Марсианин

– Мнение Белого дома может резко измениться.

– Что ж. В этом случае я все здесь нахрен продам, запакую чемоданы и переберусь к шейхам в пустыню. Зарегистрирую там Орбитал, построю космопорт. Оттуда и будут стартовать мои корабли. И орбитальная станция, и астероид тогда будут не американскими, а арабскими. И уж поверьте мне, несмотря на авторитаризм и полное отсутствие того, что вы называете демократией, лидеры Залива с пониманием относятся и к прогрессу, и к инновациям. А еще они, в отличие от вас, искренне заботятся о своих подданных.

– Вы играете в очень опасную игру, молодой человек.

– Возможно. Но ваши правила в ней уже не работают.

– И все же, – Витмар откинулся на спинку кресла, взял стакан и сделал глоток виски. – Послушайте совет старика, который много повидал на своем веку. Обдумайте мое предложение. Мы готовы оказать вам любую поддержку, как финансовую, так и политическую. Но без нас вам будет тяжело. Очень тяжело. Думаю, вы это скоро почувствуете сами.

На этом разговор закончился. Сказав, что обязательно подумает, Теон оставил банкира в мягком кресле президентского люкса допивать дорогой виски, а сам направился в исследовательский центр, где его ждал вертолет.

По дороге в головной офис Альфы в пригороде Лос-Анджелеса он назначил совещание с юристами и политическими консультантами. Надо было еще раз пройтись по уязвимостям Орбитал. То, что угрозы Витмара были вполне реальными, он не сомневался. Осталось только оценить их риск и вероятный ущерб, а также выработать комплекс контрмер. Курц не был любителем политических интриг, но понимал, что без подковерной игры в таком проекте не обойтись. Поэтому надо было найти силу, способную противостоять давлению «жирных котов» с Уолл-Стрит.

Потенциально успешных вариантов противодействия было несколько. Из них наиболее реальных два. Первый был рассчитан на то, что проектом заинтересовался Белый дом. Там всерьез полагали, что близость теряющего популярность старичка-президента и энергичного Теона, ставшего иконой для нового поколения американцев, может кардинально улучшить рейтинги. На этом можно было сыграть, ведь, несмотря на влияние и политический вес, у Витмара должны быть враги, те, кто хочет сдвинуть группу старых, присосавшихся к долларовому печатному станку банкиров с позиций кукловодов в вашингтонском болоте. Курц даже предполагал, кто это мог быть. Он их называл «новые» – молодые агрессивные, рвущиеся к власти финансисты, сделавшие состояния на интернет-экономике и новых технологиях в биржевых спекуляциях. У этой относительно новой, но стремительно набирающей вес в американской политике группы были деньги, энергия и азарт. А еще у них была злость на то, что старые консервативные банкиры не хотели им уступать ни грамма территории и чинили всякие препятствия их неминуемому восхождению. За прошлые гадости они были готовы мстить. Надо было только аккуратно подсказать точку приложения этой мести.

Здесь большим плюсом могло оказаться то, что «новые» были одного с ним возраста и мыслили схожими категориями. Так же, как Курц, они были гениями и инноваторами, только в сфере финансов, поэтому вполне можно было рассчитывать на взаимопонимание. В конце концов их поддержку можно было просто купить, пообещав участие в Орбитал на льготных условиях. На вопрос почему они, а не Витмар, у Теона был простой, хоть и не совсем рациональный ответ. Старых пердунов, десятилетия жирующих у печатного станка Федрезерва и неуклонно толкающих экономику Америки к краю пропасти, надо было как минимум проучить. А лучше всего хорошенько ткнуть мордами в дерьмо, чтобы они попрятались по своим пыльным кабинетам и не стояли на пути прогресса.

Второй вариант был более сложный и требовал чрезвычайной осторожности. Основной его действующей фигурой был губернатор Калифорнии Ник Богарт. Курц хорошо знал этого молодого активного талантливого политика, прагматика, лишенного напускной псевдолиберальной пены, с устойчивым набором ценностей и горячей, по-детски наивной любовью к Америке. Не к теперешней, с горластыми нигерами, ЛГБТ, толпами иммигрантов на улицах, требующих для себя большего внимания, уважения и прав, и зажравшейся либеральной элитой, которой на все наплевать. А к той старой, в которой он вырос и пробился из самых низов на вершину политического олимпа. Несмотря на определенный консерватизм, унаследованный от традиционного воспитания в протестантской семье, в демократической партии он был восходящей звездой и основным кандидатом на пост президента или вице-президента на следующих выборах. Геронтократы, стоящие на верхушке партии, понимали, что от других туповатых политиков Богарта выгодно отличал еще и острый ум, способный выстроить долгосрочную стратегию спасения страны от неминуемого коллапса и конкретный поэтапный план ее осуществления. Поддержка фигуры такого уровня могла серьезно повлиять на баланс сил в случае, если Витмар перейдет к прямым действиям.

