Всепрощающий

– Да вот, вспомнил кое-что. – Бруно немного помолчал и решил рассказать. – Короче, в детстве я и Максимус зажигалку в траве нашли. Нам делать нечего было, ну и со скуки решили поджечь торф, что был возле леса. Ух-х, как горело-о… А потом пожарные пришли. Мы стоим, смотрим, как горит. Вижу, один пожарный стоит на холмике и нам машет. Я оборачиваюсь, а его нет.

Бруно заливисто засмеялся. Агнес широко улыбнулась и посмотрела на мужа. Тот покраснел и закрыл лицо рукой. Бруно расположил больную ногу как можно удобнее и стал показывать:

– Он присел. Руки так сделал. И побежал как бешеный кенгуру!

Все трое начали истерически смеяться. Агнес покраснела как помидор и сложилась пополам от смеха. Максимус уткнулся лбом в стол. Бруно тоже покраснел. Его смех, временами, напоминал смех гиены.

– Я короче за ним бегу и плачу. – продолжил Бруно сквозь смех и слёзы. – Бегу и плачу.

– Эй, вы обещали не смеяться! – донеслось недовольное замечание Риаза со второго этажа.

– Мы не над тобой, сынок. – сказал Максимус, когда успокоился. – Ты оделся?

– Да.

– Тогда спускайся для оценки прикида.

Риаз на втором этаже закрыл дверь и не торопясь пошёл к лестнице.

– Я вообще не понимаю, зачем ему костюм. В этот день он может так ходить. – высказал своё мнение Бруно.

– Знаешь, что он мне на это ответил? – сказал Максимус Бруно. – Сказал: "Моя морда не костюм!".

Бруно ухмыльнулся и посмотрел на спускающегося по лестнице Риаза. Тот был одет в длинную черную мантию, которая шла чуть ли не до пола. Так же у него был короткий стоячий воротник, а на груди красовалась золотая четырёхконечная звезда в золотом каплевидном контуре. По зауженным рукавам было видно, что она ему слегка маловата. Его одеяние больше походило на кандуру за исключением того, что на ней не было пуговиц.

– Агнес, ты ему этот костюм сама сшила? – восхищенно спросил Бруно.

– Умелые руки и богатая фантазия творят чудеса. – польщенно сказала Агнес, доставая тарелки.

– Вот же, подошло ведь. А ты переживал. – сказал ободряющее Максимус, поправляя Риазу воротник и отряхивая костюм от пыли.

– Ты кушать будешь? – спросила Агнес у Риаза.

– Нет, мама, я потом. – отказался он.

Агнес уговаривать его не стала. Она прекрасно знала, что когда Риаз придёт домой, то снова откажется, поскольку большую часть своих сладостей он успеет съесть на обратном пути.

– Всё. Можешь отправляться в путь. Мешок взял?

– Конечно. – сказал Риаз и показал свернутый мешок.

– Что там делает твоя сестра, не знаешь?

– В ванной последний макияж наводит.

Максимус наклонился к Риазу и сказал полушепотом:

– Скажи, в кого она нарядилась.

– Не могу. Это секрет. – сказал Риаз таким же полушепотом.

Максимус улыбнулся и потрепал его ухо. Риаз направился в прихожую.

– Риаз, дождись сестры.

– Мы с ней договорились здесь на перекрестке встретится. Все будет хорошо, сегодня Сайд за нами следить будет. Ну, по крайней мере, она так сказала.

– Хорошо, но тогда скинь мне SMS, когда встретишься с ней.

– Обязательно. – успокоил Риаз отца и ушёл в прихожую. Максимус встал из-за стола, чтобы помочь Агнес на кухне. Как только он появился в поле зрения жены, та задала болезненный вопрос:

– Макс, ты, когда забор поставишь?

Максимус открыл дверцу шкафчика и стал доставать ложки.

– Планирую поставить весной после того, как снег уйдёт. – сказал неохотно Максимус, кладя ложки на столешницу.

– Ты мне обещал поставить его до Рождества.

– Агнес, пожалуйста, только не начинай.

И пока они возились с тарелками и спорили по поводу забора, Бруно заметил, как Риаз замешкался. Тот стоял и смотрел на свои кроссовки. Было видно, что он не хотел их надевать. Риаз посмотрел на родителей, убедился, что они не смотрят, снял носки, сунул их в кроссовки и выбежал на улицу. Бруно через окно видел, как он босой весело бежит по улице, пока не скрылся из виду.

– Агнес, а ты ничего не забыла? – задал странный вопрос Бруно.

– А?

– Я говорю, ты ничего не забыла?

– Нет, а что.

– На обувь в прихожей взгляни.

Агнес отложила половник и пошла, смотреть, что не так с обувью. Минуты не прошло, как она вернулась обратно на кухню.

– Твоё воспитание. – сказала Агнес с укором Максимусу.

Она разложила суп по тарелкам и понесла их к столу.

– Что теперь не так? – спросил Максимус, которому надоело слушать упреки жены.

Агнес не спешила объясняться. Спокойно и методично расставляя тарелки с тыквенным супом и столовые приборы, она себя, таким образом, успокаивала. Ей не хотелось в очередной раз повышать голос и трепать нервы.

– Риаз опять вышел на улицу без обуви и носков, несмотря на мой запрет.

– Не надо делать из этого трагедию. Если ему так удобно ходить, пусть ходит.

– Максимус, так нельзя…