Старик и девственница

– Старик, ты что-то уводишь меня не туда. Мы говорили о моем теле, а не обо мне. Да, созданное Богом невозможно превзойти, но люди всегда старались приблизиться к его творениям. Изучая обнаженные тела, я открыла для себя много выдающихся скульпторов и художников. Особо я обратила внимание на французского салонного художника Вильяма Бугеро, скорее, на его две картины: «Рождение Афродиты» и «Вечернее настроение». Тело его Афродиты очень похоже на мою фигуру. Но моя грудь несравненно лучше!

– Я не знаком с Бугеро, но, что твоя грудь прекрасна – не может быть двух мнений.

– Спасибо, Старик! Но у меня складывается впечатление, что ты несколько смущаешься, глядя на мою грудь. Хотя понимаю: ты мужчина, а не эстет. Но, надеюсь, это со временем пройдет, когда у тебя появится возможность спокойно изучать мое голое тело: оставшись наедине, я всегда буду без одежды. Таково мое желание. Это будет наш мир, созданный для нас двоих. И он уже перед тобой, а все, что за моей спиной – это внешняя среда. С тобой мне хочется ощутить полную свободу от общества. В этом смысле мне симпатична философия экзистенциализма.

– Я в восторге от этого, Анна! Но один вопрос: ты что, хочешь убить во мне мужчину?

– Кто-то сказал: красота требует жертв! Пусть это будет твоя жертва как мужчины. Впрочем, ты можешь отказаться.

– А ты жестока, Анна!

– Старик, ты хочешь меня обидеть? Впервые слышу, что жестокость можно совершать, не совершая ничего. Ты хочешь сказать, что мужчина, видя произведения искусства, может возжелать?

– Возможно и это, не знаю. Но живое тело – это другая категория.

– Что-то мы ходим по кругу. Впрочем, вот и наш спасительный круг! – весело воскликнула Анна, увидев, что официант несет нам долгожданный шашлык.

– Да, еда часто спасает людей, и не только от голода!

На какое-то время мы замолчали, занявшись едой. Я исподтишка поглядывал за Анной, как она ест. В последние годы, с чьей-то легкой руки, в кинофильмах, особенно в сериалах, стало модным показывать чревоугодие героев фильмов. Возможно, это удобная форма для режиссеров, но она меня крайне раздражает. Неужели этот интимный процесс кому-то интересен? Не думаю, что продукты жизнедеятельности человека, что на входе, что на выходе, представляют какой-то интерес.

А повод вспомнить об этом дала мне моя очаровательная собеседница. Возможно, я стал ее идеализировать, но она настолько красиво кушала шашлык, что на какой-то момент мой взгляд остановился на ней чуть больше обычного. Эта девочка все замечала! Я отвел взгляд, но она, тут же, задала мне вопрос, будто прочла мои мысли:

– Старик, тебе нравится смотреть, как я ем?

– Признаюсь, да! – несколько смущенно, ответил я.

– Знаешь, мне тоже кажется, что это красиво. Пусть тебе не покажется самовлюбленностью, но все во мне вызывает в людях приятные эмоции. Повторюсь в последний раз: я на себя смотрю со стороны, как на совершенство, созданное кем-то, к чему я лично не имею никакого отношения. Я являюсь лишь хранительницей этого незаурядного тела, и, влюбленная в него, не знаю, каковы имею на него права, чтобы не оскорбить Создателя. В смысле оценки моего существа, у нас с тобой одинаковые права.

– Анна, твою мысль я понял давно, но это является лишь вымыслом, поскольку такое физически невозможно, хотя бы потому, что ты испытываешь боль, ты имеешь эмоции, чувственность. Но это здорово, что сумела для себя создать сказку, в которой так приятно жить!

