cнарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада

Снова Хазин. Настойчивый, сука, апрельский юркий свиристель, неизбежный, как Смерть.

– Что тебе, Хазин? Еще раз тебя послать? Пошел на хер, Хазин.

– Погоди, Виктор!

На этот раз в голосе Хазина чувствовался страх. За жирными самоуверенными оборотами, за въевшейся наглостью, за привычкой, кажется, командовать, Хазин явно начальник, хранитель тайны квадратной печати, держатель секрета стола.

– Виктор, не отключайся, – требовательным голосом произнес Хазин. – У меня к тебе определенное предложение.

– Слушаю, мой друг.

Хранитель печали, мастер ствола.

– Я могу предложить тебе некоторые условия, – сказал Хазин.

В этот раз деловым серьезным голосом.

– Слушаю, мой друг.

– Если ты откажешься от своих планов, то мы сможем компенсировать тебе причиненное беспокойство.

Баснословный день. Спросонья ретро-косплей, затем семинар «Как отказаться от планов, про которые ты еще не знаешь».

– Кто это «мы»? – поинтересовался я.

– Это не важно, – предсказуемо ответил Хазин. – Мы можем предложить достойную компенсацию твоих усилий. Поверь, Виктор.

Моих усилий. Ладно, посмотрим.

– Хазин, ты же понимаешь, что все не так случайно, да? Возможно, мы несколько по-разному представляем… актуальность ситуации.

Актуальность ситуации – это гениально, похвалил самого себя. Сейчас Хазин пытается понять, что я имел в виду.

– Я имею представление, – сказал Хазин. – И могу тебя заверить – компенсация будет более чем достойной.

Вероятно, под планами Хазин понимал поездку в Чагинск.

Вероятно, к посылке кепки Хазин отношения не имеет.

Вероятно, Хазин знает, что ко мне приезжал Роман.

И почему-то Хазин очень этим обеспокоен.

– Наша компенсация позволит разрешить множество проблем, – сказал Хазин.

Настолько обеспокоен, что сначала угрожает, а потом предлагает деньги. Это было так необычно и странно, что я почти позабыл про косолапый визит вооруженных граждан. Имеет ли к этому визиту отношение Хазин?

– Виктор?

– Да, слушаю.

– Как тебе предложение?

– Предложение интересное, – сказал я. – Но я должен подумать.

– Почему? – вкрадчиво спросил Хазин.

– Как почему? Это не то предложение, на которое соглашаются сразу. И ты не ответил, чем занимаешься. Ты кто, Хазин?

– Это совершенно не важно. Но если тебе интересно, я занимаюсь консультациями. В области социальной динамики.

Консультант в области социальной динамики. Специалист широкого профиля. Решала. Врет, конечно, какой из Хазина решала.

– И как консультант по широкому кругу вопросов, ты не рекомендуешь мне ехать в Чагинск? – спросил я. – Почему же?

– Тебе нужны ответы или деньги? – спросил Хазин грубо.

– Я подумаю, – сказал я и отключился.

Третий раз Хазин перезванивать не стал. Но позвонит, я в этом не сомневался. Дрянные все-таки сырники с утра, отрыжка уже началась, изжога, похоже, неминуема. Возможно, стоит заказать что-нибудь съедобное. Кашу, возможно, сейчас пошла бы суздальская каша; к сожалению, доставка в термосе убивает суздальскую кашу, а ехать в «Усть-Ям» неохота. Горячее. Пусть банальная гречка с грибами, в «Усть-Яме» она хороша. Раклет. В округе ни одной приличной раклетной. Горячий багет с плавленым сыром на крайний случай.

Хазин не перезвонил.

Тогда я сам набрал. Луценко.

– Все нормально, – всхлипнул Луценко. – Чего звонишь? Ты дома? Они тебя ждали?

– Миш, ты говорил, что у тебя еще одна машина есть?

Брякнуло стекло. Наливает.

– Да какая машина, Вить, так, ведро ржавое… не на ходу давно.

– Мне машина нужна.

– Зачем тебе машина? – плаксиво спросил Луценко.

– Обстоятельства улыбнулись.

Луценко явно хлебнул из горлышка. Значит, третья бутылка имелась. Правильно, кто же хранит дома две?

– Витя, ты что, оторваться решил? Мне кажется, лучше не надо, ты правильно говорил, нечего бежать…

– Да не решил я валить, не решил, успокойся.

– А зачем тебе тогда машина?

– Деньги. Можно достать деньги. Быстро достать. Надо съездить кое-куда, а на поезде не могу…