Большая Игра. Антивирус

– Давай, – проявил активную заинтересованность Александр.

– Ты играешь в компьютерные игры? – спросил я.

– Регулярно, у меня приставка есть, – удивил меня он подробностями быта современных сантехников.

– Ну, так вот: приставка твоя – это одна из ступеней эволюции игр. С тех пор, как появились компьютеры, появились и компьютерные игры. Сначала это было нечто совсем простое, типа тетриса. Сейчас это уже некая виртуализация на большом экране с высоким разрешением, бывают даже трехмерные и со стереозвуком. Следующим этапом, можно с уверенностью предположить, будет полная трехмерная визуализация. Ну, например, шлем на башке и игра вокруг. Потом разрешение визуализации достигнут пределов возможностей наших глаз, и мы будем видеть в игре картинку ничем не отличимой от той, что видим вне ее. Потом придет виртуализация остальных трех чувств. Мы будем чувствовать в игре запахи, вкусы и каким-то образом физические прикосновения. То есть наступит полная виртуализация, ничем не отличимая от этого мира. Но! – я сделал многозначительную паузу, – полная, да не полная. Для того чтобы виртуализация была совсем полной, то есть не отличимой от реальной жизни, необходима еще одна степень виртуализации. Я ее назвал для себя «психологическая виртуализация».

В этот момент Александр как-то странно дернулся, и его глаза на секунду удивленно расширились. Однако я не придал тогда этому значение и продолжил.

– Психологическая виртуализация состоит в том, что ты действительно веришь, что вокруг тебя настоящая жизнь. И только в этом случае впечатление от игры будет абсолютно полным, – заявил я. – И для того чтобы достичь этой психологической виртуализации, необходимо всего лишь отключить воспоминание обо всем, что вне игры. В таком случае ты играешь, но не понимаешь, как ты в игру попал и зачем. Не можешь объяснить ее законы, а можешь только их изучать и подстраиваться. Не знаешь цели игры. Просто играешь и получаешь максимальное количество впечатлений. Ничего не напоминает?

– Неужто наша жизнь? – уточнил Александр.

– Ну, ты сам подумай, как все это, – я обвел руками окружающее пространство, – могло получиться случайно. Из какого-то там большого взрыва, случайной клетки, эволюции. Не было никакого большого взрыва, есть только Большая Игра. Результат трудов большого количества разработчиков. Слоны, утконосы, обезьяны, акулы. Искусство, политика, войны, экономика. Вулканы, океаны, пустыни, облака, дождь. Мы просто привыкли к этому, но какой нормальный человек поверит, что все эти хитросплетения появились случайно. Ну, это же бред полный!

Последняя фраза увязла в очень внимательном взгляде моего собеседника. Он смотрел мне в лицо так пристально, как будто по моему лбу бежала строка срочных новостей и Александру было важно успеть ее прочитать. В пылу своего рассказа я не обращал на это внимания, но теперь понял, что он смотрел на меня таким образом, в течение всей мое речи. Я почувствовал себя не уютно.

Как будто заметив мою реакцию, Александр отцепил свой взгляд от моего лица, обворожительно улыбнулся и, продолжая так улыбаться, разлил по стаканам новую порцию коньяка.

– Вообще прикольная теория, даже очень, – заверил меня он. – А ты действительно веришь, что это правда?

– Честно? Мне кажется, да. Ну, я практически уверен, что все так и есть, – ответил я, поймав опять на себе внимательный взгляд собеседника, направленный мне в район переносицы.

– Тогда я думаю, что у тебя уникальная структура психики, – заключил Александр. – Заявляю тебе с уверенностью специалиста. Я ведь сантехником работаю, честно говоря, не потому что мне работать больше некем. Я вообще-то по образованию психолог. Но только работаю не по специальности. Работаю я бизнес-консультантом. Сейчас для одного инвестора разрабатываем концепцию идеального бизнеса бытовых услуг. Он решил, что в среде российского убожества в сфере сервиса бытовых услуг качественно организованный бизнес станет золотой жилой. Вот мы и обслуживаем эту его уверенность. А я соответственно погружаюсь в среду. Только это я тебе по секрету сказал, я вообще не должен ничего рассказывать о проекте. Ну да дело не в том.