А моей сказкой является вкус и запах этого коньяка. В мире создано много прекрасных алкогольных напитков, но мой напиток – армянский коньяк. Я не смогу объяснить, почему так произошло. Видимо, вкусовые предпочтения человека являются его индивидуальным свойством, как, скажем, отпечатки пальцев. Выдам про себя маленький секрет: я бы мог работать дегустатором запаха. Это редкая профессия, и таких людей крайне мало. Заметив в себе такие способности, я узнал, что есть люди, которые могут различать до 17 000 запахов. Выискивание информации об этом оказалось весьма увлекательным занятием. Впрочем, тебе это знакомо: ты искала сведения о теле.

Так вот, в поисках интересующих меня сведений, я опять пришел к мифам. Тогда меня это удивило, но много позже я пришел к выводу, что обо всем люди давно додумались и описали, либо в мифах и сказаниях, либо в философских трактатах. А если чего и нет, так лишь оттого, что многие рукописи не дошли до нас. Вот тогда-то я и пришел к парадоксальной мысли: время для человеческого сообщества течет крайне медленно. Мысли, которые приходят мне сейчас в голову, давным-давно известны. От того, что нас окружает современная техника, суть человеческая изменилась со времен античности весьма мало. В качестве доказательства приведу самый примитивный пример: понятие комфорта для влюбленных остались неизменными. Дай бог, каждому заиметь комфорт Римского патриция!

Но я несколько отошел от темы. Читая о роли запаха в животном мире, я наткнулся на историю о Гипсипиле. Вкратце, расскажу о ней. Гипсипила была дочерью царя острова Лемноса Фоанта. Так случилось, что лемносские женщины несколько лет не совершали священнодействия Афродиты. Нанести большей обиды для красивой женщины (а Афродита была лучшей из всех!) было трудно: ей перестали покланяться! И Афродита наказала их весьма изощренным способом: наградила козлиным запахом. Результата ждать пришлось недолго: мужья сбежали от них и женились на фракиянках. В ответ, жительницы острова уничтожили всех мужчин, и спасся лишь царь Фоант, благодаря своей дочери Гипсипилы, которая и стала царицей острова.

Но это не все. Когда аргонавты прибыли на Лемнос, то взяли в качестве временных жен островитянок. А Гипсипила родила от Ясона двух детей.

Прочтя это, я подумал тогда: что делает с мужчинами долгая разлука с женщинами! В страсти, они не замечали отвратительного запаха! Интересно, так происходит со всеми мужчинами?

Задав этот вопрос, я заметил, что Анна как-то странно смотрит на меня. Мне показалось, что ей неинтересен мой рассказ, и этим она высказывала свой протест. Я встретился с ее глазами, и тут она у меня спросила:

– Старик, помнишь, Сергей сказал, что главный секрет в приготовлении шашлыка заключается в мясе?

В ответ, я утвердительно кивнул.

– А я хочу тебе доказать, что может быть гораздо лучший способ приготовления мяса, от вкуса которого можно сойти с ума.

Анна, не отводя от моих глаз взгляда, стала медленно приближаться к моему лицу. Совершенно неожиданно для меня, она впилась своими губами в мой рот и стала протискивать в него своим языком пережеванную пищу. Трудно было правильно охарактеризовать происходящее, но это было похоже на поцелуй. Самым удивительным было для меня то, что она долго не отрывалась от меня. И тут вновь я почувствовал дрожь ее тела. Наконец, отпустив меня, она села на стул и застегнула блузку. В ее глазах появилась некая задумчивость. Мы оба молчали. Затем, обернувшись назад, и, видя, что за ней никто не наблюдает, она быстро и изящно сняла свои небольшие трусики и, вытерев ими мои губы, отдала их мне. Затем, перекинув сумочку через плечо, ушла.

Существует мнение, что современные люди гораздо умнее своих далеких предков, тем более, совсем далеких. Откуда такая наивность? Скажем, человек этого века пользуясь телевизором или различными средствами связи, но, не имея даже самого примитивного понятия о его работе, считает себя почему-то сопричастным к их созданию. Уверен, что раб Юлия Цезаря также легко научился бы переключать кнопки, как теперешний юноша. Такое же высокомерие можно встретить повсюду: по отношению к религии, к истории, к святыням. Не думаю, что это свойство сегодняшнего человека. Такова суть человека во все времена.

