Штрихи к портретам: Генерал КГБ рассказывает

Михаил Горбачев настоял на назначении Евгения Чазова министром здравоохранения СССР. Министр поставил условие – дополнительно выделить 6 млрд, рублей (по тем временам более 7 млрд, долларов). Повысилась зарплата медработников, увеличились нормативы на питание и лекарства больным. Была сформирована хорошая профессиональная команда министерства.

При поддержке Председателя Правительства Н.И. Рыжкова была создана система диагностических центров, которая и сегодня в трудных условиях выжила и является важным звеном в обеспечении диагностики на современном уровне.

Не все смогло сделать министерство, не все успело. Но было сделано главное – снизилась в те годы общая смертность, особенно детская, снизилась заболеваемость туберкулезом, венерическими болезнями, инфекциями. Отмечалось повышение продолжительности жизни.

Е.И. Чазов уделял большое внимание санаторно-курортному делу. В стране строились новые санатории и пансионаты. На Северном Кавказе в те годы были построены санатории: «Дубовая роща» в Железноводске, им. Кирова в Пятигорске, «Москва» в Ессентуках, объекты в Архызе и Домбае.

К их руководству приходили квалифицированные кадры. Среди них выдающийся организатор курортного дела Александр Владимирович Дерябин и главный врач Ессентукского санатория «Москва» Валентина Павловна Демченко – заслуженный врач республики, талантливый руководитель и необыкновенно душевный человек.

Евгений Иванович оставил заметный след в международной деятельности, возглавив с известным американским кардиологом Б. Лауном международное движение врачей за запрещение ядерного оружия, что было высоко оценено общественностью и удостоено присуждения Нобелевской премии.

* * *

Как штрих к портрету Чазова, хочу привести строки из его письма министру здравоохранения Российской Федерации: «Мне стало известно, что готовится представление к моему награждению. Я бы просил Вас, уважаемый Владимир Иванович, не ставить этот вопрос перед вышестоящими инстанциями. В период, когда в стране здравоохранение, наука находятся в бедственном положении, когда ограничены наши возможности помощи страждущим больным, для меня было бы кощунственным принимать высокие награды. Сегодня я их не заслуживаю, а за прошлые достижения меня Родина щедро отметила.

Поверьте, мое письмо не поза, оно проникнуто искренним чувством боли за наше здравоохранение, за наш народ. Мне хотелось бы, чтобы Вы поняли мои мотивы отказа от возбуждения ходатайства о моем награждении».

В этом – весь Чазов.

На юбилейные торжества никто из руководства страны не пришел, в отличие от юбилея известной певицы, отмечавшегося в этот же день. Там были шик и блеск. В подарок – драгоценные камни, «мерседесы». И высокий орден. Зато в актовом зале Кардиоцентра море доброжелательных улыбок. Банкет без пышностей, но достойный. Врачи чувствовали себя именинниками в тот день.

* * *

В 90-х годах, как ни старались власть предержащие принизить, очернить, игнорировать академика, его талант и ум продолжают блистать. Как ни мажь грязью золото, оно все равно блестит. Успешное выполнение аортокоронарного шунтирования в Кардиоцентре – свидетельство тому.

Когда в прошлом видят только плохое, когда забывают, что сделано прошлыми поколениями, не грешно вспомнить А.С. Пушкина: «Уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости». Чазов всегда призывал бороться с дикостью.

* * *

Меня сегодня поражают, как и тридцать лет назад, его ум, острота мышления, заряд искренности и доброжелательности, желание и умение помочь любому человеку, кому больно и трудно, его верность слову и делу.

За последнее двадцатилетие менялись жизненные обстоятельства, менялись должности, но не менялся доктор Чазов как личность. Он оставался Человеком в высоком понимании этого слова. Именно Человеком.

* * *

И последнее. Некоторых удивила позиция академика в связи с сообщением о выдвижении баллотироваться на должность Президента Российской Федерации В.В. Путина, которого в то время мало знали. Одним из первых Е.И. Чазов высказался публично и решительно в его поддержку. Это было весомое слово авторитетного человека. К его слову прислушались многие. Слово было услышано народом.

ЧЕКИСТЫ: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Об органах безопасности в последние годы пишут в двух тонах: или только в черном – репрессии, гонения на инакомыслящих, или только в героическом – бесстрашие, прозорливость разведчиков (иногда контрразведчиков). И то, и другое – правда. Но это только часть правды. Правды, лежащей на поверхности прошедших десятилетий.