Теперь в моей голове выстроилась более правдоподобная картина происхождения идеального сантехника с лицом интеллектуала. Все-таки с лица образование не сотрешь.

– Я хоть психологом не работаю, – тем временем продолжал Александр, – но, по долгу службы, активно сотрудничаю с этой наукой. Так вот я тебе говорю с пониманием дела, что рождение у тебя в голове такой теории говорит об уникальности строения твоей психики. И для того, чтобы от этой уникальности получить максимальный эффект, надо в ней разобраться как следует. Легче всего это сделать под руководством опытного специалиста. Есть такие прикладные психологи. Я знаю нескольких. Более того, ты, возможно, настолько интересный экземпляр, что настоящий специалист такого профиля будет работать с тобой с большим удовольствием. Может, даже бесплатно. У меня есть один знакомый, хочешь, ему позвоню?

Предложение было очень странным. Но под действием алкоголя, блокирующего центры моего мозга, отвечающие за критическое суждение, и лестных слов, как теперь выяснилось, психолога-бизнес-консультанта я кивнул.

– Я этому товарищу сегодня позвоню, расскажу все, и он тебе завтра наберет. Так устраивает?

В ответ я снова кивнул.

– Тогда давай свой телефон.

Александр достал мобильный и записал под мою диктовку номер. Затем он, продолжая созерцать свой смартфон, удивленно поднял бровь, пробормотал что-то про быстротечность времени и какие-то неотложные дела. Собрал свои инструменты, пожал мою руку, в очередной раз облучив меня своей уникальной улыбкой, и исчез из моей жизни. Впоследствии, правда, выяснилось, что ненадолго.

Я остался стоять посреди коридора, растерянно удивляясь этому миру через помутненное алкоголем сознание. Такая вот Игра.

На кухне осталась недопитая бутылка коньяка. Денег сантехник не взял.

Убрав элитный алкоголь в шкаф, я принял душ и лег спать. Воспользовавшись опьянением, сон моментально обхватил мое сознание мягкими, почти не ощутимыми щупальцами и затянул в пучину забытья.

Глава 3

Я снова иду по туннелю. Здесь я уже был, я это помню. Не знаю только, когда. Наверное, это было очень давно, возможно, даже не при жизни. Несмотря на то, что я иду бесконечно долго, я уверен, что туннель вот-вот кончится. Потому что он конечен и это одно из главных его свойств. Так и случается: я оказываюсь в просторном зале. Огромное светлое помещение, посередине круглый постамент. Все, как и тогда. А когда «тогда» – этого я не помню. Уверенным шагом я направляюсь к центру, туда, где в стеклянном кубе лежит нужный мне предмет. Я чувствую, что я необходим этому предмету не меньше, чем он мне. Подойдя к постаменту, я беру в руку песочные часы. Из верхней колбы в нижнюю бежит тонкая струйка микроскопически мелкого песка. Я решаю остановить эту струйку и привожу часы в горизонтальное положение. Как это ни странно, но картина внутри часов не изменяется. Струйка песка все так же бежит из одной колбы в другую, то есть теперь уже горизонтально. При этом песок в обеих частях колбы, так же никоим образом не прореагировав на мои манипуляции, аккуратными горками остается прилеплен к своим прежним местам. Я переворачиваю часы вниз головой. Гравитация и в этом положении не оказывает никакого влияния на процессы внутри часов. Теперь струйка песка бьет вверх, прямо в вершину приклеенной к потолку колбы пирамидки из песка. Это потому что струйка песка – это время, понимаю я, а оно, во-первых, идет только в одном направлении, а во-вторых, существует только внутри часов. Я пристально смотрю на фонтанчик песка, и он начинает извиваться, затем утолщается, поверхность наливается влажным блеском, затем проявляются ячейки змеиной кожи. У меня в руках шипящая, извивающаяся змея. Но я не боюсь. Так уже было, не помню, правда, когда. Я знаю, что она не опасна. Потому что, на самом деле, единственное, что она может укусить, так это свой собственный хвост. Видимо, поняв это, змея в моей руке так и делает. Кусает свой хвост, складываясь при этом в восьмерку. После этого она начинает сжиматься, и центром этого сжатия оказывается моя рука. Сжимаясь, она темнеет, контуры расплываются, просветы между кольцами восьмерки затягиваются, и вот у меня в руке уже нечто совсем иное. Это черный пластмассовый джойстик от игровой приставки. Эргономичная форма, сверху два манипулятора в виде грибов, шесть кнопок спереди по три под каждую руку и шесть кнопок сверху. Идентифицировав предмет, я начинаю оглядываться в поисках того, чем он мог бы управлять. Вокруг нет ничего, похожего на игровую приставку. В этот момент джойстик в моих руках начинает вибрировать, издавая при этом характерное жужжание. С удивлением я смотрю на него, не понимая, откуда пришел сигнал, запустивший это явление. Долго думать над этим вопросом мне не приходится…

