Четвертый всадник

– Изучай, исследуй, собирай нужную тебе информацию, но я ни на шаг не придвинусь к этому чертову парку. Арахнофобия никогда не доставляла мне неудобств, но это если сравнивать с нашими паучками, которых можно тапкам прихлопнуть, но против этих, – он ткнул пальцем в сторону парка, – с тапками, что с мухобойкой на слона. Пускай меня с позором попрут из отряда, но уж лучше живой герой, чем мертвый идиот.

– Почему идиот?

– А кто в здравом уме пойдет туда? – он выждал театральную паузу после чего договорил. – Туда двинется только полный идиот, которому жить надоела, потому что будь у него хоть капля здравого смысла, он останется на месте или обойдет этот парк по широкой дуге.

– Ребята, – Николас наконец-то смог сформировать то, что давно крутилось у него на языке, бесформенными клочками. – Мне кажется, что я смогу подойти поближе и разузнать все лучше.

– Ааа, – опомнился Дрил, – вот и идиот появился.

– Идиот не идиот, – перебил его Николас, – но здравого смысла не лишен, а он мне подсказывает, что ваши тарантулы переростки уже давно отловили положенных себе мух.

– Вы серьезно, – все возражал Дрил, когда на него уставились три пары глаз. – Вы правда решили довериться слепому случаю?

– Тяни уже соломинку, – как ни странно, но именно Энтони начал первый показывать признаки раздражения.

– Да я и так знаю, что она короткая, вы же вдвоем вытянули длинные. – Дрил с отчаянием вглядывался в глаза и искал там поддержки. – У меня кстати однофамилец, видный ученый этого мира, и я думаю, что он никогда не полагался на слепой случай. Все его поступки были просчитаны на сотни шагов вперед.

– Вот поэтому этот мир и катится непонятно куда, с такими видными учеными. – проговорил Фрэнк и отвесил Дрилу легкого подзатыльника. Если ты сейчас же не вытащишь эту соломинку, я это сделаю за тебя, но поверь мне легче тебе от этого не будет.

– Хочешь – тащи, коль ты такой умный, но только учти, что и идти тебе придется самому.

– А пойдешь ты, по одной простой причине. Сегодня просто не твой день. – Фрэнк навис над Дрилом, закрывая своей фигурой ему практически весь обзор. – Ты проиграл в кулачки, ты пролетел с угадыванием числа и вот теперь короткая соломинка и та, полностью в твоем распоряжении. Ответь мне только на один вопрос, как долго ты еще собираешься откладывать неизбежное.

– И никаких вариантов? – на него жалко было смотреть и Николас, даже посочувствовал ему, начиная сожалеть о том, что сам выпросил себе напарника, в эту маленькую прогулку. Но делать было нечего, и он отрицательно покачал головой, подталкивая Дрила все ближе и ближе к кулаку Энтони, в котором и была сейчас зажата та, губительная для него короткая соломинка.

– Если вам, от этого станет легче, то в моей смерти винить будут только вас и никого больше. – Дрил наконец-то решился и повернулся в сторону парка, готовый отправится в последний путь.

– Это мы уж как-то переживем, – проговорил Фрэнк и силой всучил ему свой автомат, в дополнении к уже имеющемуся у самого Дрила оружию. – Я верю Нику, и знаю, что оно тебе не пригодится, но лучше лишний раз перестраховаться, чем позже жалеть о том, что не сделал этого.

– И на этом спасибо, – ответил Дрил и медленно начал выдвигаться вперед, в сторону неумолимо приближающегося парка.

– Держи, – Энтони протянул Николасу одну из своих перчаток, которые были снабжены небольшим секретом. Выдаваемый ими разряд в момент сжатия кулака, мог свалить с ног не только самого рослого из их команды, Фрэнка, но и целую роту таких же, как и он. При одном только условии, что все они будут находится рядом друг с другом, на расстоянии, не превышающем двадцати сантиметров, в то время, когда сам носитель не получит даже слабого разряда. – На всякий случай.

– Спасибо, – коротко бросил через плечо Николас и кивнув Фрэнку, отправился вслед за Дрилом, который успел уже пройти шагов двадцать в гордом одиночестве, так ни разу и не обернувшись.

– Мы вас с другой стороны встретим, – услышал он позади себя голос Фрэнка и усмехнувшись, быстро нагнал Дрила.

Спустя несколько минут, площадь Гранд Арми осталась позади и Николас в компании Дрила ступили под обвитые бледной паутиной деревья парка. В ноздри тут же ударил затхлый запах давно заброшенного помещения и перегноя опавшей листвы, которая на протяжении нескольких лет копилась, лишь наваливаясь друг на друга.

– Чувствуешь, – прошептал Николас аккуратно ступая, внимательно глядя себе под ноги, чтобы случайно не наступить на какую-нибудь ломкую ветку.

– Чувствую, что? – смирившись с неминуемым, Дрил перестал быть похожим на нервного подростка, а вновь вернулся к привычному своему состоянию ученого и исследователя, кем был до этого. Миниатюрная камера в его руках фиксировала каждый их шаг, а оружие вопреки всем опасениям, было небрежно заброшено за спину. Даже сейчас, в случае неожиданной опасности, первым делом он бы сфотографировал угрозу, а уже потом только решился, заняться своей самообороной.

