Задание: Лунная девушка

– А русский профессор?

– Не…

Дарелл опять приставил железную полосу к горлу Махмуда. Разгорался рассвет; горизонт на востоке окрасился цветом пламени. Высоко в небе, над вершиной горы, кружили грифы.

– Мне бы не хотелось отправлять на тот свет человека, пребывающего в подобном неведении, – спокойно произнес Дарелл. – У тебя остается последний шанс рассказать правду.

Он опять надавил Махмуду на горло. Тот почти не сопротивлялся. Его тело дергалось во все стороны, руки рассекали холодный утренний воздух. Ноги его свело судорогой. Таня что-то пробормотала, но Дарелла это не смягчило. Когда глаза Махмуда вылезли из орбит, а язык вывалился изо рта, он перестал давить. Махмуд ухватился за горло. Казалось, он не в состоянии дышать. Дарелл отодвинулся немного и стал ждать.

– Генерал… Хар-Бюри… казнит меня, – хрипел Махмуд.

– Так он уже генерал?

– Он возглавляет Национальную Освободительную Армию …

– Он здесь?

– Да.

– Уже лучше. А остальные?

– Да, да!

– Расскажи мне, как к ним пробраться.

Махмуд отхаркивался, быстро приходя в себя.

– Они вас разрежут на мелкие куски и скормят грифам. Вас обоих. Вам туда путь заказан.

– Нет, не заказан. Снимай ботинки, Махмуд. Мне они нужны. И поднимайся.

Махмуд повиновался, и Дарелл с опасением втиснул голые ступни в армейские ботинки. Когда Махмуд с трудом поднялся на ноги, Дарелл подтолкнул его к воротам.

– Иди первым и показывай дорогу. Если нас остановят или окликнут, я – полковник Авази, получивший приказ генерала Хар-Бюри доставить к нему девушку.

Лицо Махмуда исказилось от ужаса.

– Так не пройдет! Они поймут, что это ложь!

– Это уже твое дело. Если не соврешь убедительно – умрем вместе. Так что старайся вовсю, Махмуд.

Дарелл похлопал по грязным лохмотьям Махмуда в поисках оружия и извлек нож с длинным лезвием. Солнце уже всплыло над горизонтом, красное и зловещее. Ветер стих. Колонны, возвышавшиеся на плато, отбрасывали длинные утренние тени. К грифам, парившим в небе, присоединились новые.

Когда они приблизились к проходу в скале, тот оказался больше, чем предполагал Дарелл. В массивную кирпичную кладку были вделаны новые железные ворота. Для прохода была открыта только одна створка. Подойдя ближе, Дарелл еще раз предостерег Махмуда, и тот, облизнув губы, кивнул покрытой струпьями головой.

Они вошли в большое сводчатое помещение, освещенное голыми электрическими лампочками на проводах, наскоро протянутых по колоннам и потолку. Наверное, здесь когда-то находились археологические ценности, но их давно убрали. Теперь здесь была казарма, полная солдат.

Махмуд остановился, Дарелл с Таней стали сбоку от него. Дарелл незаметно кольнул Махмуда острием ножа в левый бок. Большинство солдат спали на многоярусных койках, тянувшихся вдоль каменных стен. Они были в форме, а у стен стояли стеллажи с винтовками, ПТУРСами, пулеметами и минометами. Человек с широкими нашивками сержанта на рубашке, сидевший за столом в дальнем углу зала, сонно зевнул.

– Не останавливайся, – тихо приказал Дарелл на фарси.

– Я… я боюсь.

– Вперед!

Они пересекли помещение под пристальными взглядами тех немногих солдат, которые бодрствовали на своих койках. Сержант протер глаза, прикрыл ладонью рот и в конце концов небрежно отдал честь полковничьим звездочкам Дарелла. Его внимание привлекла Таня.

– Доброе утро, полковник … Махмуд, идиот, что ты собрался делать с этой женщиной?

– Г-генерал Хар-Бюри послал за ней, сержант.

Дарелл с готовностью пояснил:

– Я – полковник Авази, сержант, из египетской армии, союзник генерала.

– Девчонка опасна. К ней нужно приставить охранника.

Дарелл, решив, что разъяснил происхождение своего акцента, улыбнулся.

– Куда же она может деться? Со скалы?

Сержант ухмыльнулся, показав плохие зубы.

– Я слышал, что она сидит вместе с американским шпионом. Оба они шпионы.

– Времена меняются, сержант, – небрежно отмахнулся Дарелл. – И это многое для нас усложняет. Не так просто стравить кого-нибудь в своих интересах, так ведь? Но генерал уже, наверное, заждался. Он задержек не терпит.

– Не знаю, не знаю. Я вас раньше не видел, полковник. – Сержант с деланной небрежностью вытащил из стола пистолет. – А что случилось с Махмудом? Он, конечно, только жалкий дурак, но трясется, как перепуганная дворняжка.

На мгновение Дареллу показалось, что Махмуд сейчас во всем сознается. Он незаметно ткнул Махмуда кончиком ножа. Тот даже подпрыгнул.

– Пустяки, – поспешно ответил Махмуд. – Ночью я плохо спал. Генерал сейчас в ужасном расположении духа.

– Но сегодня в ночь нам выступать. Такое настроение – дурной знак.

– Ему не терпится поговорить с этой девицей, сержант.

– Тогда ладно, – резко бросил сержант. – Проходите.

Махмуд заторопился к выходу из казармы, Таня с Дареллом следовали вплотную за ним. Сержант зевнул и опять устроился поудобнее на стуле. Ясно было, что Махмуд истратил свои последние резервы на то, чтобы миновать сержанта. Трусость просто лишила его сил. От казармы к сердцевине горы был проложен тоннель-коридор. Когда-то он был частью древних укреплений или гробниц; но современная техника пробурила и расширила полости в горе; стены укрепили бетоном и осветили цепочкой электрических лампочек, работавших от генератора, спрятанного глубоко в каменных недрах. Десяток шагов по тоннелю – и Махмуд схватился за грудь и, переводя дух, прислонился к стене. Он посерел лицом, его тошнило.

– Я не могу идти… идти дальше.

– Ты должен, – твердым голосом приказал Дарелл.

– Можете убить меня прямо здесь. Перерезать мне глотку. Пронзить мне сердце. Все равно я не могу идти.

– Ты был очень смел, когда сторожил нас в яме.