Я проснулся от жужжания, раздающегося у меня прямо над головой. Проявившееся сознание сообщило мне, что источником подобного шума может быть только мобильный телефон на подоконнике. Я протянул руку и взял аппарат. На экране отображался неизвестный номер. После секундного колебания я решил принять звонок.

– Але, – оповестил я о своем решении.

– Доброе утро, – раздался вежливый, с элементами заискивания голос. Судя по тембру, принадлежал он мужчине за сорок. Хотя я мог и ошибаться, поскольку до этого подобное случалось не однократно.

– Доброе, – соврал я в ответ.

– Андрей? – на всякий случай уточнил собеседник.

Я согласительно промычал.

– Меня зовут Станислав Олегович, – представился звонивший. – Мне ваш телефон дал Александр, вы с ним вчера общались. Вам удобно говорить?

Как оценить, удобно мне или нет, я точно не знал. С одной стороны, я лежал один на кровати, никто не мешал мне разговаривать. Это были обстоятельства в пользу удобства. С другой стороны, я только что проснулся, точнее, меня разбудили, поэтому голова не достаточно легко соображала для сложных размышлений, к тому же в процессе обдумывания вопроса я обнаружил, что у меня похмелье, причем достаточно сильное. На основании таких исходных данных мне не удалось принять обоснованного решения, поэтому в ответ я промычал нечто невразумительное, оставив таким образом, как мне казалось, право выбора за собеседником.

– Насколько мне известно, Александр предупреждал вас о возможности моего звонка. Я практикующий психолог. Вчера вечером мне позвонил Александр и рассказал о вас. Я очень уважаю его мнение и всегда прислушиваюсь к нему, он очень хороший специалист в своей области, поэтому я искренне считаю, что вы очень интересная личность, и хотел бы с вами встретиться. Сразу хочу развеять ваши опасения, если они существуют. Встреча не подразумевает под собой никакой коммерческой составляющей, то есть никаких денег вам это стоить не будет, – развеял собеседник мои и в самом деле зарождающиеся сомнения. – Напротив, я сам крайне заинтересован в ней как ученый. Скажите, могу я рассчитывать на личное знакомство?

– Ну, конечно, – ответил растерянно я. Ученый серьезно смутил меня таким натиском лестного содержания. Для того, чтобы отказать, нужна была причина. Нельзя же просто сказать человеку, который сделал для тебя пока только хорошее, «нет». Надо снабдить отказ хоть каким-то объяснением. А соглашаться легче. Сказал «о’кей» или «ладно» или «хорошо» – и разговор закончен. Конечно, потом придется что-то делать. Но это будет потом. Сейчас же тебе подарят спокойствие. В моей ситуации это было важно. Недавнее пробуждение на фоне похмелья формировало для меня сильный причинный фон для скорейшего завершения общения. Поэтому я согласился. Даже на сегодня вечером. И даже записал адрес.