Правда многогранна, о работе госбезопасности – тем более. Многие грани остаются скрытыми или же о них замалчивают по разным причинам, чаще всего по причине конъюнктурности или ослепленности несправедливостью к близким в 30-х годах, отчего и озлобленность ко всему советскому, к Родине. Или же тем, что необъективность оплачена извне.

Когда народу трудно (без зарплаты, без работы), когда назревает социальная напряженность, на телеэкране или в СМИ обязательно появляется очередная порция о зверствах НКВД. Причем, как правило, тыкают пальцем: смотрите – это КГБ (хотя Комитет образован не в 30-х годах, а в 1954). Расчет простой: мало кто вспомнит, что трагедия 1937, Катынь и ленинградское дело были задолго до создания КГБ. Чекисты 30-х и 60–80-х годов – это не одно и то же.

Я не ставлю целью исследовать процессы и события 1930 – 40-х годов. Об этом много сказано и справедливо осуждено. Могу говорить только о тех событиях, свидетелем и участником которых был.

В органы госбезопасности я пришел 20 сентября 1958 года. Забегая вперед, скажу, что это были годы трудной, иногда архитрудной работы и жизни. Всякое бывало. Мое мировоззрение иногда приходило в противоречие с господствующими взглядами, традициями того времени. Результат? Опала. Такое было в 60-х и 70-х годах.

Справедливости ради скажу, что в трудные для меня времена находились не только хулители, гонители, но и те, кто умел морально поддержать, не дать свершиться расправе —

Ю.В. Андропов, Ф.Д. Бобков, С.Г. Банников, А.И. Перепелицын, А.В. Кардышев. Кто-то делал это открыто, кто-то мягко использовал свое влияние и авторитет, о чем я узнавал через годы.

Но обо всем по порядку. За моими плечами было уже 20 лет сознательной жизни. Непростой жизни. Видел и голод, и холод, не один раз смотрел смерти в лицо. Было у кого учиться – Василий Корж, Вера Хоружая, Кирилл Мазуров, Сергей Притыцкий, партизанские комиссары Никита Бондаровец и Федор Куньков… Это были люди кристальной чистоты, личности, настоящие коммунисты, беззаветно преданные Родине, народу. Я считал за честь быть с ними в одной партии. В тылу врага 6 ноября 1942 года в разгар тяжелых боев в числе первых был принят в партию и получил при этом привилегии. Какие привилегии? Первым подниматься в атаку, идти в разведку, отдать последний кусок хлеба раненому товарищу.

Формированию характера, идейной стойкости (устойчивости) способствовали не только условия партизанской жизни, где все было на виду, где фальшь осуждалась, а ценились смелость и отвага в бою. Огромное влияние на формирование личности оказала послевоенная обстановка в Белоруссии. Разруха, работа с утра до ночи. Ни с чем не сравнимый трудовой энтузиазм людей. В белорусской парторганизации господствовал дух принципиальности, непримиримости к язвам общества, которые через несколько десятилетий вылезли наружу и сегодня берут верх. Нас воспитывал комсомол во главе с его вожаками Михаилом Зимяниным, Кириллом Мазуровым, Петром Машеровым – людьми без страха и упрека.

* * *

Органы госбезопасности рисовались мне в дымке романтизма. Идеализировал их работу, людей, служивших здесь. И вот волею судьбы я – начальник управления, член коллегии Комитета госбезопасности Белоруссии.

Встретили меня по-разному. Кто доброжелательно, кто настороженно, кто с любопытством – что за птица пожаловала. Да еще фамилия, имя и отчество интригующие.

Каково же теперь мое впечатление о чекистах?

Во-первых, это люди, преданные Отечеству, готовые жертвовать жизнью за интересы народа. Рыцари без страха и упрека.

И в разведке, и в контрразведке работало много талантливых людей. Преклоняюсь перед их умом и порядочностью. Снимаю шляпу перед ними. Я так говорил сорок лет тому назад, повторяю это и сейчас.

Во-вторых, встречал и прожженных карьеристов, интриганов, подленьких по характеру людишек и в лампасах, и без лампасов. Их было мало. Но они были. О них писать не хочется, брезгливо и гадко.

