Лёлек и Болек в Индонезии

– Да, Аквамарин, апартаменты, номер 303. Где вы стоите? Под какой дверью? Я возле нее стою. Да, дверь открыта. Куда вы стучите, если она открыта? Ну да, Аквамарин. Обращаясь ко мне спрашивает – а мы в каком городе? Ответ – Севастополь. А вы в Новороссийске, ну извиняйте.

– Ты перед тем как спустить пар, выучи город, в котором находишься, и забивай в Яндексе правильное его название. – давясь смехом, советовал я.

Все попытки спуститься на затопленные корабли ограничились кабаками и бытовыми приключениями. Мы приставали к девчонкам, много пили и шутя боролись между собой. В одну из схваток, несмотря на то, что Игорь весил вдвое меньше моего, он умудрился взять мою руку на излом, чуть не переломив сустав.

Окончательно войдя в пике, мичуринский бизнесмен обзаводился многочисленными знакомствами, делал неожиданные подарки случайным женщинам, в общем гусарил на все 360 градусов. Особенно Игорь был мил барменам, которые полюбили его за то, что он ночью брал в баре бутылку Хеннесси по цене холодильника. Улетая с Севастополя, он оставил у меня в апартаментах все документы и ключи от машины. Потом он пропал со связи на две недели.

Ехав как-то раз с рыбалки, Игорь рассказал о своих дальнейших приключениях:

– Как долетел до Москвы не помню. Очнулся уже в Шарике, у меня пересадка до Воронежа, голова болит, денег 300 рублей. Купил бутылку пива, отпустило. Прошу уборщицу таджичку положить меня куда-то спать за 150 рублей. Сердобольная женщина, глядя на мой вид, сжалилась и положила меня спать в туалете для инвалидов. Причем на свой цветной халат. Поставил будильник, но ничего не соображая, ставлю его на время непосредственного вылета. Очнулся, поблагодарил женщину и пошел на регистрацию. Там на меня выливают холодной воды – самолет улетел, вас звали по громкоговорящей связи. Хоть стой, хоть плачь. Рядом стоит пара, мужчина слышит разговор. Я жалобно смотрю на него и прошу 2.300 на новый билет до Воронежа. Наверное, у меня был очень жалкий видос, мужик дает мне деньги, спасибо ему. Попытка номер два – покупаю билет и иду в знакомый туалет. Опять будильник, и опять я его ставлю на время вылета, указанное в билете. Подойдя в очередной раз к стойке регистрации, вижу недобрые взгляды сотрудников аэропорта. Девушка, уже знавшая меня в лицо, говорит: «Ткаченко, вашу фамилию уже весь аэропорт выучил, это у вас такой прикол или что-то случилось?». Разворачиваюсь, иду к таджичке, прошу отдать мне 150 рублей, покупаю пива и задумываюсь. Не судьба мне вылететь – беру такси и еду в Мичуринск.

Слушая эту историю, меня разрывало от смеха. Отдышавшись, задумаюсь, что лучше часто, но понемногу, или раз, но до краев. Надо отдать должное, что с того времени Игорь с презрением смотрел на алкоголь, контролировал мои отношения с бахусом и пил жидкости не крепче боржоми.

Ну да ладно. Мокрое от влажности утро, впереди обзорная экскурсия по острову. Заправившись виски, идем закусывать на завтрак, ассортимент поприличней, чем на Папуа. Громко, как чайки, перекрикиваемся между столами с подошедшими прибалтами.

В дороге по острову Богов, как называют его местные жители, пили мою дорогущую бутылку вискаря, обсуждая предстоящую экскурсию. Юра, уже ранее зачесавший Бали, говорит:

– Будет много интересных мест, но обязательно надо попробовать кофе люфак.

Слабо разбираясь в кофе, интересуюсь заветными зернами. Прибалт хитро улыбаясь сообщает:

– Приедешь на плантацию – узнаешь.

