«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл
Эдит Несбит

Детская библиотека. Большие книги
Случается, в дом приходят горе и бедность. Для взрослых это причина расстраиваться, много работать, беспокоиться о вложениях и кредитах. А для детей – отличный повод отправиться на поиск сокровищ. Что и сделали шестеро братьев и сестёр из семейства Бэстейбл. Так они решили помочь своему овдовевшему отцу разбогатеть. Но стоило им только включить воображение, как сразу нашлось ещё множество других нескучных способов пополнить семейный бюджет! Например, издать книгу стихов собственного сочинения, поработать частными детективами и провести расследование или спасти из беды пожилого джентльмена, чтобы тот в знак признательности завещал детям большое наследство. Либо в крайнем случае стать разбойниками и взять в плен ничего не подозревающего беспечного путника. Конечно же, в надежде на выкуп.

И это лишь часть увлекательных историй из жизни семейства Бэстейбл, вошедших в настоящий сборник. Благодаря писательскому таланту Эдит Несбит, которым восхищались такие мастера слова, как Клайв С. Льюис, Джоан Роулинг и Диана Уинн Джонс, скучать не придётся даже искушённому читателю.

Эдит Несбит

«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

Edith Nesbit

THE STORY OF THE TREASURE SEEKERS

THE WOULDBEGOODS

THE NEW TREASURE SEEKERS

© А. Д. Иванов, А. В. Устинова, перевод, 2024

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024

Издательство Азбука®

Искатели сокровищ

Освальду Баррону, без которого эта книжка никогда не была бы написана. «Искатели сокровищ» – это дань памяти точно таким же детствам, пусть даже в других временах и пространствах

Глава 1

Общий сбор: решаем что и как

Вот вам история, как мы искали сокровища. Полагаю, дочитав её до конца, вы поймёте: подошли мы к поискам со всей серьёзностью и действовали не наобум и тем более не спустя рукава.

Прежде чем приступить к главному предмету, считаю необходимым коснуться пары-другой подробностей, потому что когда в иных книгах я их не нахожу, то сильно раздражаюсь, и, вероятно, вы также, если тоже много читаете. Никуда не годится, по-моему, начинать книгу так: «Увы, – сказала с горестным вздохом Хильдегард. – Мы сейчас бросаем последний взгляд на родовое гнездо наших предков». А дальше автор заведёт волынку на множество страниц, с три короба вам наплетёт, кроме главного: каким было родовое гнездо этой самой Хильдегард, где оно находилось и что собой представляет она сама.

Наше родовое гнездо находится на Льюишэм-роуд. Это дом на две квартиры, одна из которых наша. При ней имеется сад, но не слишком большой. Фамилия наша Бэстейбл. Нас шестеро, не считая отца. Мама у нас умерла, и если вам вдруг покажется, будто я мало о ней рассказываю, поскольку нас это не особо волнует, то вы ничего не понимаете в людях. Старшая из нас Дора. Следующим по возрасту идёт Освальд. Потом – Дикки. Освальд выиграл в своей подготовительной школе приз за латынь, а Дикки силён в арифметике. Элис и Ноэль у нас близнецы. Им по десять. И наконец, Гораций Октавиус – самый младший мой брат. Эту историю вам рассказывает один из нас, но кто именно, не скажу. Разве что в самом конце. Попробуйте догадаться, пока читаете, но зуб даю: не выйдет у вас.

Идею искать сокровища подал Освальд. Ему часто приходят в голову очень интересные мысли, и как только пришла эта самая, о сокровищах, он не стал наподобие некоторых держать её при себе, а тут же сказал нам:

– Знаете что? Мы должны пойти и отыскать сокровища. Так всегда поступают, когда нужно восстановить утраченное состояние семьи.

– Неплохая идея, конечно, – ответила Дора.

Она часто так говорит. Одновременно Дора пыталась заштопать большую дыру в носке Ноэля. Продрал он носок о гвоздь, когда мы играли на крыше сарая в кораблекрушение. Гораций Октавиус тоже тогда пострадал – свалился с крыши и рассёк себе подбородок. У него до сих пор от этого шрам.

