Поэтому что выросло – то выросло.
Весёлая студенческая юность Степанова
пришлась на восьмидесятые годы прошлого века,
время странное и мало кем доселе описанное —
ханжество и однообразие терпели крах,
нравы становились вольными,
юбки всё более и более короткими —
молодёжь решительно брала от жизни всё,
не сильно церемонясь насчёт строгостей
морального кодекса строителя коммунизма.
Степанов все эти годы жил на «фронтире»,
в комнате на первом этаже рядом с вахтой.
Вахта была линией фронта – тем самым местом,
где постоянно происходили кровавые побоища
между теми, кто рвался в общежитие,
и теми, кто отстаивал «цитадель порока» —
социалистическое общежитие по замыслу партии
должно было напоминать женский монастырь,
хотя монашками обитательницы общежития
как раз совсем и не являлись.
Вахтёр Степанов не понимал тогда многих вещей,
ему казалось, что если люди решили переспать,
то флаг им в руки и попутный ветер в спину.
Получалось, что он зря охраняет границу,
всячески препятствуя чужому счастью,
воссоединению, так сказать, любящих сердец!
Потом он осознал всю важность своей роли —
вахтёр гасил животный промискуитет масс,
направляя энергию секса в русло брака,
заставляя безответственных самцов
заводить крепкую советскую семью.
Советскую семью охраняло государство,
за отношениями пар бдительно следили все —
от соседей до парткома и даже профкома —
попасть в семью было всё равно, что сесть в тюрьму,
где постоянный надзор и жёсткие ограничения.
Поэтому мужчины старались «нагуляться» на воле,
а девушки знали о том, что любой секс
легко можно выдать за изнасилование —
или садись, дружок, или пожалуй под венец.
Как никогда была актуальна в то время
фраза Петрухи из фильма про белое солнце пустыни:
«Женишься, а там крокодил какой-нибудь!»
Считалось обязательным вступать в половую связь
исключительно после свадьбы,
что лишало молодых возможности
хоть немного узнать друг друга заранее.
Потому и женились, словно в омут прыгали —
а если что не так, то стерпится – слюбится, Петруха!
Хитроумные самки, одетые в сексуальные наряды,