Храм – водопад – опять храм. Стандартный набор любой экскурсии. Жара душила, одежда как после дождя. На остановках мы с Игорем заправляемся пивом, как верблюды. Обращаю внимание, что пиво-то мы пьем по-богатырски, а в туалет не ходим. Наверное, поглощаемая жидкость выходит с потом. Экскурсовод грузит информаций, которая упорно не усваивается.

Балийцы – одни из самых суеверных и религиозных людей в мире: алтари с подношениями можно встретить в самых неожиданных местах. Преподношения делают женщины, которые встают на рассвете, и плетут корзинки, которые расставляют везде. Корзинка стоит даже в нашей машине. На Бали не знакомы со словами феминизм и эмансипации – мужчинам можно иметь до 4 жен, при разводе дети остаются с отцом, а женщина уходит лишь с вещами, которые были у нее до брака.

Экскурсовод видя, что мы выпиваем, рассказывает историю:

– Поехали мы с двумя русскими мужиками, – и смешно выговаривает название города, – из Ннновввосиббирсска на экскурсию. Пить они начали прямо с отеля. Ехать было далеко, на север острова. Они пили всю дорогу. Потом пели песни. Потом заснули. Приехали. Я их сильно будил. Они не хотели просыпаться. Я ждал час. Когда они проснулись, попросили пива. После пива они дали мне телефоны и денег, попросили пойти поснимать храмы, а сами пошли в бар. Я не понял, а зачем снимать? Для жен, сказал один из них. – дружно смеемся.

В целом на острове обычный народ живет небогато, занят в текстильной промышленности, сфере туристической индустрии, рыбной промышленности, работах на рисовых и кофейных плантациях. Остров густонаселенный, рождаемость контролируется – не больше двух детей. Сразу после постройки дома, в котором обязательно пол покрыт плиткой, а стены покрашены, каждый уважающий себя мужчина строит храм. Храм всегда обращен к горе Агунг, и считается, чем он больше, тем выше благосостояние и успех человека. Весь островок усыпан общественными и домашними храмами.

Жара выдавливала алкоголь, мы впали в состояние ударенного клюшкой зайца. Культурно насыщаться перехотелось, я капризничал, требовал еды, пива и кондиционера. Долгожданный обед с видом на вулкан Батур, одну из основных достопримечательностей острова. Так себе горочка в зелени, высотой 1.700 метра. Для сравнения – его иногда дымящий и пугающий туристов брат Агунг больше трех километров над уровнем моря. Спортивный, поджарый Эрик предлагает подняться пешей экскурсией на Агунг.

– Только если меня понесут с опахалом и пивом. – Отвечаю я, рассматривая великолепные виды, открывающиеся с обзорного ресторана.

Слопали, остро-кисло-сладких индонезийских разносолов, глядя выпученными глазами на Батур. Ковыряясь в зубах, выходим из туристической таверны и смотрим по сторонам. Вокруг разруха, груды мусора и ветхие постройки.

– Игорь, ты остался бы жить на этом острове? – спрашиваю я, отгоняя торговцев сувенирной продукции. Один из коробейников тычет мне в нос деревянным членом, возмущаюсь, хочу дать пика наглому балийцу, потом вспоминаю, что это лингам, символ богатства и плодородия, а не игрушка из секс-шопа.

– Нет. – говорит он, присматриваясь к деревянными поделками, которыми славится остров.

– А за деньги? – не унимаюсь я и смотрю вниз. Под рестораном свалка пустых бутылок, картона и другого мусора. Дети катаются каких-то самодельных тачанках, тощие собаки, вывалив языки, прячутся в тени деревьев.

– Нет. – механически отвечает он, покупая какую-то деревянную рожу. Я уже хочу домой, надоело мне париться. Что тут делать еще целую неделю – не понимаю. Игорь, измученный лихорадкой и температурой, уже на островах Папуа готов был поменять билеты и раньше вернуться в приятную свежесть Тамбовской земли.

