Снег

Снег
Эдуард Мануков

Многие не любят снег, но именно его холод, в определённые моменты даёт почувствовать себя живым. Содержит нецензурную брань.

Зима… Холод… Снег…

Такой белый, чистый и холодный. Никогда его не любил. Никогда не любил холод. А сейчас, чувствуя, как холодный зимний ветер развевает мне волосы, как руки горят от погружения в снежную пучину, я чувствую себя живым как никогда до этого. Я не могу двигаться, но я жив. Белое полотно, на котором лежит мое тело, постепенно багровеет, но я жив. Делаю огромное усилие, почти онемевшими руками достаю пачку сигарет…

Я жив…

Достаю одну сигарету, затем зажигалку. Пытаюсь прикурить. Все тщетно, ибо руки перестают слушаться.

Я жив…

Ещё попытка, и вот долгожданное пламя начало свой недолгий танец. Я успеваю закурить перед тем, как ветер убивает последний огонёк жизни.

Я жив…

Первая затяжка. Начинаю сильно кашлять, поворачивая голову набок. Полотно сильнее багровеет. Вторая затяжка. Дым наполняет легкие, обхватывая их своими серыми руками.

Я жив…

Ветер уносит пепел. Но не уносит мои мысли и воспоминания. Они сильнейшим потоком хлынули мне в голову, заполняя собой все пространство и рисуя перед глазами разные картины моей жизни.

Я жив, но…

Ветер ослабел. Начался снегопад. Крупные белоснежные хлопья падали на меня и умирали. Смерть настигла их, настигнет и меня.

Я жив, но скоро…

Постепенно смерть перестаёт трогать снежинки. Они падают и превращаются в большое красно-белое покрывало, что накрывает меня всего. Хочу ещё закурить, но руки больше не мои. Руки уже забрала «Костлявая». Одна единственная слеза скатилась по виску. Слеза, выражающая всю никчемность жизни. Одна слеза, один я, одна смерть.

Я жив, но скоро закрою глаза и усну…

***

Вернёмся немного назад, пока я ещё жив. Пока поток мыслей не иссяк.

Рутина сковывала меня. Писать новые тексты не было желания, да и идей абсолютно не было. Писатель во мне ушёл в длительный отпуск. Я стал одним из тех людей, что просто существуют. Вредные привычки, которыми я обзавелся ещё в юности, стали неотъемлемой частью меня. Этот период моей жизни можно описать примерно так: «Я начал много пить, и причины этого лежали на поверхности, но я отказывался их замечать, всё глубже погружаясь в океан алкогольного забвения».

Я не хотел копаться в себе. Не хотел видеть реальность такой, какая она есть. Я давно понял, что жить под покровом самообмана намного легче, чем принимать реальность. Алкоголь усиливал этот покров, делая его нерушимым, пока путешествовал по моему организму и сознанию. И так день за днем…».