Тройной аксель, или Несколько убийств

Появился Майкл и сообщил Крэйгу известие о том, что исполком принял решение продолжить соревнования: “а значит нет причин для тревоги”,– закончил тот свою речь, начало которой Крэйг не понял, но догадался, что дело гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Заиграла мелодия “Лунной сонаты” Бетховена, Крэйг Стэплс выкатил на лед и начал выступление незапланированной паузой в воздухе, которая вылилась во вздох разочарования и сожаления публики, готовой принять поражение за победу.

Заинтригованный странными событиями на льду канадского Ванкувера, Нэс не мог оторвать взгляд от выступления многократного чемпиона мира и американца по происхождению. Взволнованная таким вниманием сына к событиям, далеким от их родного Нью-Йорка, Лэйла не могла сдержать нотки негодования, тем более, что в семье ожидался увлекательный вечер по обсуждению Пегги, который вылился в заурядную “пьянку” по обсуждению последних событий с подругами. Нэс, одарив всех своей белоснежной улыбкой любителя всего звездно-полосатого, покинул компанию книгоманов. Детектива ждало благородное дело по сохранению флоры в ее первозданном виде, точнее в будуаре в квартире Пегги, где она была особенно прекрасна в темноте.

– Нэс, жду тебя в участке через полчаса.– кратко и лаконично принял в свои объятия пробуждение подначального Декстер Майлз, не дав раскрыть рта зазевавшемуся детективу.

Бросив пару фраз спящей Пегги на прощание, Нэс несся на своем Эскалэйде на встречу неизбежному. Прокручивая варианты такого срочного вмешательства в свою личную жизнь, он решил заехать в закусочную Бостона, что располагалась в нескольких кварталах от участка.

Вальяжной походкой Нэс вошел внутрь заведения и заказал себе сочный ростбиф и чашечку крепкого ирландского кофе. Хоть это было и не принято в их среде, но такому человеку как Нэс Хойна, хозяин добавлял пару капель “фирменного” в волшебный раствор первопечатника.

– Я так и знал, что найду тебя здесь.– словно волшебница из детских сказок, присел за его столик начальник, своей прозорливостью заставляя Нэса призадуматься о количестве съестного.

“Если кэп здесь, значит дело действительно пахнет жареным”, – призадумался детектив, видя слюнки Декстера и зная схожесть во многих компонентах их вкусовых предпочтений.

– Поделиться или закажешь.– предчувствуя аппетит начальника поинтересовался Нэс, на что Декстер сделал успокаивающее движение официанту и продолжил свою мысль.

– Дело срочное и не терпит отлагательств, ты летишь в Канаду.– решил заинтриговать капитан Майлз своего подопечного, но тот лишь слегка поперхнувшись продолжил трапезу.– Продолжение дела Вильно проявило себя именно там, по случайности, или злонамеренно, но там был найден труп Кацуито Шику и Карины Грашко, оба они непосредственно связаны с фигурным катанием и может быть взаимосвязь с нашим происшествием, которую тебе необходимо установить. Не забывая согласовывать свои действия с канадскими правоохранительными органами.– на этой фразе поперхнулся уже сам начальник.

– Билеты на баскетбол за счет муниципалитета города Нью-Йорк?– видя решительность Декстера, решил уточнить Нэс, зная любовь Лэйлы ко всем “пушистым и когтистым”, что не оставляла возможность засветиться на игре состоявшихся чемпионов НБА.

– В Ванкувер вылет через час, тебя там встретят.– зная мать того, смутился Майлз, провожая Нэса к дверям и попивая еще горячий кофе.– Крепкий.

//

Гостеприимная Германия встречала Абу Фахта жестким контролем службы безопасности аэропорта Шёнефельд и особым вниманием к его скромной персоне со стороны сторожевых овчарок, которые увидя новое лицо на немецкой земле, истерически вопили об этом всему земному шару. Пройдя паспортный контроль и личный досмотр, человек органически вписывающийся в новую Германию, со спойствием ступил на землю обетованную.

До встречи с Халифом Йорке оставался свободный денек, поэтому Абу заселившись в гостиницу решил немного прогуляться по новым постройкам и посадкам старого Берлина, не уделяя дельного внимания важности предстоящих переговоров. Вздымались небоскребы, упирающиеся в небольшие домики, оставшиеся еще со времен советской оккупации первозданного Берлина, что со временем присовокупил себе пороки стороны побежденного, которые выражались в присвоении столице толики “Османского царства”, способного противостоять разврату современной России.

Зайдя на экскурсию в реконструированное здание рейхстага, и поняв со слов экскурсовода, что он находится в бундестаге, Абу Фахт не на шутку разволновался, почувствовав на себе современный взгляд эпохи, что буквально прожигала его одним из символов немецкого триколора. Набравшись впечатлений и уже зная приблизительное русло диалога, в который ему необходимо будет погрузить Халифа, “иракский дипломат без бумаг” решил зайти в павильоны, где со слов местных подростков снимался сериал “Рекс” с длинноволосым хозяином и не привыкшей к роскоши псине.

Каково же было удивление туриста с берегов Меларена, когда перед ним выросла куча бритоголовых любителей “потусить” в неимоверно тяжелой обуви. Не зная немецкого, но понимая недовольство коренных немцев по поводу его диалекта, Абу решил проигнорировать долгожданное знакомство с наследием немецких кинематографистов, заменив его коротким ”Ау” и парой сверкающих монет, что благополучно проводили его до дверей гостиницы.

Вызвав с утра такси и предчувствуя скорую встречу с Дмитрием, Абу Фахт предусмотрительно собрал свои вещи в немольшого размера багажную сумку, которая своей подкладкой напоминала дорожный рюкзак, а дизайном роскошное платье для костюма.

Выдвигаясь в сторону “Фрау плаза”, на 36-м этаже которого располагалось представительство “Восточного экспресса”, атташе немного мандражировал по причине резкой смены климата с умеренно восточного на континентально-западный, хотя по природе своего долгосрочного пребывания в северной стране европейского образца, искренне любил запад. Пройдя через стойку регистрации и сверив время на одном из девяти циферблатов, что украшали здание, Абу на лифте беспрепятственно водрузился на необходимый этаж, где одна из девушек с ресепшена сразу приняла его в свои объятия, увлекая политкорректными формами к офису Халифа.

– Мистер Йорке, к вам господин Фахт.– послышалось за дверью и Абу смелым шагом зашел внутрь, не дожидаясь ответа хозяина кабинета.

Халиф Йорке уже более пятнадцати лет служил в этой демократической организации по оказанию помощи и услуг во взаимодействии между высшими слоями правящих элит. Начинала свою деятельность организация “Паруса” как наследие одной из ватиканских веток по приподношению мира во всем мире, набрав обороты в 80-х годах 20-го века, вследствие противоборства Америки и СССР в сфере гонки вооружений, с коими она не соприкасалась, лишь отдаленно прибегая к помощи отдельных участников. Затем последовали 2000-е и закономерным итогом стала автономия “Паруса”, приображенного в ”Восточный экспресс”, к которому и присоединился историк по образованию, много лет проработавший в музейной отрасли Халиф Йорке.

– Привет мой друг Абу, что привело тебя в наши немецкие края.– издалека начал Халиф, не догадываясь о тяжести беседы, предстоящей с посланником Тахира.

– Мой друг Халиф, сложные мысли привели меня к тебе, я опасаюсь за проведение переговоров между королем Ирака и высшими слоями западного мира.– сразу перешел к делу Абу Фахт, выстраивая выжидательную линию взаимопонимания, но Халиф Йорке только сделал странно задумчивое лицо и предложил товарищу выпить. Абу согласился на это предложение, но суть дела осталась прежней и он продолжил.– Ходят слухи, которые находят подтверждение, что будущим переговорам могут угрожать некие силы, как же они проявят себя, остается загадкой?– после этого атташе сделал выжидательную паузу и закончил.– Волнуют ли тебя Халиф неразрешимые вопросы так, как они коробят меня.

Халиф сделал по селектору замечание секретарю не беспокоить его ближайшее время, улавливая мысль Абу об опасности предстоящего мероприятия. Идея провести широкомасштабные переговоры между новыми слоями главенствующего правительства Ирака и бизнесменами и политиками, испытывающими настоящую страсть и любовь к Ближнему Востоку и иракской земле, принадлежала ему и еще нескольким людям из верхушки “Восточного экспресса”. С его стороны не было мотивации срывать или подрывать целостность набранного состава представителей новой волны по привнесению в мир благополучия и взаимопонимания, в остальных же членах “Восточного экспресса” Халиф был уверен полностью, так как проработал “бок о бок” вместе с ними не над одним проектом.

– Абу, твои мысли приводят меня в замешательство. Американские, британские, французские и латиноамериканские круги были четко сформированы лично мной, у всех них отличная репутация и далекоидущие планы по привнесению добра и мира на иракскую землю, в чем люди и хотят удостоверить короля Ирака лично. Может быть опасность исходит от внутриираксих экстремистов, которых не устраивает сложившийся режим.– как по прописной истине прошелся Халиф, прекрасно понимая осведомленность Абу Фахта о частичной импотенции радикально настроенных кругов иракского антагонизма.– Может быть украинские экстремисты хотят вмешаться в давний спор добра со злом, громко заявив о себе срывом переговоров такого уровня.– закончил свою мысль представитель “Восточного экспресса”, повергая Абу Фахта в гомерический хохот.

То что на иракской земле мир и благополучие, Абу Фахт знал и без информации Халифа, у него оставались крепкие связи с правоохранителями родного государства. Информация же о событиях на причастной по цветовой палитре государста с государством пребывания в европейском мире, вызывала в нем не ложное чувство сожаления о войнах, которую Восток переборол в 16-м веке прошлого тысячелетия.

– Я думаю, вряд ли врагов необходимо искать из “новеньких”,– поддержал афоризм Халифа Абу Фахт.– У меня существуют опасения, что древняя вражда капитализма мира западного и восточного может дать трещину, а кого будут привлекать на свою сторону экстремисты, меня мало интересует. Суть моего появления здесь, выявить причины подрывающие предстоящее событие, и, по возможности, убедить тебя, мой друг, усилить меры безопасности, проведя лишнюю проверку связей и окружения участвующих сторон.– дал понять твердость своего намерения сохранить переговоры в плоскости политкорректности и мира Абу Фахт.

Халиф понял мысль, но поддерживать тревогу друга было не в его правилах. Дав свое твердое убеждение информировать Абу о всех странностях в поведении участвующих кругов и проведении дополнительного согласования между участвующими сторонами, друзья расстались.

Халиф Йорке начал поднимать документы по предстоящим переговорам, а немного смягченный Абу, направился в Регенсбург, где его уже ожидала запланированная встреча с Дмитрием. Провожатых он решил перехитрить, транспортом передвижения выбрав поезд.

Занимая первое место после короткой программы, Крэйг решил немного отдохнуть и подумать о себе. Обычную прогулку чемпион заменил обществом Майкла с парой симпатичных старлеток, готовых отдаться в руки только проверенным временем людям.

Местом уединения компания выбрала ресторанчик “Пароди” на западной стороне озера Лэйквью, откуда открывался прекрасный вид на город и его многочисленных обитателей, которые принимая во внимание персону Крэйга Стэплса, с охотой принимали автографы и “семейные” фото того.

Жанин и Фреди сделали заказ, наблюдая за потугами ребят освободиться от плена тщеславия, в который их с нескрываемым желанием прессовали интересующиеся фигурным катанием зрители. Понимая их участь и стремясь поддержать в ребятах тягу к жизни и перерождению, которая была как нельзя кстати перед произвольной программой, девушки приблизились к своим партнерам.

– Блинчики с икрой и шампанское.– на русский манер удивился Майкл выбору девчонок, понимая что женщины предпочитают брюнетов.

– Я хочу что-нибудь живое.– присоединился к беседе Крэйг, понимая что жизнь человека нельзя сопоставить с заказом из меню, но можно самолично довести свой страх до еще живого китайского пескаря, фаршированного грибочками шиитаки и томленного в белом вине, с остатками тлена существования в прекрасных глазах.

Заметив удивление и неподдельное желание их спутниц разобраться сначала с заказом Крэйга, а затем и с самим чемпионом, Майкл принял отеческую позу китайского генерала из 90-х, который одним своим решением мог заставить “сползти под стол” неугодного, а другим заставить того притянуть “за уши” всех остальных нежелательных персон.

– Так что у тебя за дела с Бади?– зная о разговоре Крэйга с братом и его явное расстройство после этого, решил поднять неудобную тему Майкл.

– Бади делится со мной только печальными вестями.– неожиданно разрыдался на взрыт Крэйг, рассказывая Майклу историю про Жерара.

– Ты что под кайфом.– смущенно поинтересовалась Фреди у любителя пескарей и всего того, что дышит.– Давай я тебе отсосу.

Крэйг с непроницаемым лицом принял предложение Фреди, понимая любовь девочек к культуре азиатской кухни и гостеприимству канадской публики. Майкл, не привыкший к такому поведению многократного чемпиона мира, и выстраивающий стратегию по продвижению его имени в мир больших денег, решил не вмешиваться в семейные разборки, открывая бутылку шампанского и разливая содержимое во все бокалы на столе.

Для Дежейн Томпсон и Спотти Филда отъезд Нэса в Канаду стал странным сюрпризом, так как они были прекрасно осведомлены о любви своего начальника к близлежащему соседу. “Там же нет его любимых сомбреро ”, – неудачно пошутил Спотти, замечая нотки печали на лице Дежейн, на которую полностью ложилось расследование дела Жерара Вильно. Отдав “шутнику” шляпу первенства из “Гарри Поттера”, Дежейн взвесила имеющиеся факты, а из них у нее оставался только фоторобот потенциального свидетеля от Стивена Кинга, который она решила приподнести телевизионщикам с пометкой “нелегальный мигрант, избивающий старушек англосаксонской внешности”. И в уме представляя, как толпа голодных до сплетен и интриг женщин с искренностью и неподкупностью, подвластной только детям, помогают детективу искать “опасного” преступника.

Бади Стэплс отдыхал, не зная что предпринять по поводу убийства Жерара. Первая тревога улетучилась, как ни банально это звучало, оставалась только грусть и тоска по проведенному вместе с ним времени.

Ничем не отличающийся от остальных жителей Нью-Йорка, Бади на следующий же день вышел на работу, в основанную им компанию “Прима”, где последнее время наблюдались среднерыночные показатели по потреблению сладкого, а наживаться на смерти товарища он не хотел. В голову приходили разные мысли, от пароноидального бреда с библейскими мотивами на тему “Каина и Авеля”, где брат из-за унижения небес уничтожил собрата, хотя мог полюбить его искренней любовью, как сложилось у него с господином Вильно, до желания бросить все и отдаться в руки любовника “с косой”, с которым уже в меру, повеселился Жерар.

Приняв сообщение секретаря и отдав распоряжение его не беспокоить, Бади погрузился в сон, где его преследовали черти с желанием забрать последнее упоминание имени Жерара. Проснувшись в холодном поту, он понял что заболел. Вызвав доктора Чупакру прямо в офис, Бади Стэплс решил взглянуть что нового происходит в мире, и всмотрелся в экран телевизора, лицо, что отсвечивалось в экране, вызывало ужас даже для него самого.

Не дожидаясь врача, Бади поспешил в аэропорт, с одной лишь мыслью, успеть отдаться в руки правосудия. Совершив главный подвиг своей жизни, спасти Фиону Стэплс, пока она не стала следующей жертвой рока безумия последних дней. “Она в Италии, я успею”,– стало последней мыслью Бади, прежде чем тот потерял сознание, так и не поняв, что Фиона это девушка из рекламы подушек безопасности.

Приземлившись в Лионе, пара агентов Интерпол, попрощавшись, направилась по своим домам. Одинокое уединение ждало Дмитрия Егорова в его просторной квартире на Мартиросйян Плац, Кати же была не одинока, кроме ее страсти к аналитике и компьютерным забавам, девушка увлекалась “поркой” достопочтенных господ, один из которых, молодой парень по имени Клема, в недавнем прошлом стал ее супругом.

Отношение Кати к сексу было предвзято развращенным, в своих недавних клиентах девушка видела личную базу данных агентов, которые не подозревая о месте работы словоблудницы, с охотой отдавались в ее наручники и плети. Странности в работе госпожи, смекнул знающий толк в забавах такого рода Клема Ижен, только что освободившийся из мест лишения свободы, и попавший на каторгу порки Кати, которая не замечая пристрастий Клема к гомосексуализму, старалась выбить из него частички “прошлых встреч” заменяя их своим трудом и старанием.

– Работай реще.– не выдержал Клема, когда она в очередной раз постаралась проверить его шкуру на прочность. Эти слова надолго засели в память девушки и она решила завязать с постыдным занятием, приняв в свой дом “извращенца, не способного на понимание”.

Бросив свою сумочку от Шанель на гардеробный столик, Кати убедилась что Клема провел время с пользой для себя и их начинающейся семьи: везде был порядок, чистота и благоухало свежими гвоздиками,– “он готовит свое фирменное блюдо”,– проснулся аппетит женщины и минуя все рамки приличия та сразу бросилась к кухонному столу.

– Твой Дмитрий оставляет тебя без полдника.– не здороваясь, приступил Клема ко встрече с любимой. Возможно это была дань французской традиции эпохи Бонапарт-Жозефина, когда любимица императора была голодна до общества супруга, постоянно пребывающего в состоянии длительных командировок, подвластных только истинным покровителям.

– Давай реще.– на манер Клема, подыграла Кати, открывая рот для встречи сочного поцелуя своего возлюбленного, но получившая взамен него только кусочки гуляша из телятины с гвоздикой на пару.

Понимая, что вечер может закончиться любовью, которая на сегодня не входила в ее планы, девушка быстро поужинала, приняла душ и взялась за бумаги, которые подготовила еще до отлета в Литву. Что-то не давало ей покоя, возможно волнение Дмитрия передалось ей воздушно-капельным путем, или она нащупала тонкую ниточку взаимосвязи происходящих событий и первоначального распоряжения Дмитрия по вычленению нежелательных элементов, которые могли таить в себе опасность для встречи с королем Ирака.