После обеда организм затребовал покоя, и в машине мы впадаем в дрем. Однако через полчаса экскурсовод по-военному попросил всех на выход – впереди кофе лювак и зверьки, которые его «производят» путем, извиняюсь, высирания. Кофейные плантации уже были невмоготу, но мы вытолкнули себя с прохладной машины в мокрый тропический воздух. Хотелось посмотреть на зверька Luwak. Хотя правильное его название – мусанг, или пальмовая куница. Для производства кофе Лювак используется только арабика. Другие сорта привередливый зверек не признает и жрет исключительно большие и спелые зерна.

– Где ваши хорьки? – спрашивает Игорь и недоверчиво смотрит по сторонам. Показывают в джунгли, спят, мол, на пальмах, пока жарко.

– Почему никто не собирает заветные высеры? – подключаюсь к допросу сотрудника плантации. Жарко, мол, отвечает слегка напряженный от напора вопросов худой и маленький балиец. – А когда не жарко, ночью? Они с фонариками что ли г..но собирают? – дружно смеемся. Кстати, у балийцев более 200 выходных в году, поэтому они медлительны и отчасти ленивы.

Чую подвох с кофе люфак, сомневаюсь, ибо это ж сколько надо человеческих ресурсов, чтобы собрать эти неприметные какашки среди густых зарослей. Тем более вместо плантации кофе вокруг густые тропические леса.

Пьем действительно вкусный кофе и разные сорта чая. После многочисленного литража пива это кажется невозможным, но напитки действительно приятные. Заманивают в местный магазинчик. Цена кофе люфак была такая, как будто жопы у зверьков были золотые. Плача, покупаю несколько пачек по 100 грамм на сувениры. Кофе, кстати, оказался совсем ни о чем.

IX

С рассветом следующего дня выхожу на балкон и протираю глаза, став похожим на умывающегося кота. Придя в себя, практически кричу:

– Я тётушка Чарли из Бразилии, где в лесах живет много-много диких обезьян! – и засобирался в Monkey Forest. Для того чтобы увидеть много макак, правда, совсем не диких, не надо лететь в Южную Америку, а достаточно доехать до местечка Убуде на острове Бали, где находится лес обезьян.

Игорь, заскочивший на «стакан», достает из холодильника пиво и безапелляционно заявляет:

– Да ну их, этих обезьян, я вчера накатался по острову до икоты, никуда не поеду. Опротивела жара и влажность. – открывает пиво и выходит на балкон. Понимаю, что мотивировать на поездку Игоря будет сложно, собираюсь к братьям меньшим в одиночестве.

Будучи наслышанным о живом общении с мартышками, их дерзком поведении и различных казусных ситуациях при общении с ними, через «не могу» натягиваю шорты и заскакиваю в шлёпанцы. Внизу меня ждет старая компания – Юра с супругой и Эрик. По дороге подогреваюсь взятым из номера оставшимся виски. К обезьянам прибываю в прекрасном настроении, готовый к творческому общению.

Лес обезьян недавно отреставрирован, встречает нас удобными дорожками, многочисленными скульптурами, естественными водоемами и многовековыми лесами. Прямо на входе нас ожидают длиннохвостые макаки, заглядывая своим невинным взглядом в глаза и сумки.

– Ну здорова, жулики, сейчас мы с вами повеселимся. – говорю я и иду покупать бананы. Небольшой ларек с бананами, цены космические: 5 бананов 50 рупий. Ну этого того стоит. Купив бананы, я сразу их спрятал в рюкзак, чтобы не лишиться покупки сразу. В лесу приятно и даже прохладно благодаря тенистым деревьям, растущим на территории заповедника.

Юра, взяв за руку супругу, словно перед какими-то наступающими испытаниями, инструктирует:

– Возьми банан в руку и подними его высоко над головой – они его увидят и по тебе полезут.

Макаки внимательно наблюдают за туристами, как сидящие в засаде индейцы. Следуя совету, поднимаю руку с бананом вверх – результат не заставил долго ждать. Почувствовал, что сзади по мне ползет достаточно упитанная обезьяна к заветной вкусняшке. Взяв его в лапы, она расположилась на моем плече и неспешна его съела. Ушла, не поблагодарив.