Такого рода мысли мне приходят каждый раз по утрам, когда подхожу к огромному окну моей квартиры и смотрю на мою Святыню, которой является Арарат. Для многих армян Арарат является его личной собственностью, и это очень важное чувство, поскольку чувство собственности для человека, пожалуй, самое непревзойденное.

С тех пор, как ушла Анна, в мыслях, я все время возвращался к нашему с ней разговору. Скорее, к ее видению мира и неожиданному, без прощания, уходу. Но более всего, разумеется, меня смутил ее спонтанный поступок, не входящий в рамки моего понимания. Как и прежде, она не предоставила мне возможности найти ее. Возможно, решил я, что ресторан будет местом нашей воскресной встречи.

Не знаю, что за чувство появилось во мне, но я с трудом дождался воскресения. В ресторане я просидел до самого его закрытия, но Анна не появилась. Было похоже на то, что ей доставляет удовольствие эта игра в прятки.

На следующий день с утра светило яркое солнца, и Арарат казался совсем близко и чем-то напомнил мне невесту в белоснежной фате. Позавтракав, я спустился вниз и направился на своем белом «мерседесе» по обычному маршруту к церкви Сурб Саргис. Эта церковь была полностью отреставрирована в советское время и не несла в себе признаков старины. Я не специалист в области реставрации, но мне это не нравится. Скрывать возраст преступно. Во всем. Тем более что касается древности. Ненавижу фальшь в любом ее проявлении.

Сурб Саргис находится над Разданским ущельем и с площадки, расположенной перед церковью, просматривается часть Еревана на фоне Арарата. Здесь я оставляю свой автомобиль, направив его носом к ущелью, и ухожу на свою очередную прогулку по Проспекту.

Если раньше и возникало у меня желание пообщаться с кем-либо из приятелей, то после знакомства с Анной я старался всячески избегать таких встреч. Мне хотелось побыть одному. Честнее – мысленно с Анной. Правда, в мозгу не формировалось что-то конкретное, был какой-то сумбур. Мой ум привык анализировать полученные данные и выдавать конечный результат. Но здесь не было ничего определенного и, в принципе, не могло быть какого-либо законченного решения. Но дух Анны обволок меня, и вырваться из него я был не в состоянии.

Пройдя по подземному переходу, я возвратился с моей прогулки к Сурб Саргису. Поднимаясь по лестнице, ведущей к церкви, я заметил, что на капоте моей машины сидит Анна. Она была в короткой клетчатой юбке и в красной блузке с открытой спиной. Она была убийственно красива. Я подошел к машине с ее передней стороны. Анна вся сияла и, смеясь, поздоровалась:

– Привет, Старик! Ты сегодня где-то задержался, и я стала переживать.

Она сидела на капоте, облокотившись обеими руками за спиной на него, а ноги, сомкнутые вместе, устроились удобно справа от нее, согнувшись в коленях, тем самым, обнажив передо мной все округлости. Анна, не отрываясь, смотрела на меня, прекрасно понимая, что делает. За моей спиной было лишь ущелье и далекий Арарат. Я посмотрел ей в глаза и увидел в них хитринку. В ответ, она медленно стала поднимать в сторону левую ногу, и передо мной открылась ее главное богатство, которое она возвела в ранг святости. Я смутился и вновь посмотрел ей в глаза, а она, кокетливо надув губки, обиженно спросила:

– Старик, ты почему отвел глаза? Неужели она тебе не нравится? Это же совершенство, над которым Бог трудился более всего и добился своего, заставляя людей совершать ради нее самые безрассудные поступки. Всмотрись, насколько она красива в своей сложной эстетике.