К тому же компании Теона и он сам были одними из основных налогоплательщиков в Калифорнии, потому что миллиардер намеренно не использовал серые схемы и не прятал прибыль в офшорах, а как честный американский бизнесмен платил все, что положено на территории США. В команде Богарта это ценили. Как и то, что в начале пандемии он потратил почти миллиард на закупку медицинской аппаратуры и средств защиты и передал это все медикам штата, не попросив ничего взамен. Именно с губернатора Теон решил начать подготовку почвы для противодействия давлению Витмара, пока Белый дом раскачивался в типичной для него полусонной манере.

Они встретились через пару дней на яхте губернатора, который решил провести уикенд с семьей на побережье. Пока обслуга на верхней палубе готовила барбекю, двое сыновей Богарта не отходили от Теона ни на шаг, выпытывая подробности нового проекта с астероидом. А когда? А он большой? А какие корабли? А пилоты будут? А как попасть к вам в астронавты? А как вы планируете добывать на нем золото? А Марс? С Марсом что? Видя, что губернатор с женой, улыбаясь, наблюдают, как два подростка мучают самого уважаемого и почитаемого после отца человека, Курц подробно отвечал на вопросы и даже нарисовал на салфетках пару схем, которые дети с благоговейным трепетом упаковали между страниц какого-то журнала, чтобы показать одноклассникам бесценный автограф всеми признанного гения.

Потом в тени навеса они пообедали превосходными стейками из американской мраморной говядины, выпили бутылочку красного калифорнийского. А вслед за ней еще одну. Когда жена с детьми пошла освежиться в небольшой бассейн на нижней палубе, мужчины уселись в шезлонгах под зонтиками с бутылочкой выдержанного виски.

Солнце перевалило зенит. С океана дул легкий освежающий бриз. Яхта медленно шла вдоль побережья, давая насладиться великолепными видами цветущего штата. Обстановка и настроение располагали к умиротворению и неспешной беседе о ничего не значащих приятных мелочах вроде гольфа, бейсбола или с каким красным лучше принимать мраморные стейки.

– Эх… Косячок бы сейчас еще, – Богарт лениво потянулся, положил ноги на парусиновый стульчик и с наслаждением сделал длинный глоток виски.

– Так за чем дело стало, – повернулся к нему Теон. – Это твой штат. Марихуана тут разрешена. Как раз в медицинских целях. Расслабишься после рабочей недели. Мозги прочистишь.

– Нет. Не могу. Жена косо смотреть будет. Дети опять же. Обслуга потом разнесет по всему побережью, что губернатор позволяет себе всякие вольности. А мне еще в президенты идти. Это ты можешь забить на всех. Помню-помню, как ты пару лет назад в прямом эфире кабельного канала паровозики пускал. Ха-ха! Вот была умора, – Богарт поднял бокал в приветственном жесте, они сделали по глотку, и губернатор, посерьезнев, сказал: – Ладно. Хватит о травке. Рассказывай, с чем пришел.

– Понимаешь, Ник. Этот астероид… Если все пойдет, как я планирую, это будет реальный прорыв. Их можно будет таскать на орбиту пачками. Человечество получит практически неиссякаемый источник ресурсов.

– Это точно. Как говорится, фантастика станет явью.

– Тут как раз и кроется проблема. Я хочу притянуть на орбиту всего лишь небольшой камень 320 на 150 метров. Но и в нем на триллионы долларов золота, платины и других металлов. А ведь есть астероиды по нескольку десятков или даже сотен километров в диаметре. Там ресурсов на квадриллионы.

– И прекрасно. И флаг тебе в руки. Добывай на здоровье. Лишь бы все на пользу человеку шло. Ну и на благо Америки.

– Не все так просто, – покачал головой Теон. – Я тут пару дней назад встречался с одним очень важным финансистом. Так он говорит, что свободный доступ к такого рода ресурсам может обрушить финансовую систему. Золото обесценится из-за избытка предложения, металлы станут дешевле, доллар упадет. Короче, полный коллапс наступит.