Мамы с детенышами вызывают умиление, не отпускают их не на шаг, большие самцы важно сидят на дальних кронах деревьев и не попрошайничают. Основная масса макак ведет охоту на туристов, точнее на то, что они принесли. Их методы достаточно хитры и коварны. При мне одна обезьянка зашла с тылу к сидевшей парочке и открыла у парня рюкзак. Причем не потрепала, а именно открыла, тихонько потянула молнию и полезла в карман. Только мой окрик заставил туриста обернуться и отогнать воришку.

Я визжал от восторга и трижды покупал бананы. К середине парка обезьяны реагировали на бананы неохотно, высматривая более изысканные лакомства. Тут я вспомнил, что у меня в рюкзаке есть пачка орешков и семечек, которые я купил к пиву. Лучше бы память меня подвела…

Зашуршав упаковкой, я привлек внимание нескольких обезьян, которые тут же ринулись к рюкзаку, как стая голодных собак. Такого напора и резвости я не ожидал и попросту растерялся.

Была настоящая битва. Обезьяны повисли у меня на руках, словно обезвреживая, остальные кинулись в рюкзак за пакетиками. Я крутился на месте как юла и пытался сбросить налетчиков. Куда там, крепкие лапы приматов, как плоскогубцы, крепче впились в разные части моего тела. Одна из макак залезла в рюкзак и выхватила телефон. Ира, стоявшая рядом, пыталась мне помочь, стряхивая обнаглевших макак с рюкзака, и громко кричала. Обезьяны начали скалить зубы, ситуация приобретала напряженный характер. Подбегает смотритель в серой форме с небольшой палкой и начинает отогнать хвостатых разбойников. Брейк. Все пакеты с вкусняшками были у меня отобраны, толстая макака игралась моим телефоном, сидя на ступеньках храма.

– Ира, эта дрянь сперла у меня телефон, – кричу я, – собирай народ, будем стрелку им забивать. В это время смотритель достал банан и не спеша пошел к обезьяне с моим телефоном. Состоялся настоящий обмен – служитель зоопарка протянул обезьяне банан, она оставила телефон, взяла плод и ушла. Мы выдохнули. Смотрителю 5 евро, мне телефон, обезьянам орешки. Расстаемся при положительных эмоциях и настроении и спешим на море.

На общественном пляже все достаточно демократично, шезлонгов нет, большинство сидит в барах на пластмассовых стульях, загорающих мало. Оно и понятно – воздух течет в легкие, как расплавленное олово, солнце обжигает длинными огненными языками. Вода достаточно мутная, волна большая, народ пытается встать на доски, занимаясь серфингом.

– Эх, прокачу, – закричал я и пошел за доской для серфинга. Понимаю, что встать на доску у меня не получится никогда. Так, чисто поржать. Не получилось даже посмеяться – через 10 минут барахтания, уставший и злой, несу доску обратно. Юра, наблюдавший за мной, подводит итог:

– Слоны на досках не катаются, – и делает глоток пива. Вечер заканчиваем в одном из многочисленных ресторанов с плясками и песнями.

Очередное утро на Бали, рассматриваю синяки, оставленные макаками. Игоря нет. Не сильно волнуюсь, куда он денется с острова среди толерантных балийцев, собираюсь на завтрак. Жуя сосиску, Эрик предлагает пообедать на рыбном рынке в местечке Джимбаран. Не зная, о чем речь, я принимаю приглашение. На море после шторма грязь, пляж усыпан отходами жизнедеятельности человека. Пройдя по пляжу, чего я только не увидел – от детских игрушек до лампочек, купаться расхотелось, иду в номер, где уже храпит Игорь.

В полдень, как и договаривались, выходим на улицу, продавливаем тугую пленку плотного, горячего воздуха – едем обедать на рыбный рынок Джимбаран. Всезнающий Юра предупреждает: