Портрет в черепаховой раме. Книга 1. Покинутая дама

Загряжский улыбнулся.

– Улыбка так и просится на холст! – сказал Шлюссель. – Недельки через две можем начать запечатлевать её.

– Как через две? – удивился полковник. – Через две недели нас тут может уже не быть. Портрет мне нужен сейчас!

– Но у меня уйма заказов!

– Их наверняка можно чуть-чуть отодвинуть и на время запереть на ключ! – уверенным тоном заявил Загряжский. – На тот самый ключ, который означает ваша фамилия. Я правильно её перевёл?

– Абсолютно правильно, – согласился художник. – «Шлюссель» по-русски действительно означает «ключ».

– Ваши заказчики, надеюсь, возражать не будут, – продолжал уговаривать портретиста полковник. – О цене, как я полагаю, мы договоримся! Завтра хорошо бы и начать!

Шлюссель улыбнулся и сказал:

– Обратите внимание, господин полковник, дерптские художники тоже умеют улыбаться.

– И что ваша улыбка означает? – спросил полковник.

– Она говорит: давайте попробуем!

– Правильно! Давайте! – воскликнул Загряжский и, повернувшись к Морицу фон Поссе, предложил. – Благословите наш договор, барон!

Полковник протянул художнику руку, тот пожал её, а Мориц фон Поссе произнёс:

– Благословляю!

Бал продолжается

В танцевальном зале царил лёгкий шум от переговаривавшихся дам и их кавалеров. И вдруг раздался звонкий девичий голосок:

– Вот вы где оказались!

Карабинеров окликала Вера из семейства Волковых – перед офицерами стояли три сестры и лучезарно улыбались.

– Мы вас у ратуши встречали! – воскликнула Надежда.

– Вы нас просто очаровали! – сообщила Любовь.

Загряжский тоже улыбнулся и торжественно произнёс:

– Разрешите и нам продолжить очаровывать вас!

– Опять виршами Сумарокова? – спросила Вера.

– Новый стих отыскали? – добавила Надежда.

– И наизусть выучили? – завершила Любовь.

Полковник так же торжественно ответил:

– На этот раз вирши нам не понадобятся. Очаровывать станем манерами.

– Вот как? – радостно удивилась Вера.

– Это не менее интересно! – добавила Надежда.

– И какими такими манерами вы собираетесь нас очаровать? – завершила Любовь.

Загряжский ответил:

– Как только музыканты заиграют, офицеры-карабинеры сделают вам предложения, от которых будет невозможно отказаться!

– Вот как? – заинтересованно воскликнула Вера. – Какие такие песенки вы нам пропоёте? А вдруг они нам не понравятся?

– Об этом, – ответил полковник, – пиит Сумароков сказал: «Удобней проплясать, коль песенка не в такт!»

– Что же музыканты медлят? – спросила Надежда.

– Почему не начинают играть? – завершила Любовь.

– Наверное, выбирают танец позанятнее, – предположил Шальнов.

– Сколько же можно выбирать? – удивлённо спросила Вера.

– Музыканты ещё, наверное, просто ждут, – сказал Стрешнев.

– Чего? – удивилась Надежда.

– Когда вы будете готовы танцевать, – ответил Киселёв.

– Мы? – с ещё большим удивлением спросила Любовь.

Сёстры переглянулись и дружно выпалили:

– Мы давно готовы!

– Можно подавать сигнал? – поинтересовался Загряжский.

– Давно пора! – дружно ответили сёстры.

– Господин капельмейстер! – крикнул полковник. – Пожалуйте котильон!

Капельмейстер взмахнул рукой, и музыканты заиграли.

Загряжский сделал шаг назад, повернулся к сослуживцам и сказал:

– Прошу вас, господа офицеры!