От бесконечных будней, насилия…
Прошу, дай мне свободы, Идилие!
Самобичевание
Дух, забитый в трубку кнутом флагеллантства,
В бесконечном тандеме абьюза и пьянства,
Открой дверь чугунную, ржавую открой для меня,
Пусти полоумную в тараканьи края
И там…
…отрежь пуповину,
Окровавь девственный иней,
Пусть материнское вымя осиротевшее имя
Оставит без крова и ласки.
Рожденное только дитя
будет намного сильнее
коль его тело строго в опаске.
Барханы в ее глупых глазах постоянно мелькали так между деньками,
И сердце как айсберг, как камень,
Прикованный к тощей ноге
На дне в мутной реке,
Упрекает, что мир моногамен.
Ее ориентир, ее право творить бичевания,
Пока чадо вальяжно и вяло глотает страдания,
Да голод Сатурн утоляет своими созданиями.
Вот скажи мне, мой друг…
Вот скажи мне, мой друг,
Коль отнимут мою пару рук,
В глазах выключат свет,
Язык окутают в цепь
И слепого на чуждый путь…
Ты поможешь мне, друг, развернуться назад,
Чтоб спиной ощутить бездонный овраг?
А, мой друг? Соизволишь поставить мне мат?
Иль с тобою разыграем мы пат?
Вот скажи мне, мой друг,
Ты мне Друг или Враг?
Постскриптум
Чернильные пятна забылись в прошлом,
Но с неба всё ещё капают трубы.
Закончив письма о любви, о пошлом,
Слогом вершить судьбы сквозь губы.
Когда в ногу с счастьем зашагал учитель,
Когда одолел альпинист горы,
Когда думы сочатся под робу и китель,
Скорее словесно разбиться о закрытые шторы.
В двух словах оказаться великим и кратким,
Растопить ледники на далекой планете,
Чтоб по сторону ту подавились сладким
И растворились в обжигающем свете.
Надеть что-то серое, не привлекая взглядов,
Пусть взгляды глотают уникальные строки,