Я выполнил ее просьбу и протянул обе руки, приглашая сойти с автомобиля. Она сама соскочила с капота и, подойдя ко мне, обвила шею руками. Ее рот был слегка приоткрыт, и она дышала им мне в лицо. От нее несло свежестью и молодостью, запахом жизни. Она сводила меня с ума своей непредсказуемостью, непоследовательностью в поступках. Я не мог различить в ней ее непосредственность от ее сознательно исполненного действа. Был ли это конфликт моего возраста с молодостью, не знаю. Но фактом было то, что Анна все более подчиняла меня себе.

Я невольно обнял ее за талию и стал ждать ее приказаний. Когда ее учащенное дыхание прекратилось, она произнесла:

– Старик, я очень проголодалась, пошли в наш шалаш. А по пути я отвечу на твои вопросы, которых, подозреваю, у тебя накопилось немало.

Повиснув на моей руке, она повела меня в сторону Проспекта.

– Старик! Я вот подумала, что действительно в природе вещей всегда имеется две стороны: и хорошая, и плохая. Скажем, сейчас: смотрящие на нас прохожие уверены, что перед ними дед со своей внучкой или, в крайнем случае, отец и дочь. И это нам на руку!

– Извини, а кем мы приходимся друг другу?

– Что ж, будем считать, что это твой первый вопрос. Сегодня наш вечер посвятим пресс-конференции на двоих. Итак, кем мы приходимся друг другу? А никем! Зачем приписывать какие-то ярлыки нашим отношениям? Нам приятно быть вместе, и этого достаточно! Обозначим лишь некоторые постулаты, определенные мною. Постулат первый. Я девственница и останусь таковой до конца жизни. Постулат второй. Мое тело исключительной красоты и создано в качестве эталона женщины. Бог с определенной периодичностью создает это совершенство, напоминая людям, что есть истина. Мое тело можно лишь созерцать, но не пользоваться им. Постулат третий. Исходя из первых двух постулатов, я обладаю правом выбора мужчины, который обязан выполнять любые мои пожелания. Но это и так понятно, поскольку не может быть мужчины, который не повинуется желанию красивой женщины.

– Извини, Анна, но я знаю мужчин, которые безразличны к чарам женщин.

– Старик, это не мужчины! Теперь постулат четвертый. Выбранный мною мужчина является моим рабом и переходит в мою собственность, подчиняясь любым моим желаниям. Этот мужчина мною выбран. Им являешься ты, Старик. Это основные постулаты. Остальные будут по мере поступления. У тебя есть возражения?

– Если честно, то со стороны выглядит цинично. Но, судя по тому, что я принимаю эти постулаты и польщен твоим выбором, то, сказанное тобой, безусловно, верно. Признаю, что сам факт выбора меня в качестве твоего раба является фантастичным, и я его принимаю. Но, в контексте твоих постулатов, мне не понятно, зачем тебе нужен мужчина? Хотя теперь могу предположить, почему твой выбор пал на старика.

– Как видно, ты не вник в суть моих постулатов. Во-первых, выбор был сделан мною, и твоего желания я не спрашивала! Во-вторых, мне нужен именно настоящий мужчина, которым ты, несомненно, являешься. Если помнишь, наше знакомство я начала с этого. Хоть и звучат мои слова нагловато, но это правда, и ты об этом знаешь, и без меня ты больше не сможешь жить!

– Не буду спорить. Но если я выбран тобою, почему ты каждый раз исчезаешь и не даешь возможности тебя найти? Подарила бы для начала номер своего телефона. Мне не известно о тебе ничего: ни происхождение, ни место жительства, ни образование, ни сфера интересов, и тому подобное. Это похоже на анкетные данные, но это естественное желание, как мне кажется.

– Что значит, я исчезаю? Старик, ты, видимо, сказанное мною, принял за некую игру. Но это истина – ты мой раб. А зачем рабу искать меня? Когда ты мне понадобишься, я сама приду к тебе. Что касается телефона. У меня его просто нет, он мне совершенно не нужен. Я живу одна и не желаю быть для кого-то необходимой. Если мне кто-то нужен, я сама звоню, а для этого собственный телефон не стоит носить с собой.