А вот о первых хотелось бы сказать доброе слово. Это А.И. Перепелицын и С.Г. Банников, Е.П. Питовранов и Л.И. Панкратов, В.М. Чебриков и В.А. Крючков, С.К. Цвигун и Ф.Д. Бобков, Г.Ф. Григоренко и В.Я. Лежепеков, В.К. Бояров и Ф.А. Щербак, Л.В. Шебаршин и Н.С. Леонов, В.Т. Шумилов и В.И. Демидов, П.И. Васильев и РА. Власов, А.Н. Инаури и Г.А. Бадамянц, О.А. Гурьянов и В.Ф. Кухлиев, А.П. Рагозин и С.В. Толкунов, А.В. Кардышев и А.С. Евдокушин, С.Н. Антонов и С.С. Шорников, В.И. Алидин и Д.П. Носырев, Г.А. Аракелов и В.С. Христофоров, БДЖирнов и Н.Ф. Лукьянов, Г.Л. Котов и А.А. Казнин, К.Н. Новиков, Л.Н. Чириков, А.И. Дашкевич, И.Л. Лысаковский, Л. Гостевский, А.А. Шпикалов и П.И. Емельянов. Многие спасенные судьбы – это их забота, их работа, часто связанная с риском для собственной жизни.

На смену шло новое поколение талантливых чекистов – поколение 1970–80-х: В.М. Прилуков, А.В. Измоденов, В.И. Завершинский, В.П. Воротников, Н.А. Волобуев, В.А. Соболев, В.И. Красновский, А.П.Теплов, В.Л. Тимофеев, В.М. Зорин, В.И. Пиванов, Л.Ф. Бурцев, К.Б. Эдиев. Сколько порядочных, хороших товарищей, преданных Отечеству. Невозможно всех перечислить.

* * *

Первым председателем КГБ Белоруссии был Александр Иванович Перепелицын. Человек принципиальный и демократичный. Поработал в Белоруссии с ним недолго. Выдвинули его заместителем председателя по кадрам КГБ СССР.

Сменил его генерал-майор В.И. Петров. Прямая противоположность Перепелицыну. Кадровый «особист», стиль – солдафонский. Затем Никулкин, Балуев и далее в 90-х годах мелькали фигуры, которые я только запоминал по фамилиям. Хорошо отзываются о Мацкевиче, но знаком с ним не был. Нынешнего председателя КГБ Леонида Ерина знаю лучше других. Если сравнивать его с теми, кто был в последние десятилетия в Беларуси, то он наиболее достойная кандидатура. Умный, доступный и доброжелательный. Одним словом – человечный человек.

Если чекистам Беларуси повезло, их не успели разгромить «демократы», то чекистам России пришлось труднее. «Семья» боялась разоблачений в коррупции. За 10 лет девять раз менялись руководители госбезопасности. Ельцин без устали подписывал указы об отставках. Так было спокойнее для коррупционеров. Потенциал чекистов для борьбы с этой заразой не был востребован.

* * *

В 1965 году меня выдвинули на работу заместителем начальника службы № 1 Второго главного управления Центра. Работа интересная, напряженная. За три года побывал во многих местах – от Ленинграда до Владивостока. Часто возглавлял инспекторские бригады по проверке местных органов госбезопасности. Помогал другим и учился у них. Работа во Втором главке давала уникальную возможность увидеть в полном объеме оперативную обстановку в стране. Встречался с интересными людьми в республиках и областях. Не умаляя опыта белорусских чекистов, увидел на порядок больше. Мир познания расширился. Это была великолепная школа.

Уже в 60-х годах было тревожно не только на Кавказе. Чекисты обо всем объективно докладывали руководству страны. Кое-кто был склонен обвинять чекистов в том, что они сгущают краски, драматизируют ситуацию. Оглядываясь на прошлое, ловлю себя на мысли: надо было докладывать более жестко. Может, и не дошло бы до развала государства.

* * *

Особняком стоит вопрос о внутренних процессах, личных отношениях между руководителями Комитета госбезопасности, начальниками главных управлений и важных служб. Этот субъективный фактор, безусловно, имел немаловажное значение.

Многим известно о соперничестве и глубокой неприязни двух первых заместителей Андропова генералов армии Цинева Георгия Карповича и Цвигуна Семена Кузьмича. Это была не безобидная ссора Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Они не представляли каких-то группировок в высшем политическом руководстве страны. Один и другой были лично преданными людьми Л.И. Брежнева. Тем не менее, их противостояние не проходило бесследно для чекистов. Взаимоотношения между многими влиятельными генералами тоже были не простыми. Недостатка в интриганах не было во все времена. Такие явления были не только в 30 и 40-е годы. Они продолжались и во второй половине XX века. Обстоит ли дело по-другому в XXI веке? Не знаю, а догадываться в таком сложном вопросе – зыбкая почва для выводов. Я бы не хотел ввязываться в дискуссию на эту тему. Это вещи трудно доказуемые, пусть этим занимаются другие. Это тема для иного разговора.

Ради справедливости надо заметить, что антагонизм между различными структурами характерен для всех спецслужб мира. Это не было изобретением МГБ-КГБ.

* * *