Дом на холме

With Atherton to them the same.

The morning stars are singing still,
To crown, to challenge, and to kill;
And if perforce there falls a voice
On pious ears that have no choice
Except to urge an erring hand
To wreak its homage on the land,
Who of us that is worth his while
Will, if he listen, more than smile?

Who of us, being what he is,
May scoff at others' ecstasies?
However we may shine to-day,
More-shining ones are on the way;
And so it were not wholly well
To be at odds with Azrael, —
Nor were it kind of any one
To sing the end of Atherton.

Гамбит Атертона

Магистр сыграл слоновой пешкой
Не ради смысла, а в насмешку.
Сыграл магистр, и Атертон
Был ходом крайне изумлен,
Сказав, пугаясь и бледнея:
«Теперь есть новая идея,
И всех немудрых просветит
Мой занимательный гамбит!»

И восходящие звезды плавно
Сливались с музыкой органа,
Ее магический поток
Слышит не молодой игрок,
А тот, кто, как Магистр, в насмешку
Толпу заводит на поддержку
В момент, побеждена когда
Восходящая звезда.

И Атертон слоновой пешкой
Сыграл, соперники, опешив,
Понять не могут суть идеи.
Толпой на партии глазеют
Ошеломленные друзья.
Движенья мастера ловя…
И лишь немногие в игре
С трудом держались наравне.

И восходящие звезды вновь
Бросают вызов, кипит кровь…
И если благородный слух
Невольно слышит дерзкий звук,
Тогда какой из нас игрок
С собою совладать бы смог,
На его месте оказаться
И над собою посмеяться?

На его месте кто из нас
Готов принять толпы экстаз?
И кто из нас бы мог смириться,
Когда звезда других искрится?
И было бы совсем не мило
Кичиться перед слабым силой,
И было бы сквернейшим тоном
Петь в честь побед над Атертоном.

    Перевод А. Чернышева

Ballade of a ship

Down by the flash of the restless water
The dim White Ship like a white bird lay;
Laughing at life and the world they sought her,
And out she swung to the silvering bay.
Then off they flew on their roystering way,
And the keen moon fired the light foam flying
Up from the flood where the faint stars play,
And the bones of the brave in the wave are lying.

'T was a king's fair son with a king's fair daughter,
And full three hundred beside, they say, —
Revelling on for the lone, cold slaughter
So soon to seize them and hide them for aye;
But they danced and they drank and their souls grew gay,
Nor ever they knew of a ghoul's eye spying
Their splendor a flickering phantom to stray
Where the bones of the brave in the wave are lying.

Through the mist of a drunken dream they brought her
(This wild white bird) for the sea-fiend's prey:
The pitiless reef in his hard clutch caught her,
And hurled her down where the dead men stay.
A torturing silence of wan dismay —
Shrieks and curses of mad souls dying —