Поток алмазов. Мелодия смерти

Фрэнсис Сеттон нажал на кнопку электрического звонка и вдруг повернулся к обоим мужчинам.

– Между прочим, кому принадлежит эта россыпь? Вам или моему отцу?

Неожиданность этого вопроса сделала Лэмбера неосторожным.

– Ваш отец открыл ее… – сказал он необдуманно и запнулся.

Уайти докончил за него.

– Но мы ее учредили, – добавил он тоном, не допускающим никаких препирательств.

Глава IX

Синтии Сеттон было двадцать три года. Она была не только красива, но имела еще и классически правильное лицо. У нее были темно-каштановые волосы, голубовато-серые глаза, прямой нос и очаровательные красные губы.

– У нее фигура женщины, а глаза ребенка, – описывал ее наружность Амбер, – и она меня пригласила на чашку чаю.

– И ты не пошел, – сказал Петер, одобрительно кивая головой. – Чувствовал, что твое присутствие может скомпрометировать этот невинный цветок. Нет, сказал ты небось про себя, я не пойду к ней и сохраню о ней лишь нежное воспоминание.

– По правде сказать, – ответил Амбер, – я из-за этой истории с Лэмбером совсем позабыл об этом свидании.

Они находились в квартире Петера, и птичье пение наполняло комнату.

– Нет, – продолжал Амбер задумчиво, – должен тебе сознаться, что никакого такого разговора, как тебе подсказывает твоя романтическая душа, я не вел с самим собой.

Он посмотрел на часы. Было десять часов утра, он выглянул в окно, его мысли были заняты решением одной задачи.

– Я должен ее навестить, – сказал он, обращаясь больше к себе, и тут же начал подыскивать подходящий повод. – Затея Сеттона… компас… план… скрытые сокровища и тому подобные вещи, не так ли, мой Петер?

Глаза Петера заблестели из-за роговых очков, и он дрожащими руками стал искать на полке какую-то книгу.

– Тут у меня есть одна книга, она тебе может пригодиться… – Он вынул книгу, стер с нее пыль и подал ее Амберу. – Вот она – «Черноокий Ник, или Сокровищница в подземелье».

Амбер взял книгу у старика, перелистал ее быстро и, возвращая ее Петеру, сказал:

– Замечательно, положи ее к моей пижаме, я ее прочту перед сном.

Для Амбера было всегда облегчением, когда Петер его оставлял одного, чтобы отправиться за покупками. Закупки доставляли Петеру всегда огромную радость, и им предшествовало всегда тщательное составление списка.

– На пару пенсов птичьего корма, четверку чаю, две четверти сахара, четыре кольца дров, лавочнику сказать, чтобы прислал полцентнера угля, яйца, немного шпеку – ты ведь съешь сегодня шпеку, Амбер, не правда ли? Немного сушеной лососины, ребро, хочешь ребро?.. И фунт свежей картошки… Кажется, все.

Амбер видел в окно, как он вышел на улицу, и, когда Петер скрылся за углом, он направился в свою спальню и начал переодеваться.

Четверть часа спустя он направился уже на Варвик-Гарден.

Открывшая горничная сказала, что мисс Сеттон сейчас занята, но все же пропустила его в маленькую библиотеку.

– Одну минутку, – сказал Амбер; он вынул записную книжку из кармана, написал на вырванном листе несколько строчек и отдал горничной. – Передайте это.

Синтия была занята бесплодным и бесполезным разговором относительно предполагаемой экспедиции ее брата, когда горничная передала ей сложенную записку. Она вскрыла ее и покраснела.

– Хорошо, – сказала она горничной и смяла записку.

– Мне кажется, нет никакого смысла продолжать этот разговор, – обратилась она к присутствующим, – моего совета не спрашивают: если мой брат намерен взять на себя риск, так пусть он отправляется, каково бы ни было мое мнение относительно этого.

– Но, мисс Сеттон, – горячо возразил Лэмбер, – вы не правы; дело не только в плане, который вы так любезно нам предоставили…

– Предоставила моему брату, – поправила она его.

– Совершенно верно! Но дело не только в этом, – продолжал он, – нам было бы желательно, чтобы вы симпатизировали нашему большому проекту: нам это очень важно, мисс Синтия.

– Мисс Сеттон, – поправила она его.

– Для нас это означает гораздо больше, чем вы предполагаете; я вполне откровенно сознаюсь: основываясь на показаниях вашего отца, я учредил общество, я затратил на снаряжение этой экспедиции большие деньги. Я отправил вашего отца в Африку… и теперь меня беспокоят акционеры. «Где ваша россыпь?» – говорят они. А теперь, – его голос понизился до убедительного полушепота, – вы меня обвиняете, не так ли, Уайти?

– Действительно, – ответил его товарищ.

– И я вынужден был применять и честные и сомнительные средства, – продолжал он. – Мне необходим был план, а вы отказывались его выдать. Не мог же я произвести взлом в вашей квартире.

– Удивительно, что вы это говорите, – ответила она, – действительно странно, что после моего отказа в выдаче плана в этом доме дважды пытались произвести взлом.

– Странно! – сказал Лэмбер.

– Невероятно! – поддакнул не менее удивленный Уайти.

– Пока вы это дело уладите, поскольку это меня касается, – сказала она, вставая, – вы меня извините, но я вас оставлю.

Она вышла из комнаты, и Амбер, ожидавший ее в маленькой библиотеке, услышав ее шаги, пошел навстречу.

Легкая краска покрыла ее щеки, когда она, удостоив его легким поклоном, пригласила сесть.

– Очень любезно с вашей стороны, мисс Сеттон, что вы меня принимаете, – сказал Амбер.

Ее кольнуло, что он себя держал так непринужденно. Мало надежды мог иметь мужчина, который не стыдился хвастать своим сомнительным прошлым, – в особенности перед женщиной, которая его мало знала.

– Я чувствую, что я вам осталась должна эту встречу, – ответила она. – Я желала бы… – она запнулась.

– Да? – Амбер поднял голову. – Что вы желаете?

– Нет, ничего, – ответила она, чувствуя, что краснеет.

– Вы желали бы мне помочь, – сказал он, улыбаясь, – но мисс Сеттон, полсвета хотели бы мне помочь, но я безнадежно погиб, я неисправим; так и смотрите на меня.

Как бы легко он не относился к вопросу о своей реабилитации, все же его интересовало, какое впечатление на нее произведет его отказ от помощи. У него стало легче на душе, но, с другой стороны, ему это несколько мешало, когда он увидал, что его самооценка ее удовлетворила.

– Я пришел сегодня, – продолжал он, – в связи с одним делом, которое имеет для вас огромное значение. Не будете ли вы так добры ответить мне на несколько вопросов?

– Пожалуйста, – просто сказала она.