Положив умолкший телефон обратно на подоконник, я посмотрел на часы. К моему удивлению, электронный циферблат показывал 9.04. Значит, звонок профессора не был таким уж ранним, я просто проспал! К счастью, должность позволяла мне прийти на работу к обеду, при этом озабоченный вид при прохождении по коридору снимал с моей персоны все возможные подозрения в утреннем тунеядстве. К счастью, никаких встреч на утро у меня назначено не было.

Встав с кровати, я ощутил всю величину похмельного бедствия. Внизу тошнило, вверху болело, весь корпус пошатывало. Все-таки этиловый спирт – это яд для организма, в независимости от того, в какую форму он облачен перед приемом. Растворитель он и есть растворитель.

Собрав оставшиеся ментальные силы, я использовал их для того, чтобы подпитать силы физические в процессе транспортировки тела на кухню. Это мне удалось, причем без значительных потерь. Теперь предстояло провести процедуру возвращения в мир живых. Первым этапом был кофе. Морщась от головной боли, я дотянулся до верхней полки в кухонном шкафу, где стоял пакет с молотым кофе. Затем засыпал его в кофеварку, налил туда же воды и нажал кнопку запуска. Пока аппарат готовил мне то, чему в данных обстоятельствах можно было присвоить сказочный статус «живой воды», я принялся за поиски элементов второго этапа возвращения. По моим соображениям, это были таблетки от головной и прочих болей. Достав из того же кухонного шкафа коробку с лекарствами, я углубился в изучение ее содержимого. Поскольку история с похмельем была для меня скорее исключительным событием, чем привычным, стандартного набора лекарственных средств для такого случая я не имел. В связи с этим поиск представлял из себя извлечение на свет всего набора лекарств, которые, по моему мнению, отвечали за ликвидацию болезненных ощущений. Первый этап кастинга оставил после себя три мятые пачки с таблетками. Три – хорошее число для выбора, поскольку уже следующая итерация дает задачу с одним ответом. Второй этап кастинга представлял из себя проверку срока годности. К моему удивлению, после него осталось только одно лекарственное средство, которое и стало абсолютным чемпионом в борьбе за право спасения моей персоны от похмелья. Я извлек из упаковки две таблетки, налил в чашку только что приготовленный кофе и, отправив все это внутрь организма, поплелся в душ.

Как я и ожидал, из душа я вернулся совсем другим человеком, точнее сказать, я опять стал тем, кого можно человеком именовать. Боль притупилась, организм, получивший дозу кофеина, излучал сдержанный энтузиазм. Достав из шкафа одежду, я порадовался своей организованности в вопросе глажения рубашек про запас и, с помощью извлеченного имущества, приобрел вполне себе презентабельный по меркам офиса небольшой компании вид. Посмотрелся в зеркальную дверь шкафа-купе. Оттуда на меня смотрел вполне себе приличный руководитель, хоть и немного помятый употреблением дорогого коньяка. В таком виде я и вышел из дома навстречу событиям нового дня. Игра продолжалась.

Час пик уже схлынул с московских улиц, и мой автомобиль практически беспрепятственно продвигался к офису руководимой мной компании. При этом понимая, что остаточный алкоголь в моей крови может стать причиной обогащения любого попутного гаишника, стиль моего вождения отличался ортодоксальным соблюдением правил дорожного движения. В связи с этим в сильном сосредоточении на процессе вождения нужды не было, и избавленный от нагрузки мозг стал цепляться за воспоминания событий последних суток и удивляться.

