Однажды в Эст-Мориесе

Тихонько шагая по лестнице, мы достигли холла. Входная дверь была отворена, а щеколда сбита. Я осторожно выглянула из-за угла, затаив дыхание, сердце-колотушка отбивала в груди, пульсировало в ушах.

– Осторожно, солнышко, осторожно. – Шептала подруга за моей спиной. – Кто там? Кто там?

То, что я увидела… Невообразимое чувство вины вдруг нахлынуло так сильно, подступило к груди, и стала комом. Выбежав в обеденный зал, я бросилась к бездыханному телу Пэрл, бедняжка лежала у камина с перерезанным горлом.

Перепуганная Агнесс выбежала на улицу за помощью, она кричала что было сил.

Слезы мои вновь пролились над телом близкого мне человека.

– Обещаю, госпожа, мы разыщем убийцу. – Говорил дозорный в легких темных латах. – С вашего позволения, мы проведем вас двоих к господину Фрэдрику Асброну.

– Ночью?

– Госпожа, скоро рассвет! Полагаю, за господином послали, и он будет готов вас принять.

Фрэдрик Асброн – местный судья-палач. В особо сложных расследованиях, прибегали к его тактичным соображениям. Он осуществлял допросы, командовал выделенными стражами, а еще выносил вердикты в суде, сажая арестанта в тюрьму или проводя публичную казнь. О нем ходила молва, мол у него прескверный характер, а в подвале его дома не счесть мучеников, и все в таком духе. Мне было все ровно, я никогда не вникала в чьи-либо сплетни, но оказаться у него на допросе никто бы не пожелал!

Сначала убийство моей Эми – такое случается, скажете вы, но в наших краях, убийство – большая редкость! Второе убийство, и снова связанное со мной, что заставляет призадуматься, или поверить в несчастное совпадение. Последнее убийство происходит в моем доме, и снова человек близко со мной связанный, погибает. Я могла лишь раздумывать и страшиться предстоящего разговора.

Когда мы прибыли эскортом к дому судьи, на небе слетелись вороны, ужасно гаркая и кружа над улицей. Это ли не знак беды? Казалось, сама жизнь задалась планом зарыть меня как можно глубже.

Нас завели в черный дом, он выглядел весьма грубо, потерто, и этого описания вполне достаточно, чтобы сравнить его с характером владельца. Ранняя небесная синева облицовывала дом пущей депрессией.

Внутри та же грубость и сдержанность, нас посадили в гостиной за стол при парочке свеч. Вскоре явился судья – великий и ужасный: Полный брюхом и железным нравом, он сел напротив, и оценил нас холодным, расчетливым взглядом. Такие глаза могут быть только у акулы, и они были черны, а физиономия неприятна.

– Госпожа Мирена Бергсен. Госпожа Агнесс Йенсен. И так, вы здесь. – Обратился он ко мне. – Расскажите мне о ваших отношениях со своей сестрой.

– Какое это имеет отношение к…

– Имеет! Отвечайте на вопрос.

С первых минут я поняла, за что его так не любят.

– Я очень любила сестру! Мы жили в мире бок о бок…

– Вы жили в мире бок о бок… Никаких ссор? Поразительно!

– На что вы намекаете? – Я напыжилась, и позволила себе встать из-за стола. Нервы были не к черту.

– Сядьте, иначе у меня проступят подозрения на ваш счет! Я сказал – сядьте.

Пришлось послушаться. Мне стало очень не комфортно в его обществе.

– Агнесс, почему вы так скованы? Вам нечего сказать? Или супротив, есть что?

– Я сопровождаю свою подругу. Мне очень беспокойно за нее.

– От чего же? В ее поведении есть что-то странное, верно? Подозрительное? Ненормальная реакция на вопросы? Что?

– Как у вас язык поворачивается задавать нам ухищренные вопросы? Она недавно потеряла родную сестру, и двух наших подруг. Как вы можете…

– Отчаяние на вашем лице, защита подруги, странно…

– Чего тут странного? – Возмутилась я.

– Понимаете, не зная всей ситуации, я могу положиться только на ваше описание прошлых сюжетов. Ответьте мне, Мирена, ваша подруга Агнесс, всегда была рядом? Всегда ли обращалась с вами подобающе, со всей дружеской любовью?

– Безусловно! Я знаю ее с детства! Если вы подозреваете ее в причастности к убийствам – вы ошибаетесь!

– А что вы? Я, лично, осведомлен, что ваши действия в момент смерти сестры были… пассивными.

Мое лицо, казалось, вот-вот раздует от злости. Кулон медленно подступал к шее.

– На моих глазах умерла сестра. Я была сломлена. Я впала в кому.

– Понятно, и не нужно делать такой ненавистный вид.

– Еще вопросы?

– У вашей сестры были враги?

– Вы издеваетесь? Ей было десять лет!

– Иногда этого достаточно, чтобы нанести вред окружающим! Ваша сестра была сложным, задиристым ребенком… Так вот, я спрашиваю еще раз – кто мог желать ей смерти?

Я ушла из-за стола. Встала у арки сложив на себе руки.

– Такого ей никто не желал. Да, она была непослушна, но ее любили, любили все!

– Как видно, не все. Далее, Вилья.

– Муж ее не любил, он пользовался ею, но при этом, разумеется, обогащал чем мог.

– Мире-е-ена. – Агнесс посмотрела на меня довольно критически.

– Он удрал из города, и даже не похоронил свою жену! Простите мне мое размышление, но, если я увижу этого кретина, лично отобью ему щеку!!!

– Теперь, вы создаете образ благородной дамы. – Подметил судья, ехидно корча морду, а бедной Агнесс пришлось из-за меня краснеть.

– Пэрл.

– Был шум на первом этаже, мы подумали, что за нами пришел убийца.

– На теле Вильи была надпись: «Мы знаем», у Пэрл было тоже?

– Да.

– Расскажите мне, чего добивался убийца вашей сестры?