было не трудно вычислить, кто был инициатором ограбления. Вы не попадаете в этот пасьянс. Вас использовали «вслепую». Можете себя не упрекать своими действиями. Вы спасли мне жизнь. Люди, которые за этим стоят, очень кровожадные и с возможностями. После этого случая я принял дополнительные меры предосторожности. Вот что еще добавлю, по загадочным обстоятельствам наши судьбы пересеклись. Ничего не бойтесь, Мурад, здесь я кое-что значу, и главное, чтобы Вы ходили по жизни с поднятой головой и в здравии.

От таких слов, Мураду пришло чувство облегчения. Он предвидел, что объяснение неизбежно, но что этот человек настолько правильный – он никак не ожидал.

Глава II

Марийка

Девочка двенадцати лет шла из школы….

– Слава Иисусу Христу, – поздоровалась соседка.

– Слава Богу навеки, – ответила Марийка. Прошла через ворота в ограду, окружающую сад возле дома.

Сам дом находился выше. Ровная площадка на пологом склоне горы служила местом, где её отец построил дом. Шла, поднимаясь между грядками, срывая на ходу зреющие красные ягоды садовой клубники. На окошках были задёрнуты занавески, но Марийка знала, что её видела мама через сеточную ткань. Она всегда смотрела так и, оставаясь незамеченным наблюдателем, всегда была готова встретить детей. Их было у Теодозии трое.

Девочка сорвала несколько ягод дикой сливы, алычи с разросшегося кустарника, который всё больше становился похожим на дерево. Ягоды были с золотистым окрасом и сладкие на вкус. Отец, которого звали Константином, оставил этот куст алычи по просьбе Марийки. Она была трёх лет от роду. Бегала всегда за отцом «по пятам», изучая своими детскими глазками то, как он управляется с хозяйством. Крыжовник разросся ровными кустами с обилием ягод вдоль сетки, ограждающей пределы хозяйства от соседских земель. Грушевые и яблоневые деревья образовывали сад, занимая незасеянное пространство. Вблизи дома – вишни, своими рубиновыми плодами радовали глаз смотрящего. Сад был ухожен. Теодозия любила заниматься ежедневной работой на этой земле. Она давно просила мужа:

– Выруби этот кустарник, который забирает пространство для себя, заглушая рост других растений.

Кустик действительно разросся и превратился в куст высотой в несколько метров. Именно этим хозяин решил заняться. Взял топор и вилы, чтобы подцепить корневища и свалить разросшийся кустик. Затем растение обычно высыхало и пускалось на растопку печи. Всё в хозяйстве шло в пользу. Судьба этого растения повернулась иначе. Марийка наблюдала за действиями отца, и он обратил внимание на присутствие младшенькой дочки.

– Подходить сейчас близко не надо доченька, я буду рубить этот кустик, – обыденно проговорил указание Константин и остановился на взгляде дочери.

Глазки карие смотрели на него совсем не по-детски, действуя на отца, и он остановился. Казалось, Марийка смотрит прямо в душу.

– Папа, оставь это дерево, мне совсем не хочется, чтобы оно погибло.

– Рассадим другие плодовые растения, а этот куст мешает, – стал он уговаривать ребёнка.