Выглядело все действительно очень странно. Бывают такие фильмы, снятые плохими режиссерами. Смотришь их и не веришь. Не то чтобы показывается полная глупость, но дело в нюансах. Просто не ведут себя так люди в реальной жизни, события обычно не так разворачиваются, к тому же в сюжете таких фильмов постоянно выявляются какие-то мелкие несостыковки. Так же выглядели события последних дней. Пропавшая интернет-статья, водопроводчик-интеллектуал, психолог-альтруист, да все это еще и на фоне каких-то психоделических снов. Если бы такой набор несуразностей происходил в течение лет десяти, ну хотя бы в течение года, я бы еще мог понять. Большую Игру периодически клинит. Но это все вписалось в несколько дней. Как-то уже слишком похоже на этот самый плохой фильм.

И все же я тогда подумал, что, возможно, нахожу таинственные странности там, где их на самом деле нет, просто потому, что мне хочется, чтобы они существовали. Ведь если не все, то очень многие страстно желают, чтобы их Игра была не такая, как у других. Хочется приключений вместо бытовухи. С сожалением я решил остановиться на этой точке зрения, но при этом не оставлять надежды на выдающееся будущее и быть готовым в любой момент нырнуть в омут уверенности в исключительности своей судьбы. Но все-таки для того, чтобы не оставлять в душе ощущения упущенных возможностей, я решил, во-первых, постараться разгадать с помощью Интернета значения моих странных снов и, во-вторых, сходить-таки на бесплатный прием к психологу-альтруисту.

К реализации своего первого решения я приступил на работе сразу после обеда. Поскольку даже современному подростку, познания которого в семиотике ограниченны просмотром голливудских фильмов, ясно, что песочные часы и змея, кусающая себя за хвост, это неспроста, начал я поиск именно с этой области. Запрос в поисковой системе «змея, кусающая себя за хвост», как и ожидалось, был щедр на результаты. Открыв несколько ссылок, я без труда узнал, что символ этот называется «уроборос», про которого имелись следующие сведения:

«Уроборос является одним из древнейших символов, известных человечеству, точное происхождение которого – исторический период и конкретную культуру – установить невозможно. Несмотря на то, что символ имеет множество различных значений, наиболее распространённая трактовка описывает его как репрезентацию вечности и бесконечности, в особенности – циклической природы жизни: чередования созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и умирания.»

Далее еще было много подобной философско-мистической мути, смысл которой мне было ухватить безнадежно трудно. Среди всего этого мрака абстрактных смысловых нагромождений встречалась даже такая информация:

«В теории архетипов, согласно мнению Карла Густава Юнга, „уроборос“ является символом, предполагающим темноту и саморазрушение одновременно с плодородностью и творческой потенцией. Этот знак отображает этап, существующий между описанием и разделением противоположностей (принцип, согласно которому дуализм является неискоренимым и незаменимым условием всей психической жизни).»

Эта информация окончательно отбила мне желание погружаться далее в вопрос. Про Юнга я, конечно, слышал, но представить «темноту и саморазрушение одновременно с творческой потенцией» я был не в состоянии. Поэтому я переключился на песочные часы.

Поступив аналогичным с уроборосом способом, на одном из сайтов я нашел следующий текст:

«Песочные часы являются в первую очередь символом не смерти, а бренности и текучести времени, который, естественно, включает в себя также мысль о смерти и неотвратимо приближающемся смертном часе. Песочные часы прежде всего относятся к атрибутам бога времени Крона. Так как прибор для его функционирования постоянно нужно переворачивать, он также созвучен мировой картине цикличности временных процессов, т. е. с „вечным возвращением“ космических ситуаций. Символ песочных часов в качестве призыва к добродетели должен напоминать об умеренности для того, чтобы отмеренное человеку время произвольно не сокращалось за счет излишеств.»

Было бы большим преувеличением сказать, что полученная информация мне что-то прояснила. С другой стороны, эзотерика потому и называется таким колючим словом, что без тренировки понять ее довольно сложно. Тренироваться же мне было некогда, поэтому я скопировал два отрывка на лист текстового редактора и пустил получившийся документ на печать. Распечатанный листок я засунул в портфель до лучших времен. Хотя что это за времена, я себе не представлял даже смутно.