– Климат совершенно другой, – словно бы специально устроен.

– Ты думаешь, что несешь? – спросил Дрил не переставая фиксировать происходящее.

– Да ты сам посуди, – упрекнул его Николас. – В городе жара и душно, а здесь полумрак и приятная прохлада, которая не кажется холодной, а наоборот. Она словно бы искусственно создана, я с полной уверенностью, могу заявить, что и в ночное время, когда температура воздуха опускается гораздо ниже, все здесь остается по-прежнему. Ты сам почувствуй, что воздух практически стоит на месте, лишь у самых ног, заметна его легкая циркуляция.

– Ты знаешь, но вот сейчас мне совершенно не хочется думать о том, что эти создания, мало того, что вымахали в несколько метров в высоту, так еще и обзавелись должным интеллектом, для создания своеобразных теплиц.

– Это не теплица, скорое больше похоже на гнездо, для выведения потомства. Хочешь ты того или нет, но паутины, пауки плетут в основном на открытой местности, а не в таких непроходимых условиях, как этот парк, а здесь ее не просто много, а очень много и уложена она странно, не похоже на случайность.

– Странно, не странно, какая разница, как она висит? Меня если честно сейчас волнует совершенно другое. Почему нас еще не сожрали.

– А ты сам еще не заметил? – с усмешкой спросил у него Николас, когда Дрил, ухватился за небольшой ствол, чтобы перебраться через перекрывшую дорогу кочку.

– Что я по-твоему должен заметить?

– Судя по тому пауку, за лапу которого ты держишься, он сам стал для кого-то пищей.

Дрил в одно мгновение побледнел, с опаской уставился на свою руку, заметил то, что на первый взгляд принял за ствол дерева и разглядев повнимательнее, перевел взгляд на саму кочку, через которую с таким усердием перебирался. Кочкой оказалось тело огромного паука, как сыр изъеденное мелкими туннелями, пронизывающими его на сквозь.

– Да чтоб меня, – только и смог прошептать он, после чего начал заваливаться, прямо на мохнатое брюхо исполина, успевшего уже здорово просесть из-за образовавшихся в нем пустот.

Недолго думая Николас снял с пояса фляжку с водой и щедро плеснул из нее на лицо Дрила, тот сразу же открыл глаза и с невероятной скоростью подорвался с места, отпрыгнув как можно дальше от злосчастного трупа.

– Не поможет, – усмехнулся Николас, убирая флягу обратно.

– Что не поможет? – спросил Дрил упорно пытаясь спрятаться за широким стволом дерева.

– Просто не поможет и все. – Николас провел по дереву, за которым прятался Дрил, сверху вниз, приподнимая толстые ворсинки, покрывавшие всю паучью конечность. – Разве ты еще не понял, что парка давным-давно уже нет на месте.

Только после этих слов Дрил наконец-то соизволил оглядеться вокруг более внимательно и пораженный увиденным присвистнул.

Весь парк состоял из мертвых пауков, чьи лапы, расположенные в хаотичном порядке, были устремлены на встречу яркому солнцу. Некоторые, судя по увиденным конечностям, достигали и вовсе исполинских размеров и в десятки раз превышали увиденных особей, замерших на самой верхушке.

– Это кладбище Дрил, обычное кладбище.

– Как у слонов?

– Скорее всего, что именно так и обстоят дела.

– То-есть ты хочешь сказать, – Дрил уже стоял возле Никола, держа его за руку, как испугавшаяся девушка, лишь только не трясся всем телом. – Где-то здесь есть твари, которые могут сюда прийти для того чтобы сдохнуть со всеми почестями.

– Я не биолог, чтобы дать тебе верный ответ, но другого выхода я просто не вижу. Здесь нет живых, уж в этом ты мне можешь поверить, иначе, в противном случае нас давно уже сожрали или вовсе, оставили про запас, на очень голодное время.

– Ты хочешь сказать, что здесь водятся другие, – Дрил не унимался, не переставая трясти его за руку.

– Да что ты заладил, как ребенок. Хочешь, не хочешь, какая разница? – Николас высвободил свою ладонь и направился дальше, прокладывая себе путь к противоположной стороне парка, где их должны были ожидать Энтони и Фрэнк. – Я говорю то, что думаю, и опять повторюсь, что я не биолог, чтобы дать тебе окончательный ответ. Я его просто не знаю.

Николас проламывался через кучи налетевшего сюда за годы мусора, без всяких угрызений совести, орудуя длинным, охотничьим ножом, наподобие мачете, рубя мешающие проходу конечности. К моменту, когда он вышел из парка, за ним появилась широкая просека, по которой все еще опасливо оглядываясь по сторонам, ступал Дрил, подолгу выбирая место для очередного шага.

– Ну что? – спросил Энтони, когда они вдвоем успели приблизится вплотную и немного перевести дух.

– Это не парк. – проговорил Николас.

– Это совсем, мать его не парк, как кажется отсюда. – подтвердил его слова Дрил.