– Знаешь. Я тоже об этом думал. Тут надо очень четко расставить приоритеты. Что важнее? Поступательное развитие, прогресс страны, человечества, освоение космоса и новые технологии, открывающие новые перспективы. Или возможность кучки разжиревших ленивых банкиров доить дышащую на ладан долларовую систему. Для меня ответ очевиден. Я за прогресс и развитие. Мы итак уже отстаем от Китая. Доллар все равно рухнет. К такому обвалу уже идет усиленная подготовка. Только это между нами, – губернатор оглянулся по сторонам с настороженным видом шпиона из дешевого боевичка. – А финансовая система… Да и хрен с ней. Либо она адаптируется к новым условиям, либо мы выстроим новую. У нас самая сильная экономика в мире. Она только выиграет, если мы вычистим из нее ничем не обеспеченные десятки триллионов спекулятивного капитала. Реальный сектор мы в любом случае обязательно поддержим. Надо только вернуть законы свободного рынка, которые похерили те самые банкиры. Так что меня абсолютно не пугает, если твой проект спровоцирует финансовую перестройку. Я буду даже рад. Эту страну давно надо хорошенько встряхнуть, а то она окончательно превратится в загнивающее болото. Правда, сделать это ой как непросто.

– В этом-то и проблема. Финансисты не заинтересованы в добыче ресурсов на орбите. Более того, они считают мой проект угрозой и наверняка постараются его блокировать.

– Эти могут, – понимающе кивнул Богарт. – У этих хватит денег и влияния в Вашингтоне. С кем ты говорил?

– С Витмаром.

– Да… Тот еще персонаж. Если он сам вышел на тебя, значит все максимально серьезно.

– Не сомневаюсь, – Теон сделал глоток виски и посмотрел на губернатора. – Поэтому и пришел к тебе как к приятелю за советом.

– Сам-то что думаешь?

– Думаю, если будут давить, свалю, нахрен, из Штатов. У меня в Орбитал шейхи в доле. Перееду в Дубай.

– И много арабы дали?

– Я рассчитывал на двадцать миллиардов. С правителей собрал шестнадцать еще четыре предоставит один частный инвестор. Причем, что интересно, шейхи согласились дать деньги под бесприбыльную марсианскую программу. Ну а частный инвестор – конкретно под астероид.

– Не понимаю. Цена на нефть сейчас не на том уровне, чтобы деньгами разбрасываться. Положение у них в экономиках не то, что раньше. Какой им смысл тратить средства на твой Марс?

– Престиж. Слава. Почет и уважение. Национальная гордость. Это на Востоке очень много значит. Правители хотят, чтобы их флаги были на моих кораблях и на Марсе. Чтобы их принцы были в экипажах. Чтобы они имели монопольное право на телетрансляции у себя дома. Поэтому и раскошелились. Ну а сейчас, когда их капитал в Орбитал, они, конечно, получат свою долю. Неожиданный и очень приятный бонус. А частник, – Теон на секунду умолк, вспоминая свои ощущения от беседы с Мади. – Частник в проекте конкретно ради денег. Его Марс ни разу не интересует. Только ресурсы с астероида. Правда, тут тоже без восточных понтов не обошлось. Он хочет, чтобы астероид назвали его именем и чтобы в экипаже, который полетит к нему, был его племянник. Так что, как видишь, подвязки у меня в Заливе плотные. Если что, сверну, нахрен, здесь операции и переведу все туда. Построю космодром, десяток заводов. Налогов в Дубае почти нет. Бизнес-климат – один из лучших в мире. Напрягов, кроме дорогого алкоголя и полного запрета на травку и шлюх, никаких. Так что я вижу сплошные плюсы.

– Ты это брось, – недовольно повел плечами губернатор. – В Дубай он уедет. Мы тебя в Калифорнии в обиду не дадим. У меня самый богатый штат в Америке. Будь он отдельной страной, то входил бы в пятерку крупнейших экономик мира. Если начнут щемить в Вашингтоне, я возьму тебя и все твои компании под свою юрисдикцию. Федеральное устройство у нас еще никто не отменял, так что у меня достаточно полномочий.

– Биржа-то в Нью-Йорке. Работать не дадут.

– Так сделай IPO в Европе или в Азии. Я не сильный спец, но, думаю, это возможно. Тебе ведь без разницы, откуда деньги идут. А вот когда ты скажешь, что уходишь на другую биржу из-за того, что тебе, такому прогрессивному, не дает здесь работать кучка банкиров, тогда мы и навалимся на них всем весом. Я подниму Конгресс, общественное мнение, Белый дом. Как так? Такого красавца хотят задушить «жирные коты» с Уолл-Стрит. Да так, что самый богатый человек в мире может вывести свои активы и инновационные проекты из США. Какой сигнал это даст остальным? Думаю, полностью задавить Витмара и компанию не получится, но смягчить их позицию и найти устраивающий тебя компромисс мы сможем.

– Спасибо за поддержку, Ник, – миллиардер поднял бокал. – Буду благодарен.

– Я потом тебе о благодарности напомню, – хитро подмигнул Богарт. – Когда первое золото из твоего астероида окажется на рынке. Даже раньше, когда я на следующих выборах пойду в Белый дом.

– Можешь даже не сомневаться. А пока я буду держать тебя в курсе. Если возникнет напряжение, встретимся еще раз. Кстати, меня в Белый дом приглашают с президентом пообниматься.

– Ну вот видишь. Там тоже не полные идиоты сидят. Понимают твою ценность как личности и ценность твоих идей и проектов. Ты пока пообщайся со стариком. Он все равно там нихрена не решает. Тем временем я аккуратно поговорю с вице-президентом. Эта сучка хоть и туповата, но должна понимать, какую ценность ты представляешь для ее администрации и для страны в целом. А нет, так я ей на пальцах все объясню.

В общем, Теон остался доволен разговором. Поддержка губернатора Калифорнии могла очень помочь, если противостояние с Витмаром перерастет в острую фазу. Теперь оставалось ждать встреч в Белом доме. Тогда расклад окончательно прояснится.

* * *

Не успел Миша Коган согласовать с начальством структуру своего отдела, как пришло объявление о том, что Теон покупает небольшую компанию, работающую при Массачусетском технологическом институте над конструкцией космического буксира. Сразу за этим он узнал, что для дальнейших работ по этому направлению в структуре Альфа Орбитал создается отдельный исследовательский центр и он со своими людьми переходит туда.

По сложившемуся обычаю, Теон закатил по этому поводу вечеринку на побережье для конструкторов и инженеров. Вторую за неделю. У Миши могло бы сложиться впечатление, что в Альфе все постоянно бухают и никто не работает, если бы он сам не видел, что конструкторы сидят в офисе по 10-12 часов и еще берут работу домой на выходные. Народ конкретно был заведен до упора идеями Теона и готов был работать на износ, лишь бы выдать результат. Такой уровень мотивации был довольно непривычным для российского конструктора, привыкшего к спокойной, размеренной, даже немного сонной жизни московского исследовательского института. Но земляки, с которыми он общался, сказали, что втянуться в такой режим легко. Особенно если часто общаться с боссом.

Для самого богатого человека в мире, владельца десятка успешных компаний и гениального инноватора Теон действительно вел себя крайне необычно. Он ходил по центру в простых джинсах, кроссовках и свободной рубашке, пил кофе с уборщиками и охраной, отпускал сальные шуточки, на которые немногочисленные сотрудницы совсем не обижались. То есть был прямой противоположностью образа небожителя, который старательно проецировали другие миллиардеры его уровня. Денег он на людей не жалел. Условия для работы были идеальными. В офисе бесплатная еда и напитки, свободный график, расслабленная, почти семейная атмосфера. И все это ради одного – результата. Если его не было, значит, команда не справлялась и Курц не раздумывая ее менял, набирал новых специалистов со свежими мыслями и подходами.

Но результат был. Об этом красноречиво говорили ошеломительные успехи Альфы – единственной частной космической компании, доведшей свою программу до уровня регулярных серийных стартов.

Вот и на этот раз во время пляжной вечеринки Теон, представив ребят из МТИ, до полуночи ходил с бокалом вина среди сотрудников центра, болтал ни о чем, шутил, смеялся и, только когда начался фейерверк, незаметно исчез в сопровождении пары охранников. Хорошо, что вечеринка была в пятницу и завтра можно было поваляться в постели, потом позавтракать у бассейна, погреться на солнце, а вечером сходить куда-нибудь поужинать.

К работе Коган еще толком не приступил. Так что домой на выходные брать было нечего, но он все равно проводил пару часов за компьютером, по памяти выстраивая чертежи энергодвигательной установки и подробно описывая концептуальные решения, на которых был выстроен его ионный двигатель с уникальной системой охлаждения.

На следующее утро Миша проснулся с легкой головной болью. На вечеринке не было крепкого спиртного. Зато вино, пиво и сидр лились рекой. Он не привык к такому количеству легкого алкоголя и незаметно перешел невидимую границу трезвости. Хорошо, что подруга была рядом и вовремя отвезла его домой. Если бы не она, то в понедельник наверняка было бы стыдно смотреть коллегам в глаза. Яночка вообще очень неплохо вписалась в новую жизнь. Перезнакомилась с русскими женами и проводила в их компании большую часть времени, оставшуюся от дистанционного управления своей московской фирмой и уроков английского, на которые она сразу же записалась.