Дора – единственная из нас, кто пытается что-нибудь починить. А Элис пытается что-нибудь сделать своими руками. Однажды она связала для Ноэля, который часто простужается, красный шарф. Только он у неё получился с одного конца у?же, чем с другого, и Ноэль носить его не хотел. Но мы нашли шарфу применение: он служит нам флагом. С тех пор как умерла мама, почти все наши вещи чёрные или серые. Так что красная эта штука вносит приятное разнообразие.

Отец не любит, когда мы просим новые вещи. Это один из признаков, по которым мы можем судить, до какой степени оскудело состояние древнего рода Бэстейблов. Карманных денег нам тоже теперь не дают, лишь самым младшим изредка достаётся по пенни. И красиво одетые люди в кебах не подъезжают, как раньше, к нашей двери, чтобы отужинать. И ковры прохудились, а стулья, когда от них отваливаются ножки, не отправляют теперь в починку. И садовника постоянного у нас больше нет. Он только изредка появляется, чтобы совсем чуть-чуть привести в порядок сад перед домом.

А столовое серебро, хранившееся у нас в большом дубовом сундуке, обитом изнутри зелёной бязью, однажды отослали в мастерскую для полировки да так обратно и не вернули. Должно быть, отец не смог заплатить за работу мастеру. Новые ложки, ножи и вилки, которыми мы теперь пользуемся, куда легче прежних; желтовато-белые поначалу, через день они помутнели и больше не блестят.

Отец после смерти мамы слёг, очень долго болел, а деловой партнёр его тем временем уехал в Испанию, и у нас вдруг стало плохо с деньгами. Не знаю уж почему. Из всей прислуги в доме осталась только служанка за всё. Ваш комфорт очень сильно зависит от служанки за всё. Предпоследняя была очень хорошая. Она пекла для нас отличные пудинги с изюмом и разрешала ставить блюда с ними на пол, чтобы пудинг стал диким вепрем, которого мы на охоте закалываем вилками. А вот нынешняя наша служанка готовит пудинги из саго. Они малость жидковаты. С ними не то что в дикого вепря – в острова не поиграешь, как с кашей.

А потом мы перестали ходить в школу. Отец сказал, что при первой возможности снова отправит нас в очень хорошие учебные заведения, а пока каникулы пойдут нам на пользу. С этим мы согласились. Но лучше бы сказал прямо, что наше образование ему теперь не по карману. Мы же понимали.

Затем к нашему дому повадилось ходить множество людей с конвертами без марок. Иногда они сильно сердились и говорили: «Это в последний раз, а потом дело будет передано в другие руки». Я спросил у Элизы (служанки), что это значит. Она любезно мне объяснила. Ох, как же мне стало жалко отца!

А однажды пришла длинная голубого цвета бумага. Её принёс полицейский. Мы страшно перепугались. Но отец сказал нам, что всё в порядке. Правда, по словам девочек, заглянув поцеловать их перед сном, он плакал. Я?то уверен, им показалось. Плачут ведь одни только трусы и хлюпики, а мой отец – самый храбрый человек в мире.

Теперь, полагаю, вам ясно: время искать сокровище настало. И Освальд так сказал. И Дора согласилась: так тому и быть. И остальные были согласны с Освальдом. Поэтому мы собрали совет. Дора сидела в кресле, с которого мы пятого ноября[1 - Пятого ноября в Великобритании празднуют Ночь Гая Фокса. В этот день в 1605 году была предотвращена попытка группы католиков-заговорщиков во главе с Гаем Фоксом взорвать английский парламент. Праздник отмечается разведением костров, на которых сжигают чучело Гая Фокса, и запуском фейерверков. – Примеч. перев.] запускали фейерверк, когда не могли для этого выйти в сад, потому что у нас была корь. Дыру в сиденье так и не заделали, и кресло с тех пор стоит у нас в детской. Нам за него, конечно, тогда ввалили, но, полагаю, мы легко отделались.

– Мы должны что-то сделать, – сказала Элис, – наша казна пуста. – И она потрясла сундучком-копилкой. В нём загремела только одна монетка – фальшивый пенни, который мы сохранили на счастье.

– Легко сказать «что-нибудь сделать», а вот что именно мы должны сделать? – спросил Дикки. Ему всегда и во всём нужна определённость, за что наш отец и прозвал его Определённым Артиклем.

– Давайте поищем в книгах. Уж там-то точно найдётся масса полезных сведений! – Предложение исходило от Ноэля, но мы его мигом заткнули. Ясное дело: он просто хотел поскорее вернуться к своим книгам. Ноэль у нас к тому же ещё и поэт. Чуть позже он даже продал немного своих сочинений, и они были опубликованы. Но об этом потом.

Слово опять взял Дикки:

– Давайте-ка все помолчим минут десять. Будем следить по часам. Пусть каждый за это время придумает способ найти сокровище. А когда придумаем, мы их разложим по старшинству и один за другим попробуем.

– Я не могу за десять минут. Мне нужно полчаса, – заявил Г. О.

Хотя по-настоящему зовётся он Горацием Октавиусом, мы называем его Г. О. – из-за уличного рекламного щита на столбах. Там было написано большими яркими буквами: «Ешьте Г. О. – наши великолепные готовые обеды навынос». Гораций Октавиус так этой штуки боялся, что даже смотреть на неё не мог. Ему кажется, будто он был тогда совсем маленький, но в действительности ещё на позапрошлое Рождество он проснулся посреди ночи, рыдая и всхлипывая. Все решили, что виноват пудинг. Но пудинг был ни при чём. До того постный, что живот уж точно не заболит. Гораций Октавиус мне потом всё объяснил. Оказалось, к нему во сне пришла реклама «Г. О.» и хотела съесть его на обед.

Ну, мы дали ему полчаса и все вместе молча сидели и думали, думали… То есть мне-то уже через две минуты кое-что пришло на ум, да и остальным – я видел – тоже. Всем, кроме Доры. Она всё, за что ни возьмётся, делает очень медленно. У меня от долгой такой неподвижности даже нога затекла. И ещё семи минут не прошло, как Г. О. заголосил:

– Ой, наверное, мы сидим уже больше получаса!

Ему восемь лет, но он до сих пор не умеет определять по часам время. А Освальд умел уже в шесть.

Мы встали и заговорили все разом. Но Дора зажала уши и крикнула:

– Пожалуйста, по одному! Мы сейчас ведь не в «Вавилон» играем.

(Хорошая, между прочим, игра, если вы сами ещё не знаете!)

Дора усадила нас на пол в ряд по старшинству и принялась тыкать в одного за другим пальцем в медном напёрстке. Прежний, серебряный, потерялся, когда позапредыдущая прислуга за всё уволилась. Должно быть, по рассеянности забыла, что это Дорин напёрсток, и случайно убрала его в свою шкатулку. Очень забывчивая была девушка. Особенно сильно ей изменяла память, когда её посылали за покупками. Никогда не могла сказать точно, на что и сколько потратила, и сдачу с выданных денег возвращала какую-то чересчур маленькую.

Первым заговорил Освальд:

– Думаю, мы должны надеть чёрные маски, пойти на Блэкхит[2 - Блэкхит (букв. Чёрная Пустошь) – ныне район Лондона, а в то время сельская местность с обширными лугами. – Здесь и далее примеч. ред.] и останавливать там прохожих поприличнее, угрожая им пистолетами: «Кошелёк или жизнь! Сопротивление бесполезно. Мы вооружены до зубов». Так всегда поступали Дик Тёрпин[3 - Дик Тёрпин (1705–1739) – знаменитый английский разбойник, ставший героем множества песен, рассказов, фильмов и сериалов. Промышлял, в частности, ограблением путников на лесной дороге. Был приговорён к смертной казни и повешен. – Примеч. перев.] и Клод Дюваль[4 - Клод Дюваль (1643–1670) – британский разбойник французского происхождения. Прославился дерзкими грабежами на дорогах, ведущих к Лондону. В результате был пойман и повешен. – Примеч. перев.]. У них, правда, ещё были лошади, но нам лошади без надобности. Карет ведь тоже теперь не сыщешь.

Дора сморщила нос наподобие примерных старших сестёр из книжек, когда они собираются вразумить несмышлёных младших сестёр и братьев, и заявила: