Авторы судеб

– Кого? Здравствуйте. – она если и удивилась, то не слишком заметно.

– Олега Аркадьевича. Он, наверное, у вас работает.

– У нас таких нет. Вы, скорее всего, ошиблись адресом. Это детский приют. Что-то еще?

– Да, я прочитал, что это детский приют. Подождите, подождите! – я увидел, как она сделала шаг назад и взялась за ручку двери. – Тут такое дело. Мебель вам несколько дней назад привозили. Которую у меня купили. Вернее у мамы моей. Ее Олег Аркадьевич покупал, которого я ищу. Вот я и подумал, что он тут работает. Вы не знаете его?

– Не знаю, – ответила она безэмоционально. Я еще не понимал, будет ли она разговаривать дальше, но ручку двери она уже отпустила, что было хорошим знаком. – Мебель? Мебель нам иногда привозят. В основном ненужную никому, бывшую в употреблении, так сказать. Да, недавно привозили. А в чем собственно дело? Обычно ее в качестве пожертвований предоставляют, а вы сами сказали, что ее у вас купили. Какие-то проблемы?

– Нет, нет, что вы, практически никаких проблем. Просто в шкафу коробка фотографий осталась. Вот я из-за нее, собственно.

– Не уверена, что там что-то было. Мы осматривали. Но хотите, можете сами посмотреть. – сказала она, посторонилась и сделала приглашающий жест рукой. – Все еще тут в коридоре стоит.

Какая удача! Я не стал затягивать с реакцией на ее приглашение и поспешно шагнул внутрь. Действительно, прямо за дверью располагался небольшой коридор, по одной стене которого стояла наша мебель – шкаф, комод и один стол. Но не тот, который мне был нужен. Но для правдоподобия я подошел к шкафу и с вопросительным «Позволите?» пооткрывал в нем дверцы, позакрывал их, повыдвигал ящики, позадвигал обратно. Естественно, я ничего не нашел.

– Нет ничего. – немного расстроено сказал я. – А может во втором столе, там тоже ящик был выдвижной?

– Каком втором столе? Нам один стол отдали.

Занавес. Такого я, если честно, не ожидал. Не вписывалось в мною построенную схему всего произошедшего то, что искомый мною стол вообще исчезнет из этой схемы.

– Ну белый такой, с цветной клеенкой. Они у нас два стола покупали.

– А вот этого не могу знать. Нам отдали только то, что вы видите. – развела она руками.

Дальше было выяснять бессмысленно. Я напоследок зачем-то поинтересовался, много ли у них детей в приюте. На что мне рассказали, что сейчас наступают лучшие времена, и детей, оставшихся без попечения родителей, все меньше. А сейчас тихий час. Я извинился за беспокойство и вышел.

Надо было снова возвращаться к расспросу диспетчеров грузовых такси. Хорошенькая ситуация получается: нужную я машину нашел, точку выгрузки нашел, а мне это не дало ровным счетом ничего. Кроме крепнувшего убеждения, что все это сделано не просто так. Три одинаковые машины. Несколько предметов мебели. А потом раз, и как в фокусе, один предмет исчезает бесследно.

Неудача с детским приютом меня раззадорила настолько, что я не стал откладывать с поисками, а сразу набрал Ларису, помогавшую мне и раньше с поисками машин: мне нужен заказчик всех трех машин, так как это одно лицо, которое причастно к ДТП на нашей улице, а диспетчеры меня на водителей отослали. Лариса резонно заметила, что заказчик не отвечает за ДТП. Я сходу выдал: конечно не отвечают, но только в данном случае это не ДТП, так как водитель, который был там, говорит, что заказчики шкафом при погрузке поцарапали чужой автомобиль.

– Слушай, Егор, я первый раз слышу такую интересную историю! – Лариса даже хихикнула в трубку, видимо действительно история понравилась. – Честное слово, я такую ахинею первый раз слышу! Что бы кто-то вызвал три одинаковые машины, а потом, бегая со шкафом по улице, царапал чужие машины. При этом сначала это было ДТП, а теперь это уже какое-то хулиганство, да? Умышленно поцарапал, да?

– Ну Лара, ну не совсем так все было! Соседи меня попросили узнать. Их машина, а шкаф наш был. А дядьки, что шкаф несли, вообще чужие. Мы думали, что это грузовиком задели. А водитель грузовика говорит, что он не причем, это мол шкафом. И милицию не вызовешь – свидетельств нет что бы ДТП оформить.

– А что, оформили бы «европротокол», как изначально хотели. Участники ДТП – машина и шкаф. Страховая бы только за одну такую шутку выплатила бы все!

– А это я тебе про «европротокол» говорил? – я напрягся.

– Нет. Это когда я с диспетчерами из такси разговаривала по своим вопросам, они тебя вспомнили. Сказали, что ты зануда и мутный. Непонятно чего хочешь и задаешь много вопросов. А я лично думаю, что ты мне еще и привираешь.

– Спасибо за откровенность. А что-то еще сказали, что может мне помочь найти заказчика? – я пропустил её реплику про ложь.

– Вообще-то да. В общем, во все три фирмы мужчина приходил лично, называл адреса и время прибытия, внес предоплату. Номер телефона не оставлял, а при такой договоренности и предоплате он и не нужен. По отмененным заказам перевел неустойку на карту диспетчера. По выполненному заказу доплатил наличными водителю. Данные по переводам добыть не смогу, и не проси. У девчонок только «смски» остались, что Олег Аркадьевич Л. вам перевел такую-то сумму. Они и сами не узнают без запроса в банк. Но поверь, никто из них не будет этим заниматься из-за того, что кто-то там махался шкафом.

– Ого, а чего ты раньше-то мне это не рассказала?

– А ты спрашивал? Тебе сначала одно надо было, потом другое. А сегодня третье. Это все мне сначала Наташка из «Спецтранса» рассказала, сначала про тебя, потом про этот заказ. Потом из второго такси почти тоже самое. А в третью фирму я уже сама позвонила, стало интересно. Я сколько лет в грузоперевозках работаю, а три одинаковые машины в один населенный пункт никогда не заказывали. Причем, дядя этот знал, у кого такие машины есть и заказал именно их. А до кучи ты еще при каждом звонке несешь что-то невероятное. Это что за шпионская история?

Похоже, что это был тупик поисков. Аккуратно свернув тему разговора, я поблагодарил и распрощался. Насколько я понял, дальше копать в этом направлении было бессмысленно. В направлении приюта тоже тупик. Мужика этого видела только мама, так что даже встреть я его на улице, прошел бы мимо. А всего-то их хотелось спросить – зачем вам стол?

А действительно, зачем им стол?

Если покупателям стола нужны были предсказания, то сегодня актуальны из них только те, которые не наступили. А там вроде ничего особенного. Все остальное из списка уже случилось. То есть «предсказания со стола» свершились почти на сто процентов. И этом меня весьма смущало. Ну не бывает так, что бы предсказания были такие четкие и сбывались на все сто процентов. Как я себе представляю предсказания, пророчества и все такое – это весьма затуманенные фразы, которые надо еще интерпретировать и понять, о чем в них говорится. А в бабушкином списке фактов и дат всё предельно просто и ясно. Значит часть записанного – факты. Но есть то, что наступило после смерти бабушки или вообще еще не наступило – значит часть написанного является предсказаниями. Узнать бы реальное соотношение, и когда они появились.

И я придумал! Я придумал, как попытаться хотя бы примерно определить момент написания бабушкино списка. Я открыл фотографию с ним и выбрал все даты и факты, касающиеся нашей семьи, родственников и знакомых. Все остальное, затрагивающее политику, незнакомых людей я отбросил. Потом красным выделил негативные факты, которые по моему мнению бабуля должна была предотвратить, если бы они ей не понравились, знай она о них заранее. Желтым выделил то, на что она могла повлиять. Получилось немного, но приблизительно можно было попытаться выяснить, в каком промежутке бабушка могла влиять на свою судьбу согласно предсказаниям.

Я позвонил маме. Мы говорили долго. Она все не могла понять, что я имею в виду, и почему вообще вспомнил эти события, зачем мне это все. Я пытался расспросить о реакции бабушки на «красные» и «желтые» события из нашей семейной истории. Опять же, спрашивать у мамы что-то раньше ее сознательного возраста было бессмысленно, некоторые события она не помнила. Но через некоторое время начало получаться.

Более информативно мама могла сообщить только о некоторых фактах истории нашей семьи, которые она помнила сама. В 1970 году сгорел дом старшей сестры бабушки Ирины Ивановны. Мы ее всегда по имени отчеству звали. Ее не стало в 1991 году. Так вот пожар был неожиданным, хотя каким еще может быть пожар. Мама сказала, что на пожаре Ирина Ивановна убивалась, а наша бабуля утешала сестру и была спокойна. Ни в момент пожара, ни после она никогда об этом эмоционально не отзывалась. Это запомнилось, потому что наша бабуля в тот момент оказалась единственным спокойным человеком на общем фоне, делала все рассудительно и правильно. Бабушка сразу взяла сестру жить к себе, семьи у той не было, всю жизнь одна прожила. Помогла сестре выправить сгоревшие документы, помогла вещами. Через два года Ирине Ивановне справили новый дом в нашем поселке, который достался ей вместе с новой работой в нашем местном совхозе. Хотели скинуться родней на новый дом раньше, но бабушка настояла, что бы сестра пожила еще у нее. Как оказалось, дом потом достался, как сейчас говорят, «на халяву». Маме тогда было 20 лет, и хоть она и училась в Москве в институте, достаточно хорошо помнит тот момент их жизни. Пожар был «красным» событием списка. Новый дом Ирины Ивановны тоже был записан в списке, но я его никаким цветом не помечал.

Мы обсудили с мамой несколько событий, но пожар в доме сестры был первым «красным» фактом в списке. Судя по реакции и последующих действиях бабули, она была готова к этому, а значит это было предсказано ей раньше. И из этого следует, что момент написания списка лежит раньше 1970 года.

Ранее 1970 года были пару «желтых» событий. Некий Михаил Иванович становится председателем не указанного совхоза в 1965 году. Мама предположила, что это о нашем местном совхозе. А в 1968 году мама уехала учиться в институт в Москву, но про реакцию бабушки ничего не может сказать, бабуля не отговаривала свою дочь, слова против не сказала. Да и чего противиться, высшее образование все таки. Так что с этими годами получилась неопределенность.

В конце разговора мама спросила:

– Сын, а что происходит? Ты откуда все это помнишь? Нет, ты даже помнить не можешь. Откуда узнал? Бабе Вере звонил?

Я со всего размаху стукнул себя по лбу. Какой дурак! Младшая сестра бабули Вера Ивановна – «баба Вера» – жила сейчас в Санкт-Петербурге жива и, надеюсь, здорова. Вот где кладезь информации.

– Мам, давай я тебе потом расскажу подробнее. Просто когда у бабули был в доме, нашел старые записи. Вот и интересно стало. Я же многого не знал. А история семьи оказывается какая насыщенная!

– Темнишь… – ответила мама, но расспрашивать не стала.

К вопросу бабулиного списка я вернулся через несколько дней, когда внезапно всплыло воспоминание: водитель Василий, который перевозил нашу мебель, сказал, что его на час задержали с разгрузкой. Почему? А вот это интересный вопрос. Ждали окончания тихого часа? Я просчитал время от выезда из нашего поселка до адреса в городе, нет, тихого часа быть не могло. Какая-то подготовка к разгрузке? Возможно. В процессе которой потерялся один стол. В прошлый раз общаясь с воспитателем из детского приюта, я настолько сфокусировался на мебели, что не расспросил о людях, которые ее привезли. Придется наносить новый визит.

На следующий день я отправился в детский приют, благо характер работы позволял спокойно отлучаться по личным делам. Дверь мне открыла та же женщина, но в этот раз на ней была верхняя одежда.

– Слушаю вас? – сказала она нейтральным тоном.

– Здравствуйте, я был у вас по поводу…

– Мебели. – закончила она. – Да я помню. Здравствуйте. Но вроде я все вам ответила?

– Я конечно извиняюсь за настойчивость. Но фотографии… Они дороги для нашей семьи, и поэтому я опять здесь. – а дальше я не стал особо ничего выдумывать. – Я просто разговаривал до этого с водителем, и он сказал, что при разгрузке ждал целый час. Вы не знаете почему?

– Без понятия. Мы с детьми сейчас гулять выходим. Если вы не против, договорим на улице. Я сейчас вернусь.

Я кивнул, она закрыла дверь. Ну хоть совсем не послала, и то хорошо. Через несколько минут она вышла в сопровождении нескольких детей разного возраста, они все вместе спустились с крыльца и пошли в обход здания. Мне ничего не оставалось, как проследовать за ними. За зданием приюта оказалась детская площадка с какими-то сооружениями, домиками, турниками, качелями. Детишки сразу разбежались по разным сторонам, а воспитатель подошла ко мне.

– Меня зовут Ольга Сергеевна. А вас?

– Егор. Очень приятно.

– Егор, мне хочется вам помочь, но я не знаю как. Я не знаю, почему они целый час разгружались. Да я и не видела, когда подъехала машина. Когда я вышла, на крыльце был мужчина, а мебель стояла уже возле крыльца. Он даже не предупреждал заранее, что что-то привезет. В принципе, я могла бы сказать, что не приму, но это как-то не в наших правилах. Так что машины я вообще не видела. Потом подошел еще молодой человек, и они вдвоем занесли все. Стол точно был один.

– А молодой человек не из машины разве вылез? – забор перед крыльцом был низкий, реечный, через него можно было видеть, из какой